Ангел-мститель (СИ) - Ирина Буря

Воодушевившись осознанием собственной значимости — хоть в чем-то! — и ответственности, я быстро спросила Галю: — А когда?

— Не знаю, — поморщилась она. — Честно говоря, я бы хотела с кем-то поделиться, но не здесь. Вот если бы сказать ему, что нам о чем-то своем поговорить нужно, чтобы он с нами на обед не пошел… Или я тебе вечером позвоню, можно?

Я едва сдержала нервное хихиканье. Одно другого лучше! У меня не было и тени сомнения, что разговора наедине у нас с Галей не получится. А то я не знаю этих ангелов! Им только намекни, что возникла необходимость посекретничать — тут же следом увяжутся, и в невидимости! И вечером он наверняка рядом с ней усядется — подслушивать, что это такое она мне сообщить хочет, о чем на работе говорить не следует.

Я вдруг почувствовала, что мрачная подавленность, которая со вчерашнего дня накрыла меня с головой, отступила, сменившись явным приливом сил. Ну, вот — я же всегда знала, что мне просто нельзя исключительно в свои дела закапываться, в которых, ко всему прочему, мне еще и развернуться не дают! Когда человек знает, что он кому-то нужен, что без него просто никак не обойдешься, у него и настроение поднимается, и силы удесятеряются. А сейчас без меня двустороннюю встречу действительно никак не провести — Галя не знает, что Тоша каждую минуту вокруг нее околачивается, а Тоша не знает…. что ему не все знать нужно.

— Галя, чего тебе сейчас хочется? — спросила я, дрожа от бешено заработавшего воображения.

— Что? — переспросила она, захлопав глазами.

— Ну, чего тебе хочется скушать? — пояснила я. — Такого, чтобы в кафе не было? И во всех ближайших магазинах тоже. Лучше — в супермаркете, до него минут пятнадцать ходу. И назад столько же, — многозначительно добавила я.

Она прыснула, глянув на меня с восторженным восхищением. О, другое дело — давненько меня такими взглядами не баловали.

— Фиников, — мечтательно протянула она.

Воображение прибавило оборотов.

— Значит так, позовешь его… Не сейчас! — зашипела я, когда она послушно повернулась к Тошиному столу. — Минут за десять до обеда, а то прямо сейчас сорвется — ничего не успеем. Сделай вид, что тебе ужасно неловко его просить…

— А если не пойдет? — с интересом спросила Галя.

— Пойдет — беременным нельзя отказывать, — уверенно заявила я. — Можешь добавить, что их мне врач порекомендовал — тот, моей матерью проверенный. — Надо же хоть какую-то пользу из моих терзаний извлечь!

Оставшееся до обеда время мы с Галей провели в дружном вдохновенном труде. Лишь только изредка обмениваясь заговорщическими усмешками. Вот насколько все же лучше чувствуешь себя, когда я тебя есть, куда применить свои силы, и никто не страхует каждый твой шаг, словно подталкивая тебя к мысли, что сам ты никогда на ногах не удержишься! На катке еще ладно… И то — мне получаса хватило, чтобы освоится…

Конечно, Тоша согласился — хотела бы я посмотреть, как он вверенному ему человеку, да еще и беременному, в столь ничтожной просьбе откажет! Тем более что он этого человека не просто так, без надзора оставит, а очень даже в моем обществе. А я ведь — не мой ангел, на меня всегда положиться можно…

Правда, был один момент, когда он напрягся, и глаза у него забегали — старательно склонившись над каким-то каталогом, я скосила глаза в их сторону, чтобы не пропустить момент, когда мне, возможно, придется вмешаться и склонить чашу весов Тошиных колебаний в нужную нам с Галей сторону.

Не пришлось. После минутного раздумья он кивнул Гале и тут же подошел к моему столу.

— Татьяна, тут такое дело, — нерешительно начал он.

— Да? — Я с видимым усилием оторвалась от каталога. — Что случилось?

— Меня Галя попросила в магазин сходить, — негромко объяснил он, просительно глядя на меня. — За полчаса, думаю, обернусь. Но обед же… — По лицу у него волной прокатились мучительные сомнения. — Сможешь с ней в кафе пойти? В офисе, на бутербродах, вам оставаться нельзя…

— Да конечно, Тоша — какие вопросы? — с готовностью кивнула я. — Мы и тебе закажем, чтобы ты тоже без обеда не остался… — Он скрипнул зубами. — За полчаса, говоришь, справишься? — решила я уточнить, каким временем мы можем располагать. На всякий случай. С него станется бегом сбегать, как тогда — за машиной Дениса, в которой он Галю к себе домой увез.

— Может, и быстрее, — с надеждой в голосе ответил он. — Только я тебя очень прошу: на улице скользко, хорошо смотрите под ноги. А то мне Анатолий голову оторвет…

— Обязательно! — Я выставила в улыбке все имеющиеся зубы. — И ты не волнуйся — он меня уже научил на льду держаться…

Как только Тоша скрылся за углом нашего офиса, мы с Галей со всех ног кинулись в кафе.

Ни разу даже не поскользнувшись.

Заказ в кафе не занял и минуты — мы там уже давно постоянными посетителями стали.

— Быстро, рассказывай, — поторопила я Галю, как только официантка отошла от нашего столика. — Он сказал: «Полчаса», но вдруг быстрее примчится… Сам же голодный, — торопливо добавила я, когда она глянула на меня с удивленным недоверием.

— Хорошо тебе — рассказывай! — проворчала она, отводя глаза. — Я даже не знаю, с чего начать…

— Начни с чего-нибудь, — предложила я, покосившись на часы. — Только скорее.

— Ладно. — Она опять замолчала, собираясь с мыслями.

Я принялась легонько тарабанить пальцами по столу, чтобы не начать вновь подгонять ее.

— Вот ты говоришь, что тебе мать жизни со здоровьем не дает, — выпалила вдруг она, — а я тебе скажу, что ты понятия не имеешь, что такое жизни не давать!

— Что? — оторопела я.

— А то! — запальчиво ответила она, и шумно выпустила воздух, успокаиваясь. — Вот представь себе, что у тебя сейчас твоего Анатолия нет… вернее, есть, но так — временами наведывается. Что бы тебе твоя мать сказала?

— Не хочу, — отчаянно замотала я головой, отказываясь хоть на секунду вообразить себе любую из предложенных Галей возможностей.

— А мне вот чуть ли не каждый день приходится выслушивать, — сказала Галя, опуская глаза.

— Да что выслушивать-то? — Я уже вообще ничего не понимала.

— Тоша ей поперек горла стал, — тихо ответила Галя.

— А он-то здесь при чем? — Я просто ушам своим не поверила.

— Вот и я ей то же самое, — вновь разгорячилась Галя, — а она мне: «Чего он все ходит и ходит?». А