Основной закон - Дмитрий Николаевич Матвеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Жаба душила, как без этого. Но на свиданку Валерик вместо привычной футболки к своим обычным джинсам все же надел модную приталенную рубашку с коротким рукавом из сегодняшних покупок. И результат не замедлил сказаться.
– Ух ты! – восхитилась Иринка. Пощупала ткань, поглядела так и этак и осталась довольной. И качеством вещи, и внешним видом спутника. Приняла от кавалера эскимо на палочке и принялась его поедать, параллельно поддерживая беседу.
– Как тот оболтус? Не приставал больше? – поинтересовался Валерик.
– Пытался, но тогда у меня работа уже почти закончилась, а на другой день с самого утра Виталий Иваныч на месте был. Ну, декан наш. А тот парень декана боится. А потом вообще пропал, вместо него какой-то молдаванин ковыряется. Я ему не интересна, он уже старый, ему сорок. И у него в Молдавии семья, дочь скоро замуж отдавать, вот он ей на свадьбу и зарабатывает.
– А куда ж тот джамшут делся?
– Не знаю. Они вообще все куда-то подевались. Это, наверное, из-за Вероники.
И действительно, на улице не было видно группок молодых людей очень характерного вида.
– Она что, всех их пинками повыгнала?
– Нет, что ты! Это, наверняка, ее отец. Ее же на днях какие-то кавказцы похитить пытались!
Валерик внутренне усмехнулся. Вслух же сказал другое:
– Да ты что! Нашли? Поймали?
– Ищут. Скорее всего, какие-то залетные. У нас в городе все знают, что у Ники отец – полковник ФСБ. Вся милиция на ногах, документы у приезжих проверяют на каждом шагу. Обыски устраивают, облавы. Несколько сотен нелегалов нашли, но никого не опознали.
Валерик чуть не уронил свое мороженое. Да, млин, все, да не все. Он вот не знал. Искал же государственную крышу, а она тут в непосредственной близости просвистела, и ага. Сейчас-то уже поздно дергаться. А Иринка, почувствовав себя на коне, рассказывала мало, что не взахлеб:
– Она по парку бегала, а эти увидели и решили выкрасть. Схватили, гадостью какой-то укололи, и потащили в машину. Так бы и увезли, только машина у них загорелась и они все убежали, а она в машине осталась. Тут какой-то парень из парка выскочил, Нику из машины вытащил и на травку уложил. И убежал. Его теперь тоже ищут.
– А его-то зачем?
– Не знаю. Наверное, расспросить хотят. Он же свидетель.
– Ну да, наверное, – согласился Валерик. Что-то ему стало не по себе. Как-то Иринка говорила, что Вероника учится в какой-то академии. Теперь выясняется, что у нее папаша безопасник в чинах. Так не в ментовской ли академии учится девочка? А раз так – сама ли она пошла тогда извиняться, или ей задание дали контакт налаживать? В любом случае, с ней нужно будет дистанцию держать. Даже если сама, не факт, что потом не сболтнет чего лишнего отцу. Опять же, Валерик, выходит, последний, кто ее видел до похищения. Если девочка знает, где он бегает, значит, и отец ее знает. Наверняка знает и где живет, и чем зарабатывает. Очень может быть, что и клиентку какую от себя заслали. А вот почему его до сих пор следаки из полиции не нашли и не допросили? Видимо, товарищ полковник не торопится делиться этой информацией с коллегами из органов. Почему? Скорее всего, сам имеет на него, Валерика, какие-то виды. А не было ли это похищение инсценировкой? Да нет, вряд ли. Не стали бы менты свою сотрудницу наркотой колоть, да в горящей машине бросать. Будем надеяться, что это действительно залетные джигиты. Потому, что если это местные решили на фээсбешного полкана давить через его ребенка, то это очень-очень тухлое дело, а он уже в нем по самые… Глубоко, в общем.
Остаток вечера Валерик был задумчив и рассеян, чем вызвал серьезное неудовольствие подруги. Пришлось извиняться и придумывать отмазы. Вроде, даже удалось отболтаться, но все равно настроение было подпорчено.
В ресторанах Валерик не бывал, как-то не довелось. Да и не по карману было, если честно. Обычно максимум, что он себе позволял – это пельмешка или пиццерия, и то не часто. Ну да ничего, справится.
Едва он вошел в сверкающие стеклом и металлом двери, как к нему тут же подскочил мужичок в белой рубашке, черных брюках, начищеных до блеска черных лаковых штиблетах, форменной жилетке винного цвета и черной бабочке. Пожалуй, этот рабочий комплект был подороже, чем повседневные Валериковы джинсы с футболкой. Ну да ничего, сейчас он выглядит – и зеркала это вполне подтверждают – весьма состоятельным кротом.
– Добрый день! – радостно провозгласил метрдотель. И учтиво поинтересовался: – Желаете пообедать? Один или в компании?
– Э-э-э… вообще-то меня здесь должны ждать.
– Минутку…
Мужичок взял со стойки пухлую книгу, полистал.
– Господин Меркушин?
– Он самый.
По щелчку пальцев рядом словно из-под земли возник официант.
– Наш сотрудник проводит вас к столику.
Идя следом за официантом, Валерик крутил головой. Интерьер был… неплох. По крайней мере, все было чисто и красиво. На окнах – тюлевые шторы, обрамленные тяжелыми портьерами, на столах – белые узорчатые скатерти, на стенах – репродукции натюрмортов. Хотя, может, и не репродукции, в живописи Валерик был полным профаном. Народу немного, большей частью – солидные мужчины, пришедшие именно что пообедать. Негромко играет легкая музыка, у стойки – классический бармен протирает белоснежной салфеткой и без того чистый бокал.
– Господин Меркушин, – объявил официант, подойдя к одному из столиков и, коротко кивнув, испарился.
Навстречу Валерику поднялся мужчина средних лет. Коротко стриженный, темноволосый, с легкой сединой на идеально подровненных висках. Полноватый, но рыхлым не выглядит. В легком сером костюме в тонкую полоску, без галстука. Протянул для пожатия пухлую руку.
– Здравствуйте, господин Меркушин.
– Здравствуйте, господин Шлейзер.
Они опустились на стулья по разные стороны стола друг напротив друга.
– Давайте сперва пообедаем, а после уже поговорим о делах, – предложил Шлейзер.
– Охотно, – согласился Валерик.
Стоило поднять руку, как рядом тут же нарисовался давешний официант. Шлейзер принялся диктовать свой
