Шторм в Гавани Ветров - Лиза Татл

– Мне выбрать только одного летателя? – спросил Вэл. – В последний раз, когда я принимал участие в Состязаниях, у меня было не меньше десятка соперников.

– Как тебе прекрасно известно, правила с тех пор изменены, – резко ответила Шалли. – Повторные вызовы теперь запрещены.

– Какая жалость! А я-то надеялся завоевать в этом году дюжину-другую пар крыльев.

– Сомневаюсь, что тебе достанется хотя бы одна пара, – с неприязнью сказал Восточный. – Итак, тебя ждут. Называй имя и отходи.

– Тогда я вызываю Корма с Малого Эмберли.

Повисла глубокая тишина. Пораженная Шалли улыбнулась первой, затем негромко хохотнул Восточный, за ним открыто рассмеялся судья с Внешних Островов.

– Корм с Малого Эмберли! – прокричала глашатай. Толпа внизу отозвалась эхом.

– Я бы предпочла выйти из состава судейской коллегии, – отчеканила Шалли.

– Но, Шалли, дорогая, – возразил Восточный, – мы же тебе безоговорочно доверяем.

– И я не возражаю, чтобы ты нас судила, – заявил Вэл.

Шалли удивленно взглянула на него:

– Будь по-твоему, Однокрылый. Но учти, крыльев на сей раз тебе не видать как собственных ушей. Корм – не ребенок, убитый горем.

Вэл загадочно посмотрел на нее и отошел. Рядом с ним тут же оказались Марис и Сина.

– Почему ты вызвал Корма?! – гневно воскликнула Сина. – Я потратила на тебя чертову прорву времени, а ты!.. Марис, объясни этому недоумку, что он сам только что отказался от крыльев в этом году!

Марис встретилась взглядом с Вэлом.

– Думаю, он представляет, насколько хорош в воздухе Корм. И то, что Шалли – жена Корма, он тоже знает. Полагаю, именно потому он и выбрал Корма.

Времени на возражения у Вэла не было. Очередь за ними двинулась, глашатай объявила очередное имя.

– Нет! – хотела крикнуть Марис, но слово застряло у нее в горле.

Глашатай, словно повторяя специально для нее, вновь прокричала:

– Гарт со Скални!

– Гарт со Скални! Гарт со Скални! – подхватила толпа.

От судейского стола, глядя себе под ноги, отошла С’Релла. Марис не отрывала от нее взгляд. Лицо девочки горело, и когда она наконец подняла глаза, в них читался вызов.

Полный штиль кончился, но ветры еще не набрали силу.

Пара за парой соперники поднимались к утреннему солнцу. На летателях были их собственные крылья, на претендентах – крылья судей, друзей или случайных знакомых. Лететь следовало к крошечному островку Лислу, там приземлиться и, получив у поджидавшего на посадочной площадке местного Правителя ограненный камешек, возвращаться. При нормальной погоде такой полет занял бы часа три, но сегодня, по расчетам Марис, на него уйдет гораздо больше времени.

Студенты «Деревянных Крыльев» и их соперники взлетали в том порядке, в каком делали вызовы. Шер и Лиа начали гонку достаточно уверенно, Деймену же сразу досталось – пока они кружили над островом, Арак громко издевался над ним, а после старта полетел слишком близко от мальчика. Даже издалека Марис видела, что Деймен дрожит.

Керр и вовсе подкачал. Со скалы он прыгнул неуверенно, почти упал и стремительно понесся к торчащим из моря острым камням. Люди внизу в ужасе закричали, но в последний миг Керр, все же обретя уверенность, выправил полет и стал набирать высоту. После старта он долго не мог поймать ветер, и его соперник вырвался далеко вперед.

Готовясь к поединку с Вэлом, Корм смеялся, непринужденно шутил с двумя девушками-помощницами, расправлявшими ему крылья, махал рукой Шалли и даже улыбнулся Марис. На Вэла он вообще не смотрел и только перед взлетом прокричал: «Это тебе за Айри!» Когда Корм прыгнул, ветер тут же подхватил его. Вэл промолчал. Свои крылья он расправил самостоятельно, в тишине прыгнул со скалы, поднялся над островом и закружил вокруг Корма. После крика глашатая, возвестившего о начале поединка, оба четко развернулись и устремились к Лислу, а тени от их крыльев заскользили по запрокинутым лицам на берегу. Когда они скрывались из виду, Корм был впереди, но не больше чем на размах крыльев.

Последними взлетали С’Релла и Гарт. Марис стояла рядом с Синой подле судейского стола и прекрасно видела их на скале летателей. Бледный, вялый Гарт и стройная, уверенная в себе девушка. Казалось, отстоять собственные крылья у Гарта мало шансов. Оба быстро подготовились к полету, Гарт раз или два обратился к сестре, С’Релла не промолвила ни слова. Оба взлетели не слишком изящно. Из-за избыточного веса Гарту в малоподвижном воздухе приходилось особенно тяжко. С’Релла быстро вырвалась вперед, но, когда они достигли горизонта, Гарт заметно сократил разрыв.

– Ты, похоже, хотела, но так и не пожелала удачи своим приятелям – деревянным крыльям. Выходит, предавать прежних друзей не так уж и просто? – прозвучал спокойный тихий голос.

Чувствуя головокружение, Марис обернулась. Рядом стоял Доррель. С той памятной ночи на берегу они не обмолвились ни словом.

– Я не хотела, чтобы так вышло, Дорр, – с трудом проговорила она. – Но возможно, то, что случилось, – к лучшему. Ведь нам обоим известно, что Гарт серьезно болен.

– Да, болен. Но поражение убьет его.

– Не уверена. Но точно знаю лишь, что, выиграв, он очень скоро убьет себя сам.

– Думаю, он предпочел бы умереть в небе, а не в постели. Если девчонка отберет у него крылья, то… А тебе известно, что она ему очень симпатична?

– С чего ты взял?

– На следующую ночь после того, как Вэл разогнал пирушку, Гарт сам упомянул ее и признался мне в том, что она ему очень нравится.

Марис тоже была не в восторге от выбора С’Реллы, но холодная ярость Дорреля заставила ее поменять свои взгляды.

– С’Релла поступила правильно, выбрав самого подходящего соперника, – сказала она. – И Вэл вовсе не разгонял пирушку летателей. Они сами ушли, осыпав его оскорблениями.

– Марис, в последнее время ты настолько изменилась, что я уже не понимаю тебя, – спокойно сказал Доррель. – Мне долго не хотелось верить, но, оказывается, то, что говорят о тебе, – правда. Ты отвернулась от нас. Теперь прежним друзьям-летателям ты предпочитаешь компанию деревянных крыльев и Однокрылых. Выходит, я вовсе не знаю тебя теперешнюю.

Его грусть причинила Марис больше боли, чем жестокие слова. Она заставила себя сказать:

– Да, ты не знаешь меня теперешнюю.

Доррель подождал с минуту, но Марис, зная, что если сейчас откроет рот, то расплачется, молчала. Она наблюдала борьбу чувств на лице Дорреля. Наконец гнев взял верх, и Доррель, не сказав ни слова, повернулся и зашагал прочь.

Глядя ему в спину, Марис чувствовала, что сердце ее обливается кровью.

– Я сделала свой выбор, – прошептала она.

По ее щекам побежали слезы, и она обратила невидящий взор к морю.