Рассвет - Октавия Батлер

Дэрик Вольский работал в Австралии. Неженатый, двадцати трех лет, он еще не знал, что хочет от жизни, и не определился, что ему делать с отпущенным ему временем, и до момента катастрофы так ничего и не совершил, кроме того, что закончил школу, да работал на различных временных работах, зачастую не на полный день, нигде подолгу не задерживаясь. Он готовил в закусочной гамбургеры, крутил баранку грузовичка доставки продуктов, работал на стройке и коммивояжером принадлежностей домашнего хозяйства — последнее весьма неудачно, — служил у зеленщика упаковщиком овощей, мыл полы в официальных зданиях и, для души, время от времени занимался фотографией, выбирая дикие пейзажи родного материка. Он любил бывать на природе и любил животных. По мнению отца Дэрика подобные увлечения были полной чушью, и, как признавался сам Дэрик, иногда он начинал склоняться к тому, что отец возможно тут прав. Но как бы там ни было, в час когда началась война Дэрик наводил объектив своего фотоаппарата на очередной уголок австралийской природы.

Тэйт Мара только что потеряла очередную работу. Она страдала генетическим заболеванием, которое оанкали удалось обуздать и взять под контроль, но излечить которое даже эти умельцы оказались неспособны. Но истинная проблема Тэйт заключалась в другом: женщина очень ответственная, она приступала к новой работе с таким рвением и усердием, что та ей очень быстро приедалась. Бывало и другое — она выполняла свою работу так плохо, что торопилась оставить ее как можно быстрее, пока кто-то не обратил внимание на ее некомпетентность или нерадение. Окружающие были склонны считать, что Тэйт подавляет их, но определенно признавали в ней талант и трудоспособность.

У семьи Тэйт водились деньги — ее родственники весьма успешно занимались продажей недвижимости. Суть беды Тэйт состояла в том, что никогда в жизни ей ничего не нужно было сделать по-настоящему. Она обладала огромным потенциалом энергии, но для правильного применения этих сил ей требовалось внешнее направляющее воздействие или некоторый вызов, который бы позволил ей заметить эту цель и сконцентрироваться на ней.

Как насчет цели сохранения человеческой расы?

До начала войны Тэйт дважды пыталась покончить с собой. После того как война разразилась, она принялась бороться за свою жизнь с невиданной целеустремленностью. В день начала войны Тэйт находилась в Рио-де-Жанейро, где в одиночестве проводила свой отпуск. Она понимала, что грянувшая катастрофа была неисправимой трагедией для Северной Америки, но хотела жить и ухитрялась помогать выживать другим. В этом Тэйт имела много общего с Куртом Лоэром. Во время допросов она прибегала к изобретательной и изысканной манере словесной защиты, использовала сотни уловок, устраивая настоящее полемическое состязания, чем умудрилась довести своего исследователя до белого каления. О чем оанкали говорили не без восхищения, отмечая способности Тэйт. По мнению оолой, работавшего с Тэйт, в ней было очень много черт свойственных именно оолой, а не земной женщине. Она отлично умела манипулировать людьми — причем делала это так тонко, что те, кем она управляла, шли у нее на поводу не без удовольствия. Хотя и это в прошлом ей тоже наскучило. Однако скука не заставила ее причинить вред никому, кроме себя самой. Бывали случаи, когда Тэйт преднамеренно проводила несколько дней в одиночестве, удаляясь от людей, чтобы не угнетать их возможными последствиями своей собственной депрессии и отчаяния. Таким образом она бросила семерых мужчин, незаметно подсунув их своим подругам. Как правила пары, которые образовывались с ее подачи, были устойчивыми и в большинстве случаев дело доходило до брака.

Лилит помедлила откладывать досье Тэйт Мара, оставив его на некоторое время лежать на кровати рядом с собой. По впечатлению, которое произвела на нее Тэйт, сравниться с ней мог разве что только Джозеф Чин. Соскользнув с кровати Лилит, отложенное досье раскрылось, снова продемонстрировав ей маленькое кругленькое и бледненькое, поразительно девчоночье личико Тэйт. Она легонько улыбалась, но определенно не позируя фотографу, а подтрунивая над ним. Тэйт не могла знать о том, что ее фотографируют в этот момент. Картинка в досье вообще не была фотографией. Это был мысленный рисунок, вобравший в себя впечатление как о физической внешности, так и внутреннем мире данной персоны. Любой такой рисунок уже сам по себе являлся психологическим портретом изображенного на нем. Портрет являлся словно бы итогом всей работы с допрашиваемым, краткой выжимкой. Оанкали, допрашивающие людей, рисовали эти портреты при помощи своих чувственных щупальцев или рук, используя для этого выделяемую специальными железами красящую жидкость. Все это Лилит прекрасно знала, но несмотря на это, картинки не только казались ей фотографиями, но и имели точный вид фотографий. Картинки были выполнены не на бумаге, а на нечто подобном пластику и выглядели настолько живыми, что казалось вот-вот заговорят. Все изображения были выполнены в одном стиле — голова и плечи человека на сером фоне. Но ни одна из картинок не имела того плоского одномерно-безжизненного взгляда, столь свойственного моментальным земным фотографиям. Глядя на картинки всякий, в том числе и не-оанкали, мог многое узнать об изображенном на нем, характере и прочем — в том смысле, конечно, как это понимали сами оанкали.

Так, Тэйт Мара, по мнению оанкали, была весьма быстроумна, во многих отношениях гибка и не опасна — разве что за исключением эго.

Отложив досье, Лилит решительным шагом вышла из своей комнаты и принялась строить рядом с ней другую, новую.

Стены, которые совсем еще недавно не пропускали ее, теперь послушно поднимались, реагируя на вещество слюны или пота, по тому следу, который она оставляла, проводя пальцем. Точно таким же образом из старых стен вырастали новые, смыкающиеся или расходящиеся в стороны по ее приказу, наклоняющиеся вперед или запрокидывающиеся назад, как того она желала. Никани устроил ей целый экзамен, чтобы убедиться, что Лилит как следует овладела искусством строительства. После того как стало ясно, что выстроить дом ей не составляет труда, супруги Никани, Дайчаан и Ахайясу настоятельно рекомендовали ей спрятаться в своем жилище и наглухо запечатать его стены, если вдруг Пробужденные решат напасть на нее. В отличие от Никани, Дайчаан и Ахайясу, участвовавшие в допросах большей части людей, досье на которых находилось сейчас у Лилит, возможно более реально представляли ситуацию и серьезно волновались за нее. В случае возможных эксцессов они обещали немедленно вызволить ее. Они не оставят ее умирать, если чей-то расчет окажется ошибочным и кто-то из Пробужденных станет убийцей.