Interite (опустошение) 1.7 - финал (СИ) - Тутынин Антон

Как ни странно, но ни один не изъявил желания уйти. И работа над методами защиты человечества возобновилась!

Прода * * *

— Знаешь, я уже потерял счёт времени. Никаких ориентиров. Долго мы уже здесь? — Аль’Закен, собиравший результаты экспериментов в башенную тележку на колёсиках, состоявшую из множества решетчатых полочек, недовольно щурился, протирая время от времени заспанные глаза. В карманном пространстве всё также царил полумрак.

— Снаружи прошла неделя. Здесь… примерно в три раза больше.

— Ого! Неделя?! — герцог явно был удивлён таким поворотом, — Это что же, ты сумел совладать с самим временем?

Пока остальные члены исследовательской группы спали, он мог говорить со мной вполне открыто.

— Отчасти. Только отчасти, старик. Время — слишком сложная материя. Снаружи мне она и вовсе не покоряется. Да и здесь приходилось играть с вашим восприятием, доводя до предела ваши тела. Последние пару дней я медленно возвращал вас к норме, чтобы не было шока сенсорики после возвращения.

— Хм. Неожиданно… Что-нибудь случилось пока мы здесь копались?

— Случилось. Очередное нападение на планету, при этом частично удачное.

— Что-нибудь серьёзное? — встревоженно вскинулся старик, — Как моё герцогство?

— Искажённые провели масштабный десант на планету, забросив на все континенты своих мелких существ. Есть сообщения о первых столкновениях, но в основном у наших соседей. Территория империи слишком хорошо прикрыта — почти все твари были отслежены и уничтожены в штатном режиме.

— Хорошо. Это очень хорошо! Пусть теперь наши оппоненты сами вкусят то, с чем нам приходится дело иметь. Пока не осознают свою беспомощность, помогать им не следует — лишней спеси много в этих бабах.

— Мэтр, что-то случилось? — одна из помощниц чародеев приподнялась на мягком матрасе. Эти принадлежности я забросил сюда из полевых запасов флота.

— Ничего страшного, спи пока.

— Да я уже выспалась! Вам чем-то помочь? — принялась та спешно собираться, помня о том, что сегодня они вернутся домой.

— Ты говорил, что для создания производства артефактов важен магический фон, — вписался я снова в разговор кнотов.

— Верно. У нас он вполне приемлем, хотя есть континенты и с более сильным фоном — в полтора раза мощнее чем у нас. Мировая лигра не однородна.

— А как тебе понравится фон в двенадцать с половиной раз мощнее здешнего?

— Ха-ха, скажи мне если найдёшь такой! — улыбнулся старый кнот, но постепенно с его губ сползла вся улыбка, — Ты, мать его, не шутишь?

— Ты не ответил на вопрос.

— Это много. Очень много! Могут быть проблемы с контролем силы…. Нужны стабилизирующие артефакты, при чём чем сильнее чародейка, тем будет сложнее пережить такой фон. Лигра может сжечь внутренние органы! Нужны мужчины… у них устойчивость к лигре выше из-за меньшей ёмкости каналов.

— Так что с производством артефактов?

— Да, дьявол тебя раздери! Это очень хорошо для нашего проекта! Мы сможем тянуть силу без перерывов, доведя скорость наложение контуров до естественного предела. Можно даже выкинуть из проекта каналы фокусировки…

— Э нет! Выкидывать из проекта ничего не нужно. Мы увеличим число производственных линий. Продублируй конвейерные ленты в нашем проекте так, чтобы мы могли задействовать всю доступную лигру при такой плотности фона.

— Сделаем! Но мне нужно побывать на месте лично.

«Спустя двое суток. Дикая планета.»

— Ургхе-кхе! Ургххе! — герцог, одетый в свободные летние одежды вместо своего артефактного плаща, и без незаменимого в обычное время посоха-накопителя, едва сдерживал спазмы внутренних органов. Вывалившись из портала, он словно попал под пресс и акустический удар одновременно. Изнутри его тело буквально выворачивалось наизнанку, а конечности и грудь буквально жгло жидким огнём.

— Не… кхх… по…могай мне! — выставив руку перед собой, старый герцог, давно вернувший себе физическую молодость, остановил меня сразу как заметил моё приближение.

— Я и не думал тебя оскорблять, Аль’Закен. Больно?

— Херня! Справлюсь! — выдохнул он гневно. При этом сказал это на международном человеческом, постепенно приучая себя к новому языку. И когда он успевал учить ещё и язык?

Эта пантомима умирающего под фиолетовым небом длилась почти до самого заката, что меня несколько утомило. Аль’Закен то терял сознание, затихая, то снова бился в судорогах. Лишь спустя двенадцать часов (а сутки здесь длились больше 30 часов) мы уже сидели на выступе огромной скалы, возвышавшейся над иномирными джунглями. Точнее сидел здесь я, любуясь закатом, а мой компаньон обессилев лежал на твёрдых камнях, глядя в небо. Над нами то и дело пролетали местные твари, достигавшие в размерах порой десятков метров, а вдалеке над деревьями всё также блуждали одинокие длинноногие гиганты с зубастым брюхом. Время от времени они приседали вниз дабы заглотить мощные кроны местных деревьев, после снова пускаясь в бесконечное путешествие. В общем, идиллия!

— Эй, ты как? Может хватит уже молчать? Я же вижу, что ты в норме теперь.

— В муках порой рождаются самые важные вещи…. Сегодня я с десяток раз был на грани, и теперь понимаю, что значит настоящий страх. Быть беспомощным — вот чего я действительно боюсь с детства, Азраил. Сейчас мне не страшно это признать. Это место словно огненная река Дорек, из наших сказок, пройдя сквозь которую после смерти ты либо сгоришь дотла, либо вознесёшься на вершину небес… — Аль’Закен привстал на локтях, и не без труда, но уверенно сел на турецкий манер. Взгляд был его спокоен и уверен. — Здесь не просто сильный фон мировой лигры. Она здесь другая… горячая… едкая… агрессивная. Это всё равно что сравнивать домашнего кота* и пепельного барса из чёрных степей: природа одна, но по сути своей они противоположны.

(*я не стал придумывать велосипед — пусть будет кот)

— И всё-таки, что с тобой произошло? Такое было впечатление, что тебя изнутри рвёт.

— Так и было! — он кивнул, не отрывая от меня взгляда, — Считается, что чем тоньше стенки внутренних каналов чародея, тем больше силы он сможет прокачать через них за единицу времени, и чем меньше у кнота дополнительных отростков от источника-сосредоточия, переходящих в мусорные каналы, не задействованных в магии, тем меньше ты теряешь силы впустую…

— Я так понимаю всё не совсем так?

— Всё совсем не так! Я не от хорошей жизни стал артефактором и даже был вынужден изобретать новый способ наложения силовых линий. У меня были очень толстые стенки энергоканалов! Очень! Сила проходила через них с большим трудом, так что я был ограничен в размерах линий. Потому и создал искусство мистицизма с его микронными линиями. А от сосредоточия моего отходило столько отростков, заканчивающихся ничем где-то в туловище и бёдрах, что я больше половины своей лигры тратил впустую.

— А теперь?

— А теперь я не совсем понимаю, чем стал. Каналы мои словно в лаву окунули, заставив уплотниться до предела. Да, радиус внутренний их подрос, но незначительно. Но зато вместо этого я ощущаю, как сквозь моё тело лигра протекает с просто немыслимой скоростью! В этом месте, — Аль’Закен огляделся вокруг, с интересом изучая незнакомую планету, — Мне не грозит истощение вовсе. И даже дома я смогу восстанавливаться за считанные минуты, даже после полного истощения. А перерывы между выплесками силы и вовсе могут приближаться к нулю! Но и это не всё. Моё сосредоточие прошло чрез те же изменения, превратившись из простого сосуда в ёмкость, гудящую от внутреннего напряжения!

— Давление.

— Давление?

— Да. Оно сдерживает твою силу, одновременно закачивая извне всё больше и больше лигры, создавая давление. Это и позволяет магии течь сквозь твои каналы с такой скоростью.

— Да. Да! Очень похоже описал! Это словно плотина, что сдерживает горную реку — стоит открыть шлюз, и поток вырвется с огромной силой. А главное, мусорные, как я считал, каналы проросли вглубь моего тела. Они оплели мои внутренние органы, от бёдер спустились до самых стоп, а самое главное, проникли в мою голову! Ты даже не представляешь, как это было больно… я вроде бы даже сознание терял.