Лес - Игорь Власов

Наконец, от катающегося по траве клубка отделился Серый, ловко выскользнув из объятий ползуна, который тут же бросился в ручей.

– Что случилось? Клео, что с тобой? – кричали охотники, несясь к девушке наперегонки.

– Ползун! Здоровый такой ползун висел надо мной! А Малыш, то есть Серый, набросился на него!

Клео, волнуясь и сбиваясь, рассказала об опасном происшествии. Шептун жестом приказал всем отойти, присел на корточки и принялся внимательно осматривать Серого, который еще не успел остыть после борьбы и гневно скалил зубы.

– Верный, верный, добрый зверь, – произнес наконец Шептун. – Ты теперь доказал, что умеешь жертвовать жизнью, защищая друга.

– Почему вы так говорите? – тревожно воскликнула девушка. – Неужели ползун?..

– Я не хочу тебя огорчать, но ты должна смело смотреть правде в глаза, – печально произнес Шептун. – Ползун укусил его над левым глазом. Верхнее веко уже опухло…

Ник не выдержал и тоже опустился на колени перед раненым зверьком: он очень хотел погладить его. Но Ника опередила Клео.

– Серенький, мой милый Серенький… – прошептала она, лаская четвероногого друга.

Дрожащими пальцами она коснулась опухоли над веком зверька и прижала его голову к своей груди. На глазах Клео появились слезы.

– Неужели нет спасения? – рыдая, спросила девушка.

– Сит, неси-ка сюда мой мешок, – скомандовал старик. – Да побыстрее! Чего встал, как неживой?

Сит без лишних слов бросился к лагерю. Шептун протянул руку к мордочке Серого, но не коснулся ее, а, закрыв глаза, начал что-то шептать в бороду.

Охотники стояли в глубоком волнении. Они боялись пробудить в сердце девушки напрасную надежду. Ник присел рядом с Клео.

– Вот как?! – Шептун вдруг открыл глаза. – А ты, дружок, не так прост, как кажешься, – старик с нескрываемым удивлением смотрел на Серого. – Где ты, Ник, говоришь, его подобрал?

– На маяке, у Башни, – Ник непонимающе взглянул на старика. – Я же уже рассказывал.

– На маяке, значит… – неопределенно протянул Шептун.

– Вот, Шептун, принес! – Сит запыхался от быстрого бега.

– Спасибо, Сит, – старик даже не дотронулся до своего мешка. – Сдается мне, что ему моя помощь не понадобится.

– Он умирает? – Клео душили рыдания.

– Напротив, – Шептун с кряхтением поднялся. – Сдается мне, чтобы его убить, укуса и дюжины ползунов будет не достаточно.

– Так что? – девушка посмотрела на старика с надеждой. – Он не… – она чуть запнулась. – Он не умрет?

– Нет, – старик ободряюще улыбнулся, – в жилах этого зверя течет древняя кровь. – Он поднял с земли мешок, легко закинул его за спину и не спеша направился в сторону стояночного лагеря. – Ну и дела творятся…

Ник не расслышал конец его фразы.

Клео все еще сидела на корточках перед Серым, крепко держа его в своих объятиях.

– Давайте не будем печалиться, пока у Серого морда веселая, – заявил вдруг Валу, который все время внимательно наблюдал за раненым.

Только теперь Клео обратила внимание на поведение своего любимчика.

Серый с большим удовольствием принимал ласку. Правда, опухоль закрыла ему почти весь левый глаз, но зверек, повернув голову, весело смотрел вторым глазом на окружающих. Клео перестала плакать. Серый несколько раз махнул хвостом, розовым языком лизнул девушку в заплаканное лицо, обнюхал сидевшего перед ним Ника, влажным носом коснулся его ладоней и, хрипло зарычав, побежал по берегу, вынюхивая следы ползуна, упавшего в воду.

– Да, Шептун, пожалуй, прав, – подал голос молчавший до этого Колп и странно, с некоторой даже долей опаски, как показалось Нику, посмотрел на бегающего вдоль ручья Серого. – Непонятный зверь. Вроде и не собака, но и не тварь лесная, это точно.

Глава 9

Вот уже второй день, как отряд двигался вдоль Больших южных болот. Караван медленно шел вперед через мрачные древесно-кустарниковые заросли. Иногда путникам преграждал дорогу одинокий прогнивший ствол дерева, а иногда им приходилось огибать обширные участки поваленного леса. Тогда все спешивались и вели ленивцев под уздцы. Все чаще нужно было прорубаться сквозь непроходимые дебри. Ник догадался, что подобные опустошения имеют естественное происхождение: вершины деревьев были так прочно связаны лианами, что если ураган валил одно из них, то падало и несколько других. Между поваленными стволами вырастали новые деревья, еще более спутанные и мрачные. Для прорубания проходов в этих живых изгородях охотники использовали длинные однолезвийные ножи, похожие на обычные земные мачете и всегда остро заточенные.

Не обращая внимания на препятствия, Колп обходил упавшие стволы, показывал направление, в котором следовало пробить очередную просеку, и уверенно вел отряд все дальше и дальше. Он внимательно исследовал встречающиеся болота, а в местах, где вечный мрак не позволял видеть происходящее вокруг, он чутко, в молчании, прислушивался к звукам, доносившимся из зарослей. А потом вновь давал команду «Вперед!», и караван продолжал движение, снова и снова продираясь сквозь бескрайние джунгли, кипевшие своей чуждой людям жизнью.

Ник уже давно потерял счет времени. Лес слился для него в сплошной калейдоскоп из цветных пятен, наполненный запахами иногда приятными, но зачастую незнакомыми и оттого настораживающими. Удивительно, как их проводник ухитрялся выискивать проходы в этом хаотическом скоплении буйной растительности, где не было, да и не могло быть, никаких следов пребывания человека. Пожалуй, окружающая их природа и не подозревала о существовании такой странной разновидности жизни, как хомо сапиенс.

Охотники с маниакальным упорством продолжали свой путь, делая редкие и короткие остановки для отдыха. Задерживаться подолгу на одном месте было опасно. Вроде еще недавно сухая и относительно твердая почва буквально на глазах превращалась в труднопроходимую трясину.

Вот и сейчас путники шли вдоль булькающего сероводородом болота по совершенно дикой тропе, усеянной толстым слоем увядших и высохших листьев. Все предусмотрительно спешились. Рон шел впереди отряда, то и дело проверяя древком копья тропу. Под спрессованным ковром из листьев скрывались многочисленные каверны с болотной топью. Тогда караван с большой осторожностью обходил гиблые участки. По словам Колпа, помимо трясины там могло скрываться кое-что поопаснее.

В полном молчании караван пробивался через лесную глушь. Идущим впереди приходилось расчищать дорогу остальным, ножами срезая лианы. Огромные стволы покрывал мох, низко свисающие, сломанные бурями ветви заступали дорогу. Кроны густо растущих деревьев смыкались, создавая плотный покров, поэтому внизу царил полумрак, полный тревожной тишины.