Плен (ЛП) - Мерседес Сильвия

Гарпены собрались сверху, как буря, опустились на пять фигур в броне. Колокол прозвонил еще раз, низкий гул на фоне криков и воплей. Гарпены не могли пробить броню, но они били по лицам за забралами, радостно вопили, проливая кровь.

Нилла поднялась. Крыша была у стены, окружающей двор, но та была слишком высоко, чтобы запрыгнуть. Нилла быстро обернулась и увидела трубу недалеко от своего места.

Она побежала по наклону крыши, прижимая ладонь к грудной клетке, другой придерживаясь за стену. Нилла добралась до трубы, надеясь, что гарпены не заметят ее. Боги, она не могла защититься!

Она поднялась по стене у трубы, скользнула между зубцов и опустилась на парапет шириной с трех крупных мужчин, стоящих бок о бок. Нилла поспешила к другой стороне, посмотрела за край.

— Семь богов! — выдохнула она, ее глаза расширились.

Там пропасть была больше, голова кружилась от вида гладкой стены, неровных камней ближе ко дну, которое она едва видела. Узкая дорога вилась от ворот, и там пропасть была в три этажа высотой. Все еще слишком высоко.

Врата. Ее голова повернулась влево. Там должен быть рычаг или колесо, то, что открывало врата. Должно быть. Может, она могла…

— Atradir!

Нилла вздрогнула и повернулась. Фигуры в броне поднимались на стену из нескольких мест, шагали к ней с копьями в руках. Она посмотрела на стену, пытаясь верить, что ноги и руки смогут там уцепиться, пытаясь верить, что она спустится по стене, как паук. Это было тщетно.

Подавляя крик отчаяния, она повернулась и побежала к арке ворот, ее тонкая юбка развевалась за ней, оголяя ноги, и ее ступни ныли от боли, шлепая по твердому камню. Она не успела сделать и двадцати шагов, увидела больше фигур в броне, приближающихся из другого конца, перекрывая путь. Она замерла, прильнула к зубцу стены.

Вот и все. Ее безумный побег закончился. Кириакос больше не позволит застать его врасплох.

Он оттащит ее в башню и ту красную комнату? Или запрет в подземелье, беспомощную, в оковах?

Всхлипнув, Нилла отвернулась от фигур и посмотрела на пейзаж во тьме. Там был берег, море, до него было меньше половины мили. И ее зачарованные глаза видели силуэт Роузварда во мраке? Или она просто хотела так думать?

Ветер с моря дул ей в лицо, и когда она подняла ладонь, чтобы убрать волосы с глаз, что-то сверкнул — маленькая полоска золотых нитей на ее большом пальце. Заклинание, почти невидимое, почти забытое.

«Носите это на пальце, и нить связи будет соединять меня с вами».

Нилла сжала кулак, большой палец и кольцо прижались к согнутым пальцам. Это было безнадежно.

Но что она теряла?

Ноги стучали, приближаясь. Копья сияли по бокам. Резкие голоса рявкали слова, которые она не понимала.

Нилла закрыла глаза и ощутила нить связи от кольца во тьму. В бушующее море. Она трижды потянула запястьем за нить. Кольцо пылало на ее коже.

А потом твердые ладони схватили ее руки и плечи, древко копья ударило по ее ногам, сбивая ее на колени. Она опустила голову и хотя бы миг не пыталась бороться.

25

Теперь он знал, что проклятие было там, ощутил мерцание, неподатливую стену сопротивления. Чары не были сильными, но и он был слабым в тот миг. Его силы, физические и ментальные, были использованы до предела, и он не мог пробиться. Каждый раз, когда он думал, что нашел слабость, заклинание сосредотачивалось там и отталкивало его.

В последний раз его даже столкнуло со скамьи в лодке. Он отпустил одно весло, но тут же сунул руку в воду и поймал его, не дав волнам унести его. Он втащил весло в лодку и рухнул, дрожа, мокрый.

Он ощущал себя мухой, которая пыталась пробить паутину паука. Только он был глупее мухи. Он не был в ловушке. Он мог развернуться. Как только будет готов признать поражение.

Подняв тяжелую голову, Соран посмотрел на берег Ноксора. Он казался ближе. Его старания пробиться не были напрасными. Но даже если он преуспеет, он задержался тут слишком сильно.

Он не мог добраться до Ниллы до того… до того как…

Цедя ругательства сквозь зубы, Соран забрался на скамью, закрепил весло и стал грести. Он снова пробовал проклятие, искал тонкое место, чтобы пробиться.

Что-то потянуло за его сердце.

Соран замер, удивленный, и посмотрел на свою грудь. Но ничего не было видно. Не смертными глазами.

Второй рывок, сильнее первого. Он охнул от ощущения… не боли, но чего-то похожего.

От третьего рывка он понял, что это было.

Он поднял голову, повернулся и посмотрел на Ноксор. Только теперь он видел не только темный берег, во мраке ночного пейзажа что-то сияло яркостью квинсатры.

Нить заклинания. Связь.

Семь богов! Он чуть не забыл о том кольце.

Нить стала ярче, линия огня в воздухе. Она рассекала невидимое проклятие, и Соран ощущал, как проклятие таяло из-за магии сильнее.

— Нилла, — прошептал он.

Его сила ожила. Заклинание не было видно физическими глазами, и он повернулся и стал грести без колебаний, нить вела его.

Через минуты остатки проклятия растаяли.

И Ночь Ноксора тут же стала глубже. Соран думал, что темнее уже не станет, но он быстро понял свою ошибку. Он оказался в плену слепоты. Он повернулся, греб туда, где тьма была не такой густой, но он все еще почти ничего не видел. Соран достал книгу заклинаний, которую брал с собой, нашел чары зрения. Он быстро прочел заклинание и выдохнул с облегчением, ощутив, как глазам стало легче, они стали усиливать даже малейшие следы света.

Он пересек линию, и Ночь уже не была такой густой. Он двигался дальше, следовал зову заклинания, и вскоре лодка захрустела гравием на берегу. Соран выбрался, потащил лодку по берегу, повернулся к тому, что лежало перед ним.

Нинталор.

Знаменитый замок стоял высоко на отвесных скалах над берегом, нависал над пейзажем. Много вершин крыш и башни, казалось, были вырезаны из скал, что вполне было возможным. Говорили, Нинталор когда-то давно был крепостью троллей, а потом фейри заселили Ноксор. Много странных историй и темных легенд ходили по Эледрии и миру смертных. Кириакос был не первым и не самым страшным лордом в этой цитадели.

Но он был достаточно плохим.

Нить заклинания блестела во тьме, вела по голому пейзажу к скалам. Дорога поднималась к вратам крепости. Никто не мог подойти к вратам незаметно, часовые на башнях могли уже сообщить о прибытии Сорана своему лорду.

Пускай.

Его ладонь дрожала сильнее, чем ему нравилось, пока он брал Розовую книгу. Он на миг замер, волны набегали у его ног, он смотрел на когда-то красивый переплет. Позолота на обложке облетела со временем, и корешок потрепался на краях, красная кожа была в почти белых трещинах от времени. Он ощущал хрупкость книги, как никогда раньше… и тщетность попыток сдержать столько магии, столько сил в простом физическом облике.