Возрождение - Сюзанна Бэк

- Как минимум, я не выгляжу как семейство крыс, свивших гнездо в моих волосах, - поделилась я своим видением ситуации. 

Зная, что я права, она даже не попыталась защититься и, застенчиво улыбнувшись, пожала плечами: 

- На манекене, откуда мы их стащили, они выглядели лучше. 

Я повернулась к ней с широко раскрытыми глазами: 

- Вы это украли? - не знаю, что шокировало меня больше. То, что она УКРАЛА, или то, ЧТО она украла. 

- Ну,... не совсем в обычном смысле, нет. 

- Думаю, тебе следует объяснить мне... 

Прежде, чем она смогла ответить, дверь в ванную внезапно распахнулась и вошла Пони: 

- Какого черта вы двое... ох, Боже, отдай мне это, - одной рукой схватив парик с головы Криттер, другой - щетку, она принялась расчесывать спутанную массу, которая, должно быть, когда-то смутно напоминала настоящие волосы. 

За считанные секунды парик из крысиного гнезда превратился в произведение искусства. 

Мы с Криттер ошеломленно смотрели во все глаза. 

- Пон, ты пугаешь меня, - промолвила Криттер. Она действительно выглядела очень испуганной, как будто ее возлюбленная испарилась, и вместо нее появилась Марта Стьюарт[3] .

Пони стрельнула в нас взглядом, синонимом которому будет слово "иссушающий", и парой взмахов закончила работу над шедевром. 

- Мой отец был парикмахером, а мать владела салоном красоты. Ничего не могу поделать, часть дерьма, которому они пытались обучить меня, все-таки впиталась. 

Закончив мастерскую трансформацию первого парика, Пони протянула руку за другим: 

- Дай-ка мне. 

- С удовольствием, - ответила я, стягивая парик с головы и подавая его ей, а затем наблюдая, как она и к нему также хорошо применила свой талант. 

Парики были идеей Айс. И, будьте уверены, это была хорошая идея.

Как мне объяснили, место, именуемое Гнездом Скорпиона, было весьма обширным, и практически ненаселенным, - частью пустыни с маленькими городками, натыканными то здесь, то там. И, опять-таки, как мне сказали, поиски человека в таком месте сходны с поисками кристалла сахара на белом песчаном берегу. Чтобы найти его, нам понадобится помощь горожан.

И нам также придется по максимуму сохранять анонимность, чтобы не возбудить чрезмерные подозрения. Подозрения, которые могли дойти до Кавалло и заставить его или залечь на дно, или раскрыться и выйти против нас во всеоружии. Подозрения, которые возрастут, если неожиданно посреди пустыни возникнет парочка задающих вопросы блондинок со светлыми глазами. 

Разумеется, парики не могли разрешить всех трудностей, стоящих на нашем пути. Например, ни Криттер, ни я не могли связать и пары слов по-испански. 

К счастью, Рио, Пони и Ниа были, как и Айс, брюнетками, правда, в отличие от моей возлюбленной, глаза у них были коричневыми или темно-ореховыми. Все они, к тому же, отлично владели испанским. 

Повернув меня к себе спиной, Пони водрузила мне на голову парик. В этот момент открылась дверь, и в комнату вошла Ниа с охапкой одежды. 

- Круто! - усмехаясь надо мной, отметила она. - Прямо, галлюциногенная кррасотка! 

Мы с Пони грозно посмотрели на нее, что, разумеется, не принесло ничего хорошего. Двойной грозный взгляд только побудил ее к моментальному исполнению "Цыгане, Бродяги и Воры" [4], от чего чуть не треснуло зеркало в моих руках. Всю свою жизнь я была уверена, что на свете не было более обделенного музыкальным слухом человека, чем мой покойный папаша. Подходящий момент, чтобы узнать, как сильно я ошибалась в этом конкретном вопросе. 

Мрачный призыв к тишине только пришпорил Ниа. Наконец, у Пони не выдержало терпение, и она вытолкнула девушку из ванной, захлопнула за ней дверь и хорошо прижала, избегая последующих вторжений. Смех Ниа эхом раздался по коридору, но вскоре замолк, оставляя после себя священную тишину. 

- Эта женщина очень нуждается в психиатре, - проворчала Пони, поворачивая Криттер и одевая парик на светлые волосы своей возлюбленной. Немного поколдовав над ним, сделала шаг назад и оценивающе осмотрела результат, на губах появилась широкая ухмылка: 

- Выглядишь, как цыганская гадалка. Мне нравится. Мне НРАВИТСЯ! 

- Фидо, сидеть, - пошутила она, поворачиваясь ко мне. - Ну? Что скажешь?[5]

Как только Криттер повернулась ко мне лицом, я ухмыльнулась ей в ответ. Пони была не так уж и не права в своей оценке. 

- Не погадаете ли мне по руке, мадам Фифи? 

Она оттолкнула мою руку и вместо этого выхватила зеркало: 

- Вы все безнадежны. Просто невыносимы, - глядясь в зеркало, она хмуро распрямила челку. - Я выгляжу как идиотка. 

- Нет, это я так буду выглядеть, - заверила ее я, вспоминая свое отображение в зеркале. 

- Ангел, ты не выглядишь, как идиотка. Ты выглядишь... ммм... 

- Как ненормальная? Слабоумная? Душевнобольная? 

- Превосходно! - ехидно улыбаясь, выкрикнула она, - Ниа была права, теперь я с ней согласна. 

Мои руки оказались на бедрах: 

- Спой хоть одно слово из песни Шер и я завяжу твои губы узлом. 

Пони захихикала, за что сразу получила грозное рычание от Криттер. Не будучи дурой, она заткнулась на середине смешка и, откашлявшись, принялась разбирать кучу белья, оставшуюся после бесцеремонного изгнания Ниа. 

- Примерь это и выходи, когда будешь готова, - заявила она, очевидно стараясь восстановить некое подобие контроля над ситуацией. - Мы отправимся сразу после возвращения Айс и Рио. 

- А вообще, куда они отправились? - спросила Криттер, выбрав из кучи ослепительно красный шелковый топ.

Она приложила его к груди и, вопросительно поднимая брови, посмотрела на меня. В знак явного и решительного протеста я помотала головой. Она со вздохом кинула блузку обратно и зарылась в поисках более подходящей. 

- Добыть другую машину. Предыдущая вчера была разбита вдребезги. 

С наигранным отвращением на лице Криттер добыла очередную рубашку. Она была слегка лучше предыдущей, ярко-красной. Слегка. На волосок. 

- Иногда, Пони, я жалею, что не твоя мать. Я бы перекинула бы тебя через колено за такое издевательство. 

- Детка, ты можешь перекинуть меня через свои колени в любой момент, как только захочешь, - ответила Пони, играя бровями и хитро посматривая: - Ты принесешь плеть, я принесу наручники. 

Фыркнув, я повернулась к куче с бельем и углубилась в поиски чего-нибудь для себя. Тем временем Криттер вытолкнула свою возлюбленную из тесной ванной и заперла за ней дверь, не обращая внимание на последовавший вскоре стук. 

- Никогда не могла понять, почему я связалась с этой женщиной. 

- Потому что ты любишь ее. 

Она усмехнулась: 

- Да. Люблю. 

*****

- Конь без имени промчал меня по пустыне. Хорошо убежать от дождя. В пустыне... 

- Ниа... 

- Ты можешь вспомнить свое имя... 

- Ниа! 

- ... ла ла ла ла ла ла ла, ла ла ла, ла, ла... 

- Ниа!!! 

Диссонирующий голос умолк, и зеркало заднего вида выстрелило в меня сердитым взглядом. В других обстоятельствах недовольство моих друзей, расстроило бы меня. 

Но не в этих.

Четыре часа езды по однообразной монотонной пустыне, и карлик с бурильным молоточком уже практически пробил мой череп в районе виска. 

И виной тому было не абсолютная скука столь долгой поездки. И не навороченные амортизаторы, которые занимались чем угодно, только не облегчали удары об рытвины и разбитые колеи. Даже не слепящее солнце, настойчиво бьющее через стекло и заставляющее жмуриться столь сильно, что мышцы глаз и щек могли бы навсегда застыть в одном положении.

Нет, это был нечто более ужасное, чем все перечисленное вместе взятое. 

Это был скрипучий голос Ниа, исполняющей обширный запас того, что она называла "дорожными песнями". После того, как песня "Представление клоунов" в третий раз изнасиловала мои барабанные перепонки, и я уже подумывала о самоубийстве, мне показалось, что этим песням больше подходит название "ведущие к самоубийству".

Когда же за ней незамедлительно последовала "Не кричи громко", мысли о спасительном самоубийстве уступили место мыслям о мстительном убийстве, сопровождающимся яркими (и необычайно приятными) мысленными образами.

Айс выглядела абсолютно безучастной к происходящему, но я и не ожидала ничего другого. О ее способности полностью погружаться в работу можно складывать легенды, и вождение автомобиля была такой же работой, как все остальное. 

Как только наступила благословенная тишина, я, пытаясь справиться с головной болью, прислонила раскалывающуюся голову к винилу сиденья и закрыла глаза, спасаясь от палящего пустынного солнца. 

Под аккомпанемент одиноко жужжащего мотора я потихоньку начала засыпать. Боль, прятавшаяся за глазными яблоками, постепенно ослабевала, дыхание успокаивалось.