Холод южных морей - Юрий Шестера

— Тебе виднее, на то ты у нас и ученый, — по-доброму усмехнулся Фаддей Фаддеевич. — А вот их личные заслуги перед Отечеством отмечу представлениями к награждению орденами. По заслугам каждого, разумеется. И сделаю это уже здесь, в Порт-Жаксоне.

«Теперь ясно, почему Фаддей был так притворно удивлен, что я, мол, не имею орденов. Вот шельма, все уже, оказывается, заранее продумал!» — с благодарностью к другу усмехнулся про себя Андрей Петрович.

— Но об этом они узнают только по возвращении в Кронштадт?

— К сожалению, да. Мне же предоставлено только право повышения офицеров в чине до штаб-офицерских званий, которым я и воспользовался в отношении мичмана Демидова.

Друзья прямо-таки наслаждались общением между собой, имея возможность доверить друг другу все самое сокровенное и как бы еще раз подтверждая народную мудрость, что влюбленные минут не наблюдают. Капитан взглянул на извлеченные из кармашка мундира часы.

— Пора бы, Андрюша, нам и поспать, ведь мы с тобой, чай, не на мостике в бурю. А завтра, в крайнем случае послезавтра, если только мои расчеты верны, должен прибыть в Порт-Жаксон и «Мирный».

Утром Беллинсгаузен был предупрежден, что «Восток» желает посетить губернатор, и Иван Иванович сбился с ног, чтобы встретить и проводить его со всеми почестями, положенными по Морскому уставу.

В 1 час пополудни губернатор в сопровождении вице-губернатора, подполковника, начальствующего полком, прибыли на шлюп. Перед парадным трапом был выстроен во фронт почетный караул во главе с офицером, и когда капитан 2-го ранга Беллинсгаузен в парадной форме представился губернатору, отдавая воинскую честь, барабанщик пробил дробь. Губернатор прошел вдоль строя почетного караула в сопровождении его начальника, лейтенанта Игнатьева, с саблей наголо.

Осматривая шлюп, высокий гость задавал капитану интересующие его вопросы, из которых следовало, что генерал-майор весьма сведущ в морском деле. И тут Беллинсгаузен, улучив подходящий момент, предложил ему ознакомиться с музеем чучел морских животных и птиц.

Губернатор и его спутник были настолько поражены открывшейся перед ними панорамой экспозиции, что некоторое время лишь рассматривали ее, не произнося ни слова. Они ожидали увидеть все, что угодно, но только не это великолепие. Наконец губернатор обрел дар речи.

— Это собрание чучел из музеев вашей столицы Санкт-Петербурга? — задал он неожиданный вопрос.

Фаддей Фаддеевич и Андрей Петрович переглянулись. Откуда в музеях Петербурга могли быть чучела представителей фауны Антарктики, если русские мореплаватели никогда там не бывали?

— Никак нет, ваше превосходительство, эти звери и птицы добыты во время пребывания нашей экспедиции в высоких южных широтах, а их чучела изготовлены умельцами из команды шлюпа. Ими же подготовлена и эта экспозиция под руководством моего заместителя по ученой части господина Шувалова, — с ноткой гордости в голосе пояснил Беллинсгаузен.

При этих словах капитана Андрей Петрович сделал шаг вперед.

— Просто поразительно! — искренне восхитился губернатор, обращаясь к нему. — И кто же эти умельцы, разрешите полюбопытствовать?

— За главного был мой вестовой, ваше превосходительство, а также вестовой господина Беллинсгаузена, канонир в качестве живописца и корабельный плотник, — пояснил Андрей Петрович.

Губернатор непонимающим взглядом посмотрел на него.

— Как это? Простой матрос? — недоверчиво уточнил генерал, окончательно сбитый с толку ответом господина, у которого в глазах бегали задорные чертики.

— Не совсем простой, ваше превосходительство. Это мой внештатный ассистент, грамотный, интеллектуально развитый человек, обладающий природными талантами, — Андрей Петрович свободно давал превосходную оценку своему вестовому, зная, что тот на всякий случай стоит за дверью, но ничего не понимает по-английски.

— Почему же человек с такими талантами находится при вас в лакеях? — торжествующе спросил губернатор, предполагая, что наконец-то вывел коварных русских на чистую воду.

— Это пока, ваше превосходительство. Но после окончания нашего плавания он станет моим полноправным ассистентом.

«Россия огромная, но варварская страна, какой была и ранее, — раздумывал губернатор. — В какой еще цивилизованной стране человек, сумевший за такой короткий срок создать столь впечатляющее произведение искусства, мог бы прислуживать в лакеях пусть и у такого достойного господина?! Просто непостижимо…» И он, понимая всю бестактность своего поведения, все-таки спросил у Беллинсгаузена:

— Я прошу вас, господин капитан, сделать скидку на мою очевидную бестактность, но очень хотелось бы узнать о положении вашего заместителя в научном мире?

На скулах Фаддея Фаддеевича заходили желваки.

— Господин Шувалов является почетным членом Петербургской академии наук, обследовал остров Нукагива в Океании, всю Северо-Западную Америку, Верхнюю Калифорнию и Южный остров Новой Зеландии и сейчас принимает участие во втором кругосветном плавании, — сухо, но твердо ответил он, глядя прямо в глаза губернатора, умышленно опустив при этом титулование «ваше превосходительство».

При упоминании о Новой Зеландии губернатор сразу же напрягся: «Вот где, оказывается, кроется истинная цель экспедиции русских! Новая Зеландия! Поиски же Южного материка лишь предлог. Они же отсюда, из Порт-Жаксона, намереваются идти на восток вроде бы как для обследования юго-восточной части Тихого океана. Как бы не так. Их, несомненно, интересует только Новая Зеландия! Именно поэтому они и включили в состав экспедиции этого так называемого ученого, который года три тому назад уже обследовал Кентерберийскую долину на судне “Екатерина”, о чем я и доносил в свое время его королевскому величеству. Русский разведчик с большим стажем! Капитан, спровоцированный мной, проговорился об истинных целях его экспедиции. Это несомненно. Тем более, что куда-то подевался их второй шлюп, а Беллинсгаузен не проявляет по этому поводу никакого беспокойства. Неужели?!.. — он почувствовал, что кровь отхлынула от его лица. — Какое коварство! Эти азиаты будут, пожалуй, пострашнее европейских доброхотов…»

Друзья заметили перемену в выражении лица губернатора и многозначительно переглянулись. «Надо будет обязательно подыграть ему и окончательно утвердить его в своих подозрениях. Это нам на руку», — решил Андрей Петрович. «Надо будет отметить в своем донесении в Петербург его реакцию по поводу упоминания о Новой Зеландии, — почти потирал руки от удовольствия Фаддей Фаддеевич. — Подожди, старый хрыч, мы еще попортим тебе крови с Андрюшей! — торжествовал он. — Тоже мне, еще один любопытствующий джентльмен нашелся».