Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне - Константин Закутаев

— В общем, тоже самое, что продажа-обмен, — невесело констатировал Костя, — деньги, по ходу те же, а геморроя меньше. Содержать не надо, кормить…

— Типа того… Но они ещё и идейные, вроде от арабов работают, не исключено, что на Аль Валида… Те же у кого Сулейман наших солдатиков сегодня брал, стопроцентно всегда порядочные по этому бизнесу были. Он мне, конечно, обещал, что всё проверит, но клянётся, что подстава не с их стороны.

— Кстати, Серый, а он ведь не видел, что мы с «Визирём», мог ведь запросто слить? Четверых-то лохов, а? — не смог Бескудников удержаться от неудобного вопроса.

— Во-первых, в прошлые разы, мы вдвоём один раз ездили солдата забирать, — очень серьёзно ответил Рябинин, — во-вторых, ты, конечно, нажрался и вряд ли помнишь, но я вечером с Лёхой по рации и при Али и при Сулеймане связывался. Так что, не стали бы они рисковать, да и не верю я в замутку с его стороны.

— Ну а банда Графа тут при каких? — вернул Костя Рябинина на первоначальные рельсы.

— Вот, Сулейман и грешит на них, говорит, когда из Шали выезжал, кстати, он ведь с Али на двух машинах были, меняли их, так вот на посту, где местные менты дежурят он эту «девятку» и «Ниву» заприметил… Ещё Али ему говорил, что за день до обмена, когда он в селе двигался — договаривался, его местные менты тормозили и документы проверяли. Причем менты проверяли, а рядом непонятные гражданские маячили.

— Может опера… — сам себе бормотнул Липатов.

— Типа не при делах, — не обратил внимания Рябинин, — Но когда он от ментов отъезжал, то в зеркало видел, как после проверки кто-то из гражданских к ментам в машину садился…

— Если он такой врубной, был, то почему нас-то не предупредил!? — сорвался Катаев, память снова вернула его в горько пахнущую пыльную траву придорожной низины — если бы «Визирей» не было, нас бы расчехлили вместе с пленными и Сулейманом!

— Сейчас-то чего орать? — поморщился Рябинин. Он сам не раз прогонял в голове эту мутную ситуацию и от катаевских мыслей прозрачней она не стала, — они думали, что это их бизнес — партнёры перестраховываются, такое тоже бывает. Поэтому волну и не поднимали, их понять можно, кидков все боятся. А вот когда сделка состоялась и они, проезжая пост, увидели там тусовку тревожную, то стало не до смеха… После сделки, как правило, никому до них интереса не бывает, кроме охотников за скальпами…

— Вот почему он с нами в машине ехать и рвался, — вспомнил Долгов, — думал при нём в нас стрелять не будут или благородство в жопе заиграло, заодно умереть решил?

— Не знаю, что он там думал, но пересрался не меньше нашего, — усмехнулся Рябинин, — вспомните как Али, с волыной и гранатой, оборону занимал?

— Мне тогда не до Али было, — Долгов поёжился, — я уж и молитву прочитал.

— Ну, а откуда этот Граф в Шали нарисовался, — Костя, наконец, понял какая мысль не давала ему покоя, — откуда информация утекла-то? От Сулеймана?

— Думаю, нет… По-крайней мере я пока так не думаю, — Сергей наморщил лоб и, с усилием, провёл по нему ладонью, — от нас точно не могло. Надо покубатурить хорошенько.

— Может от Жоганюка или Кутузова? — выдвинул версию Кочур, — а что? Может за доллары продались?

— Предположение, конечно, из области фантастики, — ответил Катаев, но они-то уж точно не знали где, как, с кем. Вспомни, они от этой темы открещивались. Это сейчас, когда всё на мази, они засуетились, ещё в телевизор интервью давать будут. Так что их придётся исключить.

— А может родня этих, как их, Турпала… и, этого, не помню как его… может они слили, — предположил Поливанов.

— Ладно, чего сейчас гонять-то, — вздохнул Рябинин, — живы все и ладно. Подумаем на досуге, поанализируем, каждый так просчитывать будет наперёд. Если что интересное проявится, соберёмся опять, — Серёга размял ноги, словно сбрасывая тему, — Сейчас, я думаю, самое главное попытаться раскопать кто наших пацанов захерачил. Костян, ты вроде какие-то мысли на этот счёт имел?..

Все посмотрели на Катаева. Тот, смутившись под перекрёстными взглядами, пробормотал:

— Да так… Ничего путного. Наброски пустые, надо с Тимуром встретиться, он кое-что обещал узнать, в общем…

— Понятно, — разочарованно отвернулся от него Рябинин. — У вас-то что там за подрыв случился, — обратился он к Кочуру, — а то я спал, не слышал, расскажи…

Пока Кочур во второй раз мусолил впечатления от дежурного выезда, Костя мысленно корил себя за трусость. Он сам не знал, по какой причине не может сказать про подозрения в отношении Тимура. Естественно, не из-за морально-этических терзаний. На это, в силу цинизма профессии, ему было абсолютно фиолетово.

Скорее всего, элементы оперского эгоизма удерживали Костю от озвучивания своих догадок, вот только замешано это было на крови погибших товарищей. Желание единоличного раскрытия сковывало, заставляя искать оправдание этой скрытности. Не прислушиваясь к болтовне друзей, приступивших к обсуждению несущественных вопросов, Костя пообещал себе, в случае непоявления Тимура в течении ближайших дней, вытащить версию на общественный совет. Тянуть дальше незачем.

Последующий ход «теневого» совещания ушёл в область рассказывания баек, травли анекдотов и выдвижения предположений развития событий, после ожидаемого завтра, приезда полковника Куликова.

— На «стоп-колёса» всех посадит, вот и все дела! — рубанул Гапасько по воздуху, — им потери на хер не нужны, общая установка — охранять самих себя. Будем сидеть и бумаги писать.

— Как этот… кореш твой, с которым ты видик поделить не можешь, — усмехнулся Липатов, — со штаба, Калугин, что ли… сам на себя представления херачит. Скоро на Героя, наверное, сочинит.

— Я тоже слышал, что эта тусовка штабная делит железяки, — поддержал Поливанов, — кому «За БЗ», кому «за общественный порядок»…

— Хрен с ними… Лишь бы Куликов не скурвился и, на командную педаль не присел, он же из оперов сам, — Рябинин, отработавший в розыске почти пятнадцать лет лично знал полковника — и в командировках бывал… Посмотрим…

— Пинков в любом случае выпишет, что так, что эдак, — Бескудников также имевший не маленький стаж в органах, обстановку оценивал реально, — раскрытий нет, сами себя охранять не умеем — одни потери… Из всех радостей пара изъятых автоматов, да с десяток мини-заводов у мобовцев… A-а, ещё двух «потеряшек» нашли. И, то, бл… ь — он длинно и смачно сплюнул, — под руководством Жоганюка и Кутузова…

— Ты Иваныча с Анатольевичем не трогай, — с шутливой угрозой помахал перед ним пальцем Катаев, — не можешь своим скудным умишком оценить всю мощь руководящего потенциала, а претензии высказываешь. Придётся доложить вашу позицию по инстанции.

Опера разулыбались и неофициальное собрание на этом подошло к концу.

Все сидевшие на корточках встали, а устроившиеся на пандусе спрыгнули на землю.

— Ну, всё вроде… Пойдём? — спросил Рябинин.

— Так это… — на манер Семён Семёныча из «Бриллиантовой руки», обратился к народу Бескудников, — хорошо бы, пива!

Предложения подобного рода от Бескудникова исходили постоянно, однако, на этот раз оно действительно было к месту.

— У вас дежурство закончилось? — посмотрел Рябинин на Кочура и Липатова.

— Выезжать никуда не будем, это точно, пятый час времени, — постучал по циферблату наручных часов Липатов.

— В таком случае, в кубаре сейчас по деньгам скинемся и на рынок сгоняем, — начал шествие Рябинин. — Возражения есть?

Возражений не было. По приходу, в кубрике состоялась, сцена, именуемая в народе, «подбивание бабок» и, назначение гонцов.

Катаев вызвался в поход вместе с Долговым, так рассчитывал оставить «маячок» на встречу с Тимуром. Пока Саня торговался с продавцами алкоголя, убеждая их в необходимости скидки, Костя прошел до лотка Залпы и там, привычно поиграв с ней в «гляделки», получил ставший привычным ответ, что Тимура не видела и когда он будет, не знает. На грани грубости, Костя попросил её посоветовать Тимуру всё-таки появиться и, купив у неё небольшое кухонное полотенце, ушёл помогать затаривающемуся Долгову.

Когда они, с двумя пакетами жратвы и с, рассованными по рукавам, бутылками водки добрались до кубрика, там вовсю царило весёлое оживление.

За столом, помимо галдящих оперов, напоминая бедных родственников, правда, не с, испуганными, а скорее с любопытными улыбками, сидели оба пленника — Миша и Гена. Появление Катаева и Долгова было встречено бурей возгласов типа: «Только за смертью посылать», «Долгая дорога в дюнах» и так далее.

Пока разгружалось содержимое пакетов, Бес, тыча пальцем в пацанят, как в неодушевленные предметы, рассказал, что их почти час пытал Жоганюк об обстоятельствах плена, места содержания и освобождения. Ненавязчиво интересовался не добровольно ли они пошли в неволю, не продал ли их командир части и прочее в этом духе. Позже его сменил комендант, прогнав второй круг этих вопросов.