Замуж за «аристократа» - Маша Царева

Но Александр Дашкевича имел, с Фединой точки зрения, один-единственный недостаток – уж очень он был падким на слабый пол. Вокруг него постоянно, с юности, роились влюбленные барышни – разного возраста, сложения и степени привлекательности. Уже в конце первого курса за Сашей укрепилась стойкая репутация донжуана. Сначала в его постели перебывали все самые хорошенькие вгиковские барышни. Потом – все остальные. А позже по институту пронеслась шокирующая сплетня – преподавательница вокала Ираида Анатольевна с жидким пучком седоватых волос на затылке сделала аборт от студента второго курса Александра Дашкевича!

Это все творилось, когда он был никому не известным студентом, когда у него не было ничего, кроме смазливой физиономии. А что началось, когда он прославился! Количество его женщин (а также их качество) удвоилось, если не утроилось. Пресса осторожно приписывала ему романы со всеми хорошенькими и более-менее знаменитыми актрисами. Однако на самом деле Александру больше нравились совсем молоденькие неопытные девочки, в обществе которых он чувствовал себя всемогущим королем.

Это казалось Федору странным, подобные предпочтения обычно свойственны не слишком уверенным в себе мужчинам. Тем, что могут выглядеть мужественными только на фоне смущенных нимфеток, раболепно заглядывающих в рот. А Александр… Где он только их не находил! В основном все они были студентками театральных вузов, которые надеялись не только на сумасшедший роман с одним из самых красивых мужчин России, но и на то, что этот самый мужчина поспособствует их карьерному взлету. И Дашкевичу нравилось, что они считали его таким всемогущим. И тут он призывал на помощь Федю.

– Это мой лучший друг, кинорежиссер Федор Мордашкин, – говорил он зачарованным девушкам, – он снимет вас в кино.

И влюбленные дурехи верили! А потом долго названивали Феде. Некоторых из них он приглашал на кастинги, некоторых даже задействовал в массовке, предварительно закрутив с ними роман. И теперь ему звонила очередная девочка, а Федя ничего не мог с этим поделать. Не упрекать же Сашку из-за такой ерунды…

Самое интересное – он вообще не помнил ее. Он и Сашку-то смутно запомнил в тот вечер: Дашкевич подошел к нему, когда Федя успел опустошить несколько графинов вина и кое-чего покрепче.

– Так вы меня помните? – настаивала она. – У вас не найдется для меня роли?

– Сейчас ничего подходящего нет, – он старался говорить сухо, надеясь, что очередная Сашкина пассия все правильно поймет. – Девушка, позвоните мне ближе к Новому году. Или даже лучше где-нибудь в феврале – начале марта. Тогда, может быть…

– В начале марта… – скисла она. – Хорошо. Обязательно позвоню.

– Вот и чудненько. Тогда до свидания.

– Да… Извините, Федор. А вы не знаете, Александра… Саши сейчас нет в Москве?

– С чего вы взяли? Он в Москве.

– В больнице? – Ему показалось, что в ее голосе звучит некоторая надежда.

– Да бог с вами, девушка! Почему вы думаете, что он в больнице?

– Он не звонит, – простодушно объяснила она.

Федор начал злиться. Что же за день такой сегодня? И Степка его подставил, и Саша тоже. Ну и настырная девица. Не понимает, что ли, что человек занят?

Он искоса посмотрел в глубь павильона, где пышнотелую Леночку судорожно готовили к съемкам. Видимо, его хамство произвело на «иностранку» неизгладимое впечатление – она не удержалась и пустила слезу. И теперь вокруг нее суетилась расстроенная гримерша, вооруженная миллионом кисточек.

– Федя, долго там еще? – окликнул оператор, который хотел, чтобы Федор лично посмотрел на Лену сквозь объектив. Глазами Федор спросил у него: мол, ну как? Оператор презрительно скривился и красноречиво повернул вниз большой палец руки.

Так он и знал. Где были Степкины глаза?! Этой Леночке доярок бы играть, а не иностранок. А тут еще и сентиментальная обожательница Дашкевича.

– Девушка, если он не звонит, значит, у него нет времени. Между прочим, его девушка собирается поступать в аспирантуру, и он ей помогает готовиться.

Про девушку он, конечно, загнул. Во-первых, не было у Сашки никакой постоянной девушки. Во-вторых, девицы, которые ему нравились, ничего общего с аспирантурой не имели. Сашка предпочитал смазливеньких пустышек.

– У него есть девушка? – Голос невидимой собеседницы оставался спокойным, но из него как-то разом ушли все краски. – Я не знала.

– Это скрывается по вполне понятным причинам.

На секунду, только на секунду, ему стало ее жаль. Зачем он соврал про какую-то девушку? Настроение вот человеку испортил. С другой стороны, она сама во всем виновата. Надо же быть такой дурой, чтобы поверить Дашкевичу. Может быть, даже хорошо, что он так ей сказал. Теперь она, скорее всего, обидится и больше никогда по этому номеру не позвонит.

Но она не обиделась.

– Скажите, Федор, а вы уверены, что для меня ничего не найдется? Не думайте, я все понимаю. Наверняка Саша всех своих девушек знакомит с вами для того, чтобы… просто чтобы это выглядело красиво, как в романе. Чтобы произвести впечатление…

«Надо же – до девочки наконец дошло! – подумал он. – Потрясающая проницательность!»

– Но я могу вам и понравиться. И потом, мне же нужна совсем маленькая ролька, хоть без слов, хоть в массовке. Мне даже денег никаких не надо платить.

– И зачем вам так нужна эта роль? – с раздраженным вздохом спросил он, приготовившись уже услышать в ответ что-то вроде: «Всю жизнь знала, что мне суждено стать великой актрисой!»

– Скажите, вы ведь не можете дать мне домашний телефон Александра? – вдруг спросила она.

– Разумеется, нет.

– Ну вот. А мне непременно надо с ним поговорить, понимаете? Если я буду работать на «Мосфильме», то шанс есть. А если буду жить, как и раньше жила, закончу университет и стану наконец физиком-теоретиком, то шанса нет, – спокойно объяснила она.

От такого поворота Федор даже растерялся немного. Черт знает что происходит! Физик-теоретик с голосом пятнадцатилетней барышни, который вдруг задумал стать актрисой! Где Сашка вообще их берет? Физиков этих теоретиков?

– Федор, послушайте, – ее голос вновь ожил, – вижу, вы придумываете предлог, чтобы вежливо отказать. Давайте сделаем вот как. Я прочитаю вам стихотворение. Если вам не понравится, мы попрощаемся. И я больше никогда не буду звонить. Ладно?

Неожиданно он развеселился. А девчонка-то эта – неплохой манипулятор. Стихотворение она прочитает! И так вопрос поставила, что и отказать теперь невозможно. Интересно, какое она выберет? В таком-то состоянии? Не иначе что-нибудь сопливое. Цветаеву, например. Все девчонки обожают Цветаеву.

Но она выбрала Самойлова: