Покорить Ангела - Виктория Победа

— Какого черта? — прошипела я, тщетно вырываясь из рук придурковатого мажорчика. — Ты охренел? Отпусти!

Он молчал.

В темной, освещаемой лишь тусклой, едва живой лампой, местности, я едва ли могла различить очертания лица Волкова, но его голос, фигура, его запах и исходящие от него магнетические волны я не спутала бы ни с чем на свете.

Что он о себе думает? Что творит?

— Отпустить? — словно находясь в одурманенном состоянии, не своим голосом протянул Женя и в следующую секунду провел холодным кончиком носа по моей шее. — Ты так вкусно пахнешь, Ангелочек, — повторил он уже когда-то сказанную фразу.

— Пусти, — как же сильно мне хотелось стукнуть этого болвана, как сильно хотелось вырваться и даже закричать, но понимание, что все тщетно, словно завладело телом, сковав движения и тем самым лишь помогая Волкову и подстегивая его к продолжению.

— Как много ты ему позволила, Ангел? Он уже трогал тебя здесь? — он с силой прижал меня к холодной поверхности стены. Не было ни единого сомнения в том, о ком идет речь.

Словно озверев, Женя буквально рычал от злости.

Перехватив обе мои руки, он зафиксировал их над головой одной лишь своей огромной лапищей, а второй бесцеремонно задрал платье и прошелся вдоль тонкой ткани трусиков, расположенной меж моих ног.

Тася! Да чтоб тебя и твое платье! Как я могла позволить уговорить себя на эту авантюру, как могла позволить уговорить себя пойти в этот злосчастный клуб? На кой черт мне сдалось это посвящение?

— Не трогай меня, — я попыталась освободить руки, дернулась всем телом, змеей извиваясь у стены.

Все было напрасно, хищник держал крепко, в своих когтистых лапах, и смотрел на меня так, будто разорвать готовился. Его рука тем временем свободно действовала у меня между ног, почти не встречая сопротивления. И как ни старалась я свести бедра, как ни пыталась остановить обнаглевшего придурка, все мои действия заканчивались только одним — ничем.

Тем временем почерневший, сверкающий неприкрытой злостью взгляд, в совокупности с пустым тёмным коридором клуба, навевали чувство полного отчаяния.

Меня не услышат, даже если я смогу закричать, никто не придёт. Никто.

— Не трогать? Его ты тоже просишь не трогать? — он продолжал водить пальцами по запретному, там, где меня ещё никто и никогда не касался. — Или с ним ты поласковее? Ну так что, Ангел, он уже успел развернуть фантик?

Я не знаю, откуда у меня взялись силы, то ли злость во мне вскипела, то ли страх мною двигал, но уже в следующую секунду хватка ослабла, а по коридору разнесся истошный рёв.

— Сучка, — прошипел Волков, схватившись за пах, а я только теперь поняла, что натворила.

Кажется, мне конец...

Бежать, надо было бежать, но что-то не давало мне сделать даже шаг, продвинуться хоть бы на миллиметр. Волков продолжал шумно дышать и извлекать из своего рта такой отборный и складный мат, какого мне в жизни своей слышать не доводилось.

И, наверное, я бы и дальше продолжала стоять не шелохнувшись, если бы не шаги, раздавшиеся неподалеку. Судя по звуку, визитер был не один. Однако облегченно выдохнуть мне было не суждено. Как только нежданные гости оказались так близко, что можно было разглядеть хотя бы силуэты, я почувствовала, что дело дрянь. Ледяной ужас прокатился по телу, когда три крупные мужские фигуры выступили вперед.

— Опа, какая цыпа, — заговорил один из пришедших, бесцеремонно светя фонариком телефона в нашу с Женей сторону.

Рядом послышались мерзкие усмешки двух оставшихся. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понимать: ничего хорошего от этой троицы ждать не стоит.

С огромным трудом вернув себе возможность двигаться, я было попятилась назад. В то же время Волков видно пришел в себя после моего удара. Его яростное шипение не оставило мне даже шансов на непослушание.

— Встань за меня, — послышался приказ, — пацаны, вы бы шли куда собирались, у нас тут тет-а-тет, — нахально заговорил Женя, обращаясь к троице.

— Слыхал, Славян, петушок закукарекал, — заржал второй из «гостей», — свалил отсюда, пока кости целы, а девочку оставь, мы тут сами.

Противный липкий страх сковал меня в своих объятьях. Я с ужасом глядела на три фигуры впереди. Надеяться на то, что Волков останется тут? Ради чего? Ради меня? Ради той, что только что заехала ему между ног?

Влипла, как пить дать влипла.

Чувствуя, как к горлу подкатывает самая настоящая истерика и едва держась на дрожащих ногах, я, будто сквозь густой туман, расслышала голос Жени:

— Уже разбежался, сам ты только на хер можешь присесть.

— Че сказал?

— Жень, — сорвался с губ истеричный писк.

— Стой на месте, когда скажу, побежишь отсюда, поняла?

— Но…

— Поняла? — прошипел раздражено.

— Да.

То, что происходило дальше напоминало какой-то идиотский блокбастер. При том освещении, что имелось, сложно было понять, насколько все плохо. Но один против троих…

Каковы шансы?

Кто-то истошно застонал, послышалась грязная брань и противный хруст. Удары и стоны доносились до слуха, перед глазами мелькали темные фигуры.