Золотые Небеса. Полёт Одной Птицы - Mona Lisas Nemo

Совёнок перевёл испытывающим взгляд на Мэроу и тот ответил ему таким же взглядом. Маленький птиц ухнул и сорвался прочь.

Всю ночь совы сидели кругом, не спуская круглых янтарных глаз со спящих внизу людей. Это были необычные совы. Их род, древний как и сам лес, уже много эпох жил здесь, ни разу не покидая своих владений. На следующую ночь собравшись на своём главном дереве, совы долго совещались, под конец решив дать чужакам путь и не мешать их передвижению. А скольких совы погубили, скольких они гнали в болота и там топили, скольким путали тропы, не пуская. Если те смели пробираться с недобрыми намерениями в их владения.

Совы ухали одна за другой, потом долго молчали, но решения не изменили.

Птенцы, так совы увидели двух пробирающихся лесом людей.

А Мэроу и Лант ещё долго замечали блестящие в ночи янтарные глаза, непрестанно наблюдающие за ними. Ещё несколько раз совы кругом занимали деревья у ночной стоянки и смотрели, смотрели. Пока не забрезжил рассвет, не вскрикнули птицы утра. И тогда совы улетали до следующей ночи. Казалось, они теперь всегда будут сопровождать путников, в ясную погоду или в дождь, пока те не покинут лес. Но однажды ночью совы исчезли, будто их никогда и не было. Но случилось это в начале сентября, после чего произошло ещё одно странное события, причину которого ни Лант, ни Мэроу, ещё долго не могли понять.

7

Тени в тумане

Август близился к концу и дожди, пустившиеся беспощадно хлестать день и ночь, вот уже несколько суток мешали передвижению. Редкие деревья и тощие кроны не задерживали ливни, а потому не приходилось рассчитывать на лесное покровительство. Если б ещё дождь был прямым. Но нет! Косые струи хлестали в лицо, часто не давали и глаз открыть.

Вот так и приходилось идти, с полузакрытыми глазами, когда можно только на миг открыть их — запомнить дорогу — и по памяти идти дальше. Одежда промокла насквозь. Кажется, они не спали уже несколько суток. Усталость и ломота в теле брали своё. Засни на сырой земле, тут же заболеешь, ещё потом придётся лечиться не один день, даже с помощью Ланта.

Зато не приходилось скитаться в поисках воды. Чего-чего, а этого теперь было предостаточно.

Если раньше жаркие дни и палящее солнце заставляли благодарить лесную прохладу, то теперь солнце вспоминалось как сказка.

— Через несколько дней это пройдёт. Вот увидишь. Земля снова прогреется и ещё некоторое время будет лето. Если найдём реку, можешь там сидеть хоть пока губы посинеют. — Лант, с надвинутым на лицо капюшоном, сгорбившись против ветра и стараясь перекрыть его свист своим голосом, с трудом вышагивал между попадающимися корягами да острыми камнями. — Так уж и быть. Я сам в реку залезу, но сразу выйду и буду греться на береге. Что за удовольствие промерзать там, в воде? А помнишь… В долине в такую погоду духи, должно быть, разгуливают, где ни попадя. Во всяком случае, так меня заверяли. Но я так ни одного и не увидел. Ни духов, ни прозрачных женщин, ни теней погибших воинов, ни чудищ. Ни одного чудища за всю мою жизнь. Подумать только.

Захлестал ещё пуще ливень, стеной преграждая весь путь. Не в силах больше ничего разглядеть, друзья остановились.

— Можем в овраг угодить, — пытаясь рассмотреть хоть что-то, Мэроу прищурился. Подставил руку к глазам, чтобы их не заливал дождь. Одежда тяжёлым мешком висела на нём, мокрая до последней нитки. — Эй! — Тут он окликнул Ланта и указал куда-то вправо, где одиноко росла раскидистая сосна. Там же были навалены острые камни, серые, как и само небо. Чуть ниже шёл крутой склон. — Там кажется, есть вход. — Мэроу кивнул Ланту, чтобы тот следовал за ним и оба поспешили к камням.

Лант, ничего не разглядевший и не надеялся отыскать хоть какое-нибудь пристанище, где можно обсохнуть. Без надежды он наклонился, когда наклонился Мэроу и ступил следом, очутившись в каменной пещере чуть выше человеческого роста с гладким светлым потолком и острыми стенами. Пещера уходила дальше и первым делом они проверили, не живёт ли здесь кто. Но кроме старых обглоданных звериных костей ничего не обнаружили. Здесь даже не пахло зверем, вообще ничем кроме воды и камня не пахло.

Тут же принялись отряхиваться, выжимать одежду. Тут же выпрямились и спокойнее осмотрелись: когда перед глазами у входа в пещеру по-прежнему стеной лил неугомонный дождь.

— Веток нет, — недовольный и раздосадованный, только что выжавший плащ, Мэроу стрелой вынырнул из пещеры и побежал в лес, прежде чем Лант успел хоть что-то сказать.

Вернулся Мэроу не скоро, с охапкой мокрого хвороста, который обещал просохнуть сам собой дня через два, а то и больше. И потому занятием Ланту было до вечера медленно просушивать ветви, пробегая по ним жаром. Сил на это уходило много и потому, когда стемнело — а от сырости приходилось согревать себя тем, что обхватывали плечи руками и растирали их, то подпрыгивали на месте и дышали себе на ладони — Лант устало отложил часть ветвей. Из них уже можно было сделать костерок, хоть и дыма обещало быть нимало.

Довольствуясь, что есть, пришлось терпеть и дым, и слабое тепло костра. Одежду повесили сушиться тут же, кое-как закутавшись в старое тряпьё. Из еды осталось всего жменя высушенных грибов и ягод. Но и этого хватило, чтобы и без того отягощающая тело усталость налилась свинцом.

Спали долго. Даже когда наступил полдень всё ещё не открывали глаз. И лежали, свернувшись каждый клубком, даже во сне пытаясь сохранить тепло своего тела.

Проснувшись, Мэроу сперва подумал, что сейчас раннее утро: по пелене молочно-серого неба не скользил ни один солнечный блик. Зябко поёжившись, он поднялся и принялся ходить туда-сюда, согреваясь. Потёр плечи, подышал на ладони, снова походил и подсел к костру, вернее к тому, что от него осталось. Кучка пепла, да и только.

Вскоре завозился и Лант. Такой же замёрзший, он мрачно осмотрелся по сторонам, кивнул Мэроу и подобрался к костру. Сложив несколько веток, Лант сделал так, что их охватил слабый огонь. Повозившись и отпуская нелестные замечания в сторону костра, Ланту всё же удалось обеспечить их огнём.

Подставляя лица и руки согревающему пламени, оба сжались и некоторое время отогревались молчали.

— Холодно, — Мэроу пощупал сохнущую одежду, всё ещё сырую.

— И за едой идти придётся, — в тон ему ответил Лант. — Вот когда начинаешь ценить, что для тебя раньше делали. — Сказав это, он встал, размышляя. Долго не сходил с места всё обдумывая. — Зато теперь грибов много будет. Или уже есть.

Выглянув из пещеры, Мэроу вернулся к костру:

— С севера собираются тёмные тучи, скоро пойдёт дождь.