Рубеж-Британия - Игорь Павлов

Пока летим Агнесса молчит, и даже не сопротивляется. Сквозь завывающий ветер я будто слышу её безмятежные слова безразличия, а то и очередную усмешку. Я злюсь. Я уношу нас подальше ото всех. Потому что хочу расправиться с ней без посторонних глаз.

Десять минут полёта, и мы летим над сплошной тайгой. Я несколько раз меняю направление, чтобы нас не сразу нашли. Иду на снижение, выбрав проталину. Снижаюсь и выпускаю меха Агнессы лишь когда касаюсь земли. Отталкиваю его. Машина легко валится, но я вижу, что движки восстановились!

Понимая, что Бестия готовит очередную хитрость, сразу же наваливаюсь на неё! Срубаю к чёртовой бабушке руку! Вгоняю клинок в колено. Она пытается отбиться, ударом наотмашь. Но амплитуда слишком мала, чтобы нанести мне урон, перехватываю руку, пользуясь своим преимуществом, и выворачиваю её, практически вырывая из тела.

Следом хватаю за крышки кабины и с усилием выворачиваю их!

Вижу, как ошарашенно смотрит на меня взмыленная Агнесса. Из её носа течёт кровь, губа разбита.

Но мне её не жаль.

Механической рукой я легко рву ремни и хватаю за тело. Девушка в ужасе. Как только её руки перестают держать ручки управления, она становится другой. Абсолютно беспомощной и слабой.

Вынимаю её полностью, стараясь не переломать рёбра. А если и переломаю, чёрт с ней. На Корабле восстановлю. Если пожелаю.

Бросив её на траву, вылезаю из кабины и сам. На мне всё ещё динамичная броня, облепившая всё тело. Похоже, переломался я при падении. Но почему–то ничего не чувствую сейчас, лишь лёгкий дискомфорт и слабость в теле. Но не такую, чтобы завалиться и уснуть.

Во мне зверь, который рвётся наружу.

Агнесса, сидящая на заднице, пытается отползти от меня. В её глазах животный страх. Но не только.

Вижу, как она пытается перебороть его. Как хватает с пояса револьвер. Но руки её дрожат.

— Стреляй, — злорадствую я.

Агнесса пробует прицелиться, поднимая оружие. Но я цинично выбиваю его ногой. Девушка вскрикивает, и я вдруг понимаю, что она больше не грозная бестия, она не в чёрной броне. Она всего лишь человек. Беззащитное, крохотное существо. Которое вздумало унизить меня.

Хватаю её за шкирку, вздёргивая, как пушинку.

— Что ты задумал? — Слышу сиплое.

— Ты посмела унизить высшего лорда Айэнн перед его подданными, перед всем этим ничтожеством, которое может теперь полагать иначе, — вырвалось из меня. Будто говорю и не я вовсе.

Но так сладостны эти слова.

Агнесса начинает смеяться. Истерика прорывается и бьёт маленькое тельце. Девушка не может остановиться. Это приводит к новой волне бешенства, и я просто тащу её дальше одной рукой на весу, показывая, насколько она ничтожна перед моей мужской силой.

Девушка начинает брыкаться, болтая ногами свободно. Швыряю её прямо в куст. Пролетает дальше в крапиву. Рвусь следом и тащу её за руку дальше волоком. Подмывает перехватить за волосы. Рычит утробно в ответ, но ни слова уже не говорит наперекор.

— Что, больше не смешно? — Злорадствую.

Бросаю её на траву. И сажусь на неё сверху.

Чувствуя мои мысли, динамичная броня отступает, обнажая мой мундир.

Бестия смотрит с тревогой. И так, будто пытается высмотреть в моих глазах что–то.

— Не сильно ушиблась? — Спрашиваю шёпотом с издёвкой. Чувствую, что остыл, ведь она даже не сопротивляется.

Уголок губ Агнессы оттягивается. Она улыбается мне? После всего, что я с ней сделал⁈

— Осознание близко, Андрей, — выдаёт неожиданно спокойно.

Эффект сравним с тем, будто меня окатило холодной волной. На миг я задохнулся от её слов. Но следом в груди потеплело.

Остыл, опомнился. Увидел. Рассмотрел…

Взмыленная чёлка, пухлые губы, дикий взгляд прекрасных голубых глаз, неотрывно внемлющих. Какая же ты красивая. До чёртова безумия.

— Ты с ума меня сводишь, — говорю, не в силах таить это сейчас.

Грудь её начинает вздыматься. Только что бессильные руки, хватают меня за шею и тянут к себе. До последнего не верю.

Наши губы врезаются друг в друга, чувствую её солёную кровь у себя на языке.

Мы как жаждущие воды путники пустыни, не тратим время на поцелуи и ласки. Не обнажив великолепную грудь, сразу переворачиваю её! Жадный, нетерпеливый, будто у нас всего лишь миг.

Чуть подавшись на меня попой, Агнесса сама расстёгивает пояс суетливо, а я сдираю её штаны вместе с трусиками. Спустив свои брюки, вхожу в скользкое от возбуждения лоно.

Первые ощущения блаженства, её сладостный вскрик. А следом яростные инстинкты животных, которые мы не в силах остановить.

Ради этого я готов чуть ли не убить её снова и снова…

Мехаводы находят нас, когда мы уже возвращаемся в боевых машинах. Как ни в чём не бывало. Мы снова не разговариваем, мы вновь ненавидим друг друга.

Небесная в бешенстве. Зотов готов в лицо мне зарядить.

Но всё это пустое.

Ибо я кое–что понял. Пусть Агнесса перестала чувствовать себя воином Таннан во служении мне, как высшему лорду и сыну императора Айэнн. Но она не прекратила быть подданной звёздной империи Покорителей.

И от этого мне страшно. Нет, не за себя.

За всех этих людей.

Глава 17

Тревожные вести

Инцидент с нашей дракой быстро замяли.

Хотя вскоре пошли слухи от Чернышова, что Уильям порывался вызвать меня на дуэль. Повезло монарху, что он лично мне этого не озвучил.

Но всё же мою выходку без внимания не оставили. На совещании, куда Небесная собрала всех очевидцев из числа её подданных, мне досталось знатно. Пропесочила и меня, и Зотова, и туляка за уверения с его безопасными болванками.

— Кто вас за язык тянул! — Визжала, ударяя кулаком по столу. — Детский сад устроили!! Я вас всех на Гавайи сошлю на Солнце зажиться!! Зотов, разжалую до поручика!! Сабуров!! А тебя… тебя вообще выпороть на Иркутской площади пора уже прилюдно!! А лучше сразу придушу!!

Все молчат, красные как помидоры. Одному Чернышову весело.

Два дня мы с Агнессой избегаем друг друга. И не только мы, но и все её мехаводы избегают меня, вероятно, по команде сверху.

На третий британцы во главе с Уильямом внезапно покидают полигон без объяснения причины. За британцами убывает и Небесная.

Лишь спустя неделю Зотов собирает всех мехаводов на совещание. И по выражению ужаса на его лице становится не по себе ещё до того, как он озвучивает информацию из секретной депеши, от которой кровь стынет в жилах:

— Оргалиды ожили и