Размышляя о минувшем - Степан Калинин

Сколько я ни убеждал Щаденко, что командование округом вполне обеспечит генерал–майор В. С. Бенский, он оказался неумолимым.

Спустя некоторое время позвонил заместитель начальника Генерального штаба и тоже предупредил, что будет добиваться отмены приказа о моем назначении в 66‑ю армию.

— Дождетесь прибытия нового командующего и сразу же отправляйтесь в Саратов, к прежнему месту службы, — категорически потребовал он.

Через день или два, в последних числах августа, в Камышин прибыл Родион Яковлевич Малиновский с предписанием принять от меня 66‑ю армию.

Как ни грустно было расставаться с заветной мечтой — самому сразиться с врагом, теперь все мои мысли снова были направлены к округу, к подготовке резервов.

Саратов, бывший до того тыловым городом, стал прифронтовым. Осенью 1942 года он неоднократно подвергался бомбардировкам вражеской авиации. Особенно привлекали фашистских летчиков военно–промышленные объекты и мост через Волгу.

Несколькими прямыми попаданиями авиабомб фашистам удалось поджечь и в значительной мере разрушить один из заводов. Требовалось быстро восстановить его. К счастью, в округе на некоторое время задержались два кадровых саперных батальона, прибывших с Дальнего Востока. Героическими усилиями саперов, солдат запасных частей и рабочих завод был в короткий срок восстановлен и стал выпускать продукции еще больше, чем прежде.

Продолжал функционировать и волжский железнодорожный мост, несмотря на то что фашистские летчики сбросили поблизости от него сотни крупных авиационных бомб.

Героически защищали мост через Волгу расчеты зенитных пулеметов, укомплектованные главным образом девушками. Самоотверженности, мужеству и выдержке славных советских зенитчиц не было предела. Ни рвавшиеся кругом бомбы, ни налетавшие с чудовищным воем пикировщики не могли поколебать их решимости защитить, сохранить мост. В результате фашисты чаще всего вынуждены были сбрасывать свой груз далеко от цели.

Еще более грозной силой в борьбе с вражеской авиацией явился женский истребительный авиационный полк, сформированный Мариной Расковой. Летчицы смело вступали в бой с вражескими бомбардировщиками и истребителями, нанося им чувствительный урон.

В октябре или ноябре в Саратов по просьбе секретаря обкома партии прибыл из Москвы командующий противовоздушной обороной генерал–полковник М. С. Громадин. Приглашая его, секретарь обкома рассчитывал добиться усиления частей противовоздушной обороны города. Но из этого ничего не получилось. Средства ПВО в не меньшей степени требовались и другим городам, их все еще не хватало. Ознакомившись с местными подразделениями ПВО, Громадин вскоре уехал. Он не счел возможным усилить противовоздушную оборону города, зато сообщил нам, как бы что–то не договаривая:

— Скоро фашистам будет не до Саратова. Недолго придется их летчикам наведываться к вам.

Блестяще осуществив операцию по окружению и разгрому 300-тысячной немецко–фашистской армии под Сталинградом, советские войска готовились к новым наступательным боям.

Только что освобожденная от врага территория была включена в состав Приволжского военного округа. Мы получили от Государственного Комитета Обороны задание — в Сталинграде и прилегающих к городу окрестностях, где много дней продолжались бои, разминировать дороги, мосты и другие объекты, организовать захоронение трупов, оказать возможную помощь обкому партии и облисполкому в очистке города от разбитой боевой техники, в оборудовании жилья для населения.

Утром 8 февраля 1943 года на стареньком учебном самолете я прилетел в город–герой. Работа предстояла огромная, и приступать к ней надо было немедленно.

Вокруг, куда бы ни падал взгляд, — оплошные руины из кирпича и металла. Мосты разрушены. На бывших улицах, в развалинах бывших жилых домов и промышленных предприятий, в сметенных огнем садах и парках — неубранные трупы. Какие–то подобия зданий, сравнительно целые, но до неузнаваемости исковерканные, с зияющими глазницами окон остались лишь поблизости от Тракторного завода.

С чего же начинать? Все вокруг заминировано, причем мины — и вражеские, и наши — засыпаны снегом. Ясно, начинать надо было с разминирования. Иначе ни к чему не подступишься. Но на кого опереться в этой работе?

Вместе с первым секретарем обкома А. С. Чуяновым обратились за помощью к командирам сражавшихся в городе и пока еще остававшихся там частей. Но им было не до нас. Они сделали свое дело, разгромили врага и теперь готовились к новым боям. Правда, некоторые командиры обещали на день–два выделить саперов, однако сразу же забывали о своих обещаниях.

Пришлось срочно перебрасывать сюда из состава войск округа одну запасную бригаду и два саперных батальона. Тем не менее разминирование шло довольно медленно. И не удивительно. Отыскать под снегом и обезвредить огромное количество мин не легко. Несмотря на предупреждения об осторожности в обращении с минами, редкий день обходился без чрезвычайных происшествий. И не потому, что люди действовали безрассудно, не соблюдали мер предосторожности, а прежде всего из–за беспорядочности проводившегося в ходе суровых боев минирования. Бывало и так: саперы разминируют участок, поставят таблички с надписью: «Разминировано». И вдруг взрыв. Значит, где–то осталась мина, «затерялась» в кучах щебня и мусора. В таких случаях не обходилось без жертв.

Часто вместе с командирами бригады и саперных батальонов, с их заместителями по политической части мы до утра «заседали» в кабинете первого секретаря обкома партии. Советовались, спорили, детально обсуждали планы работы на каждый очередной день, вносили в них изменения, уточнения. Дел было много, одно другого срочнее. Население города быстро росло. Требовалось как–то расселить людей, обезопасить от мин, наладить снабжение, торговлю, а самое главное — быстрее убрать трупы. Близилась весна.

Красноармейцы и командиры работали без отдыха. За три месяца напряженного труда была очищена от мин огромная площадь. Причем некоторые районы приходилось «обрабатывать» по два — три раза. За этот же период захоронены десятки тысяч трупов. Саперы построили мосты и переходы через речки, овраги. Общая длина сделанных настилов составила более тысячи погонных метров. Были восстановлены многие разрушенные здания и приспособлены под жилища.

Город медленно начинал возрождаться. Это радовало и нас, и жителей, которые самоотверженно трудились вместе с бойцами, расчищая руины, восстанавливая, насколько это было возможно, предприятия. Помню, кажется в апреле, приехал я в один из саперных батальонов, чтобы поздравить личный состав с завершением строительства моста. День был погожий, ласково светило весеннее солнце. У нового моста вместе с саперами собрались горожане. На состоявшемся митинге они от чистого сердца благодарили родную армию за постройку моста, за заботу о населении.

— Придет время, отстроим мы свой город. Будет он красивее, чем прежде. Порукой этому забота и руководство нашей родной Коммунистической партии, — сказал при открытии митинга секретарь обкома партии Чуянов.

Особую радость у жителей вызывало восстановление жилых домов. Каждому хотелось получить пусть совсем небольшой, но свой угол. Измученные войной, обессиленные от недоедания и недосыпания, люди, как великого счастья, ждали момента, когда можно будет увидеть крышу над головой. Вселялись по 10–12 человек в крохотные комнаты, отвоеванные у развалин. Возбужденные и радостные, откапывали из–под развалин искореженные железные койки, изорванные матрацы, колченогие столы и стулья и тут же наскоро ремонтировали.

То в одном, то в другом конце протянувшегося на многие десятки километров вдоль волжского берега города, а вернее, его развалин открывались магазины, торговые палатки и автолавки. Жизнь, как говорят в таких случаях, начинала входить в свою колею.

В мае мы донесли в Ставку о завершении порученной войскам округа работы и опять возвратились в Саратов.

Штаб округа жил привычной жизнью. Из Государственного Комитета Обороны и Ставки Верховного Главнокомандования поступали все новые и новые задания. Они сводились к одному — быстрее готовить резервы. Наряду с этим в 1943 году из Москвы чаще стали напоминать о необходимости повысить качество боевой подготовки личного состава, в особенности командных кадров. Артиллерийские военные училища перешли на двухлетний срок обучения. Увеличились сроки подготовки курсантов в авиационных и танковых училищах. В процессе обучения и воспитания войск требовалось полнее использовать опыт войны, развивать наступательный порыв, жгучую ненависть к фашистским оккупантам, непоколебимую веру в нашу победу. Значительно больше, чем в первые два года войны, приходилось уделять внимания тому, чтобы научить солдат использовать в бою новые образцы вооружения и боевой техники. Для этого требовалось, чтобы прежде всего в совершенстве осваивали новую технику и оружие командиры и политработники как запасных бригад, так и вновь формируемых соединений.