Концерт Патриции Каас. Далеко от Москвы - Марк Михайлович Вевиоровский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как именно ударил его Свиридов, не разглядел никто – просто тело нападавшего вдруг прекратило свое стремительное движение, он остановился, неуверенно сделал пару шагов назад, наткнулся на привернутый к полу табурет, перевернулся через него и упал на пол. В тишине было слышно только неровное и тяжелое дыхание упавшего.
– Поднимите и посадите его.
Двое охранников подняли и посадили упавшего на табурет. Тот жмурился и широко открывал рот.
– Бросаться на меня не надо. Если я ударю вас всерьез, то вас отсюда унесут замертво. Надеюсь, вы это почувствовали. А теперь слушайте внимательно. Вы мне не особенно нужны. Я и без вас довольно много знаю, а чего не знаю – расскажут ваши люди. И если станет известно, что «Святой» сдает своих людей и стучит про все, что знает, то реакция может быть интересной…
Патеев-Аб-Ханнянов дернулся, услышав свою кличку – «Святой».
– Я повторяю вопрос: как вы познакомились с полковником Лахтиковым?
– Пошел бы ты… В гробу я всех вас видел и в белых тапочках…
Свиридов опять почувствовал нарастающее желание Патеева-Аб-Ханнянова добраться до его, Свиридова, глотки.
– Тогда в протокол. Вопрос: Как вы познакомились с полковником Лахтиковым? Ответ подследственного: Нас с полковником Лахтиковым познакомил подполковник Белясь Вениамин Львович.
Вопрос: Расскажите подробнее.
Ответ: Мы встретились два года назад, в апреле или в марте, на квартире Тимура Шакирова. Тимура не было, была его жена…
Вопрос: Называйте полностью имя, отчество, фамилию.
Ответ: Шакиров Тимур Байтломович, агент по снабжению в отделе Гантмана на заводе. На квартире присутствовали его жена Ленка, то есть Особенкова Владлена Харитоновна, и ее сестра Фиска, то есть Анфиса Харитоновна Особенкова, подполковник Белясь Вениамин Львович и полковник Лахтиков Климентий Пантелеевич.
– Вы успеваете записывать? Дальше – вопрос следователя: каким образом подполковник Белясь познакомил вас с полковником Лахтиковым?
Ответ подследственного: подполковник Белясь сказал, что полковник Лахтиков будет выполнять все мои распоряжения, и тот подтвердил это. Потом он сразу ушел. А подполковник Белясь после ухода полковника Лахтикова имел половые сношения с обеими сестрами Особенковыми в моем присутствии… Обе были в таком соблазнительном кружевном белье – Ленка в белом, а Фиска в черном. А подполковник Белясь был одет в смешные семейные трусы с рисунком в виде детских игрушек.
«Ну, сейчас я тебя сделаю! Сука милицейская! Надо вскочить на стол, сделать вид, что хочу ударить руками и ударить ногой под челюсть…»
Патеев-Аб-Ханнянов снова бросился на Свиридова, попытался вскочить на стол, и уже оперся на него руками…
Теперь было видно, что Свиридов сделал вытянутыми и повернутыми вверх ладонями встречное движение и нападающий мешком свалился у стола.
– Поднимите и посадите подследственного.
Аб-Ханнянов скрипел зубами от боли и бессилия – руки его повисли плетьми и не повиновались ему.
– Продолжим. Вопрос следователя: какую роль в вашей преступной деятельности играли сестры Особенковы?
Подследственный: сестры Особенковы выполняли роль связных, особенно младшая, Анфиса. Анфиса Особенкова была когда-то раньше любовницей Лахтикова. Тут же она жила, то есть была любовницей подполковника Семеняки Владимира Федоровича, начальника колонии, его заместителя майора Драгайкина Алексея Пантелеевича, начальника ОРС'а машиностроительного завода Хохолева Матвея Матвеевича. Я использовал Анфису для передачи распоряжений полковнику Лахтикову, Хохолеву, Драгайкину, Семеняке. Она же осуществляла связь с полковником Шипуком…
Аб-Ханнянов скрипел зубами, но молчал, а Свиридов все продолжал и продолжал диктовать вопросы следователя и ответы подследственного.
– Наверное, пока хватит. Ну как, Мяхсуд Вафеевич, хоть в чем-нибудь я ошибся? Хоть в одном слове? Мы еще продолжим попозже. Да и женщин ваших поспрашиваем – и сестер Особенковых, и гражданку Зайчук Полину Мамиконовну. Они нам много интересного могут рассказать. И расскажут, будьте уверены.
– Готов протокол? Гражданин Патеев, ознакомьтесь и подпишите протокол.
Патеев-Аб-Ханнянов начал ругаться – он смешивал русские и татарские слова и буквально выплевывал их, лицо его налилось кровью.
Свиридов вышел из-за стола, подошел к нему.
– Ты, дерьмо подзаборное, еще будешь аллаха молить о смерти, как о величайшей милости, – тихо и внятно сказал он Аб-Ханнянову по-татарски, – А умрешь ты еще очень нескоро…
– Уведите!
Когда задержанного увели, Свиридов обратился к Брызге.
– Последите, чтобы изоляция была надежной – он обязательно попытается дать о себе весточку. И пишите следующие протоколы с моих кассет, ставьте обязательно время – это может потом понадобиться…
МЕНЯ ЗАВАЛИЛИ ШИФРОВКАМИ
– Слушай, Свиридов, меня завалили шифровками о подробностях происшедшего захвата заложницы и твоих действиях. Если в сегодняшнем донесении ничего не будет – прилетит группа разбираться, если сообщить реальное положение дел – прилетит следственная бригада. Что думаешь делать?
– Я, товарищ генерал, собираюсь донести о реальном состоянии дел и срочно запросить следственную бригаду. А пока собираюсь успеть сделать то, что никакая следственная бригада потом изменить не сможет. И еще мне нужно слетать к генералу Белоглазову.
– Ниточка? Надеюсь, генерал не замешан?
– И довольно толстая. А генералу откуда знать – летчики не в его прямом подчинении… Но есть кое-кто из штаба округа.
– Еще не легче. Что делать думаешь?
– Хочу сам разобраться. Следствие все равно на этих фигурантов выйдет, и очень даже легко. Люди Махсуда сдадут их.
– Десантники больше не нужны, лети с ними. И незаметно получится, если об этом не кричать.
– В охране десантники пока нужны. Требуется полная замена личного состава охраны во всех трех кольцах, и пока людей не заменят, пусть там побудут десантники.
– Кстати, тебе укажут, что привлекать нужно было внутренние войска. Как?
– Я привлек армию, как наименее причастную и боеспособную единицу – люди из комитета и из внутренних войск были в связи с преступниками, да и десантники – наиболее мобильные подразделения. И решаю здесь я.
– Но о твоем отлете лучше никому не знать.
– Назар Захарович, в городе знали о существовании притона?
– Знали. Только зацепить их никак не удавалось. И Лахтиков их прикрывал – притон существовал в одном из общежитий завода.
– А о наркотиках знали?
– Сигналы были, но все наши попытки внедрения своих людей успеха не имели.
– Лахтиков знал о внедрении? Семеняка? Драгайкин?
– Мог, в принципе, знать любой из них.
– Эх, Назар, Назар…
– Товарищ генерал, разрешите обратиться к товарищу полковнику?
– Валяй! Привык бы уж – кто есть кто…
– Товарищ полковник, по дороге с аэродрома арестован подполковник Белясь.
– Хорошо. В комнату для допроса. В наручниках.
– Да он тихий…
– Наручники не для безопасности, а для психологического воздействия. С ним не разговаривать ни под каким видом и ни на какие темы!
