Талантливый господин Варг - Александер МакКолл Смит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что ж, я, по крайней мере, этому рад, – ответил Ульф. – Но я, наверное, и сам – из прошлого века.
Тут он заметил, что Оке оценивающе разглядывает его одежду.
– Совсем необязательно, – сказал журналист. – Я знаю пару довольно радикальных фигур, которые из принципа читают и пишут только на бумаге. И таких, представьте, совсем немало. Дело в тактильном восприятии.
Ульф указал на статью, которую он читал – за подписью Оке Хольмберга. Статья была посвящена быстрому росту какой-то инновационной компании.
– Ваша эрудиция просто поражает, – заметил он. – Биотехнологии, искусство, финансы… Как это у вас получается?
Оке пожал плечами.
– Сначала вы собираете факты. Разбираетесь в теме – на базовом уровне. А потом пишете.
– Вот так просто?
– Более-менее. Представьте, что вы заправляете машину. Факты – это бензин. Вы заполняете бак, а потом используете топливо, чтобы написать статью. После этого бак становится пуст, и вы заправляете туда новые факты. Большая часть того, что вы узнали, просто забывается.
Во время этого разговора Ульф вдруг заметил, что Оке, почти не скрываясь, его разглядывает. Он немного смутился, как бывало с ним всегда, когда он чувствовал, что на него смотрят. Какова была природа проявленного Оке интереса? Трудно сказать.
– Мне нравится ваш пиджак.
Комплимент был внезапный – и неожиданный. Мужчины, по большей части, не отпускают друг другу комплименты относительно одежды при первом знакомстве – без особых на то причин.
Но тут Оке добавил:
– У меня есть точно такой же.
Так вот почему он такое сказал, решил Ульф.
– Хороший выбор, – заметил он.
Оке улыбнулся.
– Не мой. Выбирала жена.
– Ваша жена? – осторожно спросил Ульф. – Я слышал, вы ее потеряли. Мне правда очень жаль. Ваша секретарь упомянула об этом.
Оке метнул на него острый взгляд.
– Елена? Она вам это сказала?
– Да.
– У нее рот не закрывается, у этой женщины.
Ульф рассмеялся.
– Должен признать, она была довольно разговорчива.
– Да, я и в самом деле потерял жену. Ее ударило током.
Ульф сочувственно поморщился.
– Мне ужасно жаль.
– Спасибо. Чайник оказался неисправным.
Ульф ничего на это не сказал. В любом случае, слова Оке легко было проверить; наверняка существовал полицейский рапорт, к которому Ульф имел доступ. Но у Ульфа не было ощущения, будто Оке что-то придумывает. Было совершенно очевидно, что Елена что-то напутала.
– Кстати, ваше имя: я ведь правильно расслышал? Ульф Варг?
Ульф кивнул.
– Да, знаю, знаю, – сказал он, преувеличенно громко вздохнув.
Этот вздох заставил Оке рассмеяться.
– Где вы только его раздобыли? «Волк Волк». Необычное сочетание, это-то вы должны признавать.
– А где люди добывают имена? – спросил в ответ Ульф и тут же ответил на собственный вопрос: – Когда отец был ребенком, другие дети его дразнили из-за фамилии «Варг», – ну, или так, по крайней мере, он об этом рассказывал. А потом он привык и, в конце концов, полюбил свою фамилию. Он, бывало, мне говорил: «Знаешь, ведь у нас в родичах – стая волков».
– Ха!
– И помню, – продолжал Ульф, – я в это верил. Когда я был еще совсем ребенком, то считал, что мой прадед был волк.
Оке снова рассмеялся:
– Как странно.
– Да уж. Но вообще дети иногда верят в самые странные вещи, верно?
– О, это точно, – тут Оке посмотрел на часы. – Слушайте, я тут собирался пойти пообедать. Обратно мне надо поспеть к двум тридцати на редакторское совещание, но тут поблизости есть местечко, где можно заказать салат или сэндвич. Что-нибудь легкое. Хотите со мной?
Ульф согласился, и они вместе вышли из приемной газеты.
По пути Ульф продолжил только что начатый разговор.
– Да, я и в самом деле верил, будто у нас в семье были волки. Мне кажется, я что-то об этом читал или, может, сказки слушал, как это обычно бывает. Ту же «Красную Шапочку».
– И «Петя и Волк», конечно. Или «Ромул и Рем», – подхватил Оке. – Помню, была такая история в книжке, которую я ужасно любил лет этак в шесть. Я был уверен, что они – настоящие.
Ульф сказал:
– Та статуя… Есть же такая знаменитая статуя – забыл где? С волчицей и двумя детишками?
– Да, есть, – ответил Оке. – И я даже смогу сказать вам, как она называется. «Капитолийская волчица». Крупная такая бронза. Этрусская. Сама волчица довольно древняя; а фигуры мальчиков были добавлены позднее, – тут он улыбнулся, как бы посмеиваясь над собой. – Мне просто совсем недавно пришлось об этом читать. У нас в газете имеется колонка, где мы отвечаем на вопросы читателей. И мы с коллегами ведем ее по очереди. Так вот, на прошлой неделе настал мой черед. И мне пришлось отвечать на вопрос как раз об этой статуе – поэтому-то я и знаю, что фигуры детей были добавлены потом.
– Мне кажется, людям было бы проще посмотреть ответы онлайн, – заметил Ульф. – Там наверняка все про это есть.
– Проще, конечно. Но, мне кажется, человеку приятно видеть свое имя в газете. Или им просто нечем себя занять… Куча народу, Ульф… – он произнес имя осторожно, будто оно могло быть начинено взрывчаткой. – Куча народу верит в такие вещи, которые мы с вами находим совершенно невероятными. Верят, хотя никакого подтверждения этим вещам не существует – или, еще хуже, верят вопреки всем свидетельствам, – тут он сделал паузу. Они как раз подошли к перекрестку, на противоположной стороне которого, наискосок, располагался ресторан с ярко-красной маркизой над входом. – Вот это место. Называется «Рю де…» – буквы названия ресторана, напечатанные на маркизе, выцвели, и прочесть остаток надписи было невозможно. – В общем, «Рю». Так все его и называют.
Когда они пересекали дорогу, направляясь к ресторану, Оке спросил:
– А вы верите в астрологию, Ульф?
Вопрос был настолько внезапным, что Ульфу понадобилось секунда или две, чтобы собраться с мыслями.
– В астрологию? Нет, конечно. Да кто в это верит?
– Ну, а я пишу для газеты астрологические прогнозы, – сказал Оке. – Вам это, наверное, покажется глупым, но пишу. Верить я в это, конечно, не верю, но ведь в наше время нам, журналистам, часто приходится писать о том, во что мы не верим.
– Например?
– Ну, хотя бы хвалебные передовые на темы, которые мы вообще-то ненавидим, но которые соответствуют политике компании. Не верьте всему, что вы читаете о свободе прессы, – Оке рассмеялся. – Вообще-то теперь такое время, что лучше совсем ни во что не верить.
Ульф почувствовал, что не может с этим согласиться.
– Но именно этого-то и хотят
