Романов. Том 4 - Владимир Кощеев

Я молча ждал продолжения, не обращая внимания на устроенный Соколовыми спектакль. Может быть, будь мне на самом деле восемнадцать лет, я бы сейчас визжал от восторга — сами Рюриковичи позвали и так открыто говорят со мной, впуская в свой круг. Но мне не восемнадцать лет.

— Итак, Дмитрий Алексеевич, — заговорила Анна Михайловна, — во-первых, я вам искренне благодарна за то, что вы отговорили моего брата от устроения аукциона. Это было бы отвратительно. Во-вторых, я бы хотела узнать, что вы думаете о вариантах, которые я подготовила для вашего клуба.

Улыбнувшись, глядя на девушку, я склонил голову.

— Весь внимание, Анна Михайловна.

— Для начала я бы организовала бал, — произнесла она. — Это устоявшаяся практика для любой организации, и таким образом ваш клуб покажет приверженность традициям. Естественно, для гостей будет возможность сделать пожертвование в фонд.

Я кивнул, показывая, что не имею ничего против.

— А уже после него я бы устроила аукцион. Но, разумеется, не за право поужинать с героем, а за материальные ценности. Обеспечить лоты берется наша семья, и никто из членов клуба таким образом не будет ущемлен. Единственное, что я бы попросила сделать — поставить символическую сумму первыми. Что скажете, Дмитрий Алексеевич?

— Это более разумно, — ответил я. — Как понимаю, средства от ставок пойдут на обеспечение гуманитарной помощи пострадавшим. И великие князья Выборгские произведут закупку всего необходимого для царских людей.

Соколов нахмурился, однако промолчал. А вот Анна Михайловна, наоборот, улыбнулась.

— Разумеется, мы все возьмем на себя, — заверила она. — Это достойное дело, и кому как не нам выступать организаторами. Помимо непосредственно суммы с аукциона наш род добавит столько же, сколько удастся собрать с лотов. Все пойдет в фонд вашего клуба, отчетность будет открыта всем желающим на странице фонда.

Очень хороший ход. Слава Соколовых будет расти. Хоть клуб формально и не принадлежит им, но таким жестом они покажут, кто здесь самый благородный.

— Это хорошая идея, — кивнул я. — В таком случае Романовы выделят равную вашему вкладу сумму.

Девушка улыбнулась чуть шире.

— Дмитрий Алексеевич, разумеется, мы не станем отказываться.

И Романовым будет полезно. Слава меценатов и нам пригодится.

— Похоже, я здесь уже не нужен, — наигранно вздохнул Иван Михайлович. — Может быть, выслушаете и мое предложение?

Я обернулся к великому княжичу.

— Разумеется.

— Я предлагаю провести блицтурнир, — заявил он.

— Нет, — хором возразили мы с Анной Михайловной, и девушка тут же рассмеялась.

— Прости, братец, — не прекращая посмеиваться, сказала она, — но давай мы отложим пока что твои идеи. Они не плохие, но совершенно не подходят под планируемое мероприятие.

Иван Михайлович изобразил расстройство, но меня это не обмануло.

— К тому же следует учитывать время, — произнес я. — Благотворительный вечер должен быть не слишком длинным, а бал и так растянется на пару часов.

Соколова обернулась ко мне и вздохнула.

— Дмитрий Алексеевич, вы не представляете, как я рада найти в вашем лице такого понимающего сторонника. Брат порой излишне перегибает, а вы очень разумный молодой человек.

— Благодарю, Анна Михайловна, — кивнул я. — Я тоже рад встретить такую разумную девушку. Надеюсь, в дальнейшем наше общение доставит нам такое же удовольствие, как и эта беседа, — закончил мысль я.

— Это взаимно, — впервые улыбаясь по-настоящему искренне за сегодня, согласилась Анна Михайловна.

И эта улыбка ей очень шла.

Глава 20

Михаил II сдержал свое слово. Уже наутро к особняку в Бутово подъехали пять грузовых фур с оборудованием, которое я заказал через царицу. Стоя у ворот, я принимал документы у сотрудника ЦСБ.

Стоило машине пересечь ворота, мы вместе с капитаном ставили отметки в журнал. Слуги Романовых открывали двери и вытаскивали оборудование. Кристина сверяла данные с серийными номерами на коробках, а люди рода перетаскивали их в подвал, где матушка и сестра с братом просидели во время московских столкновений с мятежниками.

Процесс шел не слишком быстро, но никто меня не торопил. Капитан, похоже, тоже спешить и не думал. Фуры продолжали прибывать, и, на мой взгляд, мы уже разгрузили как минимум половину, когда к особняку Романовых подъехал внедорожник с гербом князя Уральского.

Припарковавшись на другой стороне улицы, водитель покинул автомобиль и, держа в руках бумажный пакет документов, быстро приблизился к нам. Капитан ЦСБ нахмурился, рядом с ним возникла пара коллег с автоматами. Однако дедовский посланник даже не повел в их сторону бровью.

— Дмитрий Алексеевич, здравствуйте! — заговорил он, чуть склоняя голову. — У меня пакет для вас, велено передать лично в руки.

Я кивнул, принимая посылку. Печать князя Демидова, вытопленная в сургуче, выделялась на бумаге, как пятно крови. Человек Руслана Александровича снова поклонился и тут же направился обратно к машине, то есть ответа не предусматривалось.

— Прошу прощения, — улыбнулся я капитану, покачивая пакетом. — Мне нужно взглянуть.

— Разумеется, Дмитрий Алексеевич, — кивнул тот, потянувшись во внутренний карман. — Я пока, с вашего разрешения, отойду.

Технически он стоял за пределами нашей территории, и спрашивать разрешения был не обязан. Но все равно отошел метров на десять от ворот, прежде чем закурить.

А я отошел за забор и сломал печать. Сургуч посыпался на землю, и я вытянул наружу завязанный мешочек, в котором нашлась флешка с установленной на ней цифровой подписью. К носителю прилагалась записка.

«Удаленный доступ к лаборатории. Пользуйся»

Размашистая подпись на клочке бумаги принадлежала деду. Убрав флешку в карман, я вручил вскрытый конверт подошедшему слуге и вернулся к воротам. Капитан все еще курил в стороне, но при виде меня поспешно затушил окурок о подошву ботинка и направился ко мне.

— Продолжаем? — спросил он, выдыхая чуть в сторону, чтобы мне не пришлось дышать смолами.

— Да, разумеется, — кивнул я.

Через час все фуры уже были разгружены, и машина ЦСБ отъехала от нашего особняка. Я же в компании Кристины направился в подвал. Мощностей под «Оракула» должно вполне хватить, но, разумеется, только в пределах столицы — на большее замахиваться пока что не