Я пришла издалека - Анна Линн

Киллан повиновался, и меня подхватила знакомая рука. Толпа гудела:

– Вонючий Фрэйзер! Муж ведьмы!

– Он любит короля Георга, – крикнул кто-то. – Предатель!

Толстый и Тонкий тупо хлопали глазами.

– Как ты смеешь препятствовать Божьему суду? – наконец собрался с мыслями Тонкий.

– Божий суд не наказывает невиновных, – ответил Джейми.

– Эта женщина – ведьма, отойди от нее и предоставь палачу делать свое дело.

– Я муж этой женщины, я поклялся перед Богом защищать ее. Или вы считаете себя выше Бога? – Джейми снова выступал как шоумен, пытаясь воздействовать на эмоции толпы. – Святое распятие сожгло бы кожу ведьмы, не так ли?

Он снял с себя крестик и надел его на меня. Поскольку я не шарахалась от святого распятия, толпа начала колебаться. Но кто-то снова выкрикнул:

– Ведьма! Они все заодно! Сожгите их всех!

И тут заговорила Айрис. Не знаю, могла ли она надеяться на оправдание, не знаю, о чем она думала. Она просто швырнула свою жизнь в огонь.

– Эта женщина не ведьма, – сказала она. – Я ведьма.

Толпа снова ахнула и замерла.

– Я, Айрис Дункан, признаюсь в том, что я ведьма и любовница сатаны, – мерным нарастающим голосом начала Айрис. – Повинуясь приказам моего повелителя, я посредством колдовских чар совершила убийство Артура Дункана. Воспользовавшись неведением Джулии Фрэйзер, я при ней произнесла заклятие над оборотнем, и он умер, а ребенок этой женщины остался навсегда в стране фэйри.

Голос Айри звучал так, как будто она впала в транс, она раскачивалась из стороны в сторону, но я видела ее глаза. В них мелькнула циничная усмешка, когда она говорила о колдовских чарах. И еще в них было: «Беги!»

– Слышите, как поднимается ветер? Слышите, как приближается гроза? – завывала Айри, нагоняя ужас на легковерных. – Это летит на своих черных крыльях сатана, и близок час его владычества…

Джейми не терял ни секунды. Прокладывая путь мечом, он вытащил меня из толпы, перекинул через седло, вскочил на коня сам, и, прежде чем одуревшие люди успели что-то понять, мы были уже далеко.

– Чертовски хороший конь, – сказал Джейми. – Целые сутки он мчался, как будто земля горела у него под ногами, и он все еще может нести нас вдвоем. Он оторвется от погони, как если бы они стояли на месте.

– Нас не догонят?

– Нет. Не бойся.

Мы умчались по лесной дороге. Он остановил коня на поляне, бережно снял меня с седла и уложил на свой плед. Меня тряс озноб. Слезы текли по лицу, но я их не чувствовала. На моей спине все еще горел след от удара плетью. На моих запястьях остались ссадины от грубой веревки. А в моей душе осталась ненависть.

Джейми намочил в ручье платок и вытер мое лицо от слез и грязи. Он молча смотрел на меня. Хорошенькое, должно быть, зрелище: грязная девица со спутанными слипшимися волосами, в замызганном рваном платье – точнее, почти без платья.

– Не смотри на меня, я ужасно выгляжу, – сказала я жалобно.

Он сделал какое-то странное лицо, пытаясь сдержать смех.

– Муртаг говорил мне, что женщины – странные существа, но я не думал, что настолько. Ты чудом избежала смерти, тебе все еще грозит опасность, и первое, что ты говоришь вместо «спасибо, Джейми», – это «я ужасно выгляжу».

– Спасибо, Джейми, – сказала я и уткнулась в него, все еще содрогаясь и не веря, что я спасена.

– Нам нужно поговорить. Не сейчас, а когда ты немного успокоишься, – сказал он. – Я пойду добывать нам обед, а ты отдохни. Тебя никто не найдет. Я скоро вернусь.

Он вернулся примерно через час и продемонстрировал мне свежепойманного кролика. Я не могла и подумать о еде.

– Тебе уже лучше? – спросил Джейми.

– Немного, – ответила я.

– Тогда ответь мне: ты ведьма?

– Что?! Ты шутишь? – Я не верила своим ушам.

– Нет. Я не шучу. Ответь мне серьезно, ты ведьма?

– Как ты можешь в это верить? – Я чувствовала, что начинаю сходить с ума. – Ведьм не бывает!

– Скажи мне, во что верить. Скажи мне правду, и я поверю в нее. Я знаю, что ты не могла рассказать мне о себе. Но сейчас… Сейчас ты должна.

– Должна? Ты не поверишь мне.

– Поверю. Я поверю каждому твоему слову. – Он смотрел на меня умоляющим взглядом.

– Да, я ведьма! По крайней мере для тебя. Я могу предсказывать будущее. Я знаю, когда будет восстание и чем оно закончится. Я знаю, кто будет править Англией в ближайшие двести лет. Только ведьма может это знать! Я никогда не заболею оспой, даже если поселюсь в одной комнате с больным. Благодаря заклинаниям, конечно, подумаешь ты. Потому что ты не знаешь, что такое прививка. У меня нет родственников и друзей здесь. Знаешь, почему? Потому что меня самой еще нет! Потому что я родилась семнадцатого февраля тысяча девятьсот семьдесят второго года.

Он молчал, положив голову на колени.

– Ты меня слышишь? Я говорю: тысяча девятьсот семьдесят второго года! Или ты думаешь, что я сошла с ума?

– Я слышу, Джулия, – ответил он странным, будто застывшим голосом.

Он ждал продолжения, боясь поднять на меня глаза. Было тепло, но я видела мурашки на его руках. Он боялся меня. Но мне было наплевать. Я начала говорить и уже не могла остановиться. Я рассказала ему все. О том, что я из другой страны. Об Андрее. О том, как я оказалась на Грэт-на-Дан. О том, как я пыталась вернуться. Я только не стала ему говорить, что Андрей – шесть раз правнук Рэндалла.

– Ну что, – поинтересовалась я, – ты мне веришь?

– Да, – сказал он тихо, но решительно.

– Но ты не можешь в это верить! – Я была немного разочарована.

– Позволь мне самому решать, что я могу, а чего не могу, – усмехнулся он. – А сколько тебе лет? Раньше я как-то не задумывался об этом.

– Двадцать шесть… или двадцать семь. Я что-то запуталась. Скорее, двадцать семь.

Он оторопело смотрел на меня. В его время это был уже солидный возраст. А к сорока женщина становилась старухой.

– Я думал, тебе столько же, сколько и мне. Или меньше.

– Я неплохо сохранилась, – мрачно сказала я. – Это все плоды цивилизации.

– Так, значит, когда ты оказалась у Рэндалла в форте Уильямс, ты хотела вернуться домой, к Эндрю? – спросил он неожиданно.

– Да.

– И я побил тебя за это… Прости.

– Ты же не знал. Я не могла тебе рассказать правду.

– Да уж, – он вздохнул. – Лучше бы ты была просто ведьмой.

Мы молча поужинали кроликом, зажаренным на костре. Я флегматично жевала мясо, казавшееся мне безвкусным. Я чувствовала, что мы отдаляемся друг от друга. Между нами были двести пятьдесят лет и две разные страны.

– Они сожгут ее? – спросила я, нарушая неловкое молчание.

– Айрис? Да. После того, как родится ребенок.