Удали меня из памяти (СИ) - Громова Екатерина

Маленькими, незначительными шажками Антон приближался. Думая по ночам о том, как жить дальше, Алёнушка не раз восхищалась его упорством. Какой должна быть выдержка, сколько нужно иметь терпения, чтобы вот так добиваться девушку, которая к тебе ничего не испытывает. В тот роковой день она пообещала себе, что никогда больше, ни при каких обстоятельствах не допустит жалости в ущерб себе, но она снова её испытывала, и самое страшное — шла на поводу.

«Моя девушка» — прозвучало как-то невзначай, вскользь, во время разговора с его друзьями, а она не поправила. Так и осталось. Не желая пускать пыль в глаза, Алёна решилась на откровенный разговор.

— Ты хороший парень, я могу перечислять твои достоинства бесконечно, но в этом нет смысла. Суть в том, что я не могу ответить на твои чувства, и ты сам это прекрасно знаешь.

— Пока не можешь. Я всё понимаю и не тороплю.

«Не тороплю» — сказал он, а через неделю позвал в ресторан, подарил кольцо и позвал замуж, не забыв добавить: думай сколько хочешь, я тебя не тороплю. Через две недели пригласил на семейный ужин, точнее поставил перед фактом. Стол накрыт, подарки куплены, все тебя ждут, заеду в шесть. Алёна поехала, и к слову, была в восторге от его семьи. Тёплая атмосфера, сплочённость, добрые люди, которые приняли её с распростёртыми объятиями, надарили подарков и расцеловали на прощание. Но! Это «но» не давало покоя. Что потом? Ресторан снят, гости приглашены, свадебное платье куплено, но я тебя не тороплю?! Я всегда мечтал о сыне, мы уже два года женаты, естественно, я тебя не тороплю. У нас замечательный сын, но один ребенок в семье неправильно, может, подумаем о дочери? Но ты не торопись, взвесь всё как следует.

Алёна чувствовала себя птицей, бьющейся о стенки клетки, хотя дверь на свободу была не заперта. После двух волшебных слов, которые повторялись регулярно, она заспешила жить. Окончить университет, побывать в странах, которые ещё не посещала, нагуляться, натанцеваться, начитаться книг, в конце концов. Постоянная нервозность и боязнь не успеть что-то важное в жизни, раздражали. С кандидатурой Антона она смирилась. Другого выбора не было, точнее она не хотела больше выбирать. Лучшего спутника по жизни не найти, она это понимала, а любви нет и не будет, хоть с ним, хоть с кем-либо ещё. Руднев как заноза засел глубоко и наверняка, рана затянулась, но всё время болит. Выдернуть причину невозможно, приходится выбирать, либо всепожирающая боль, либо смерть от потери крови. Тот, кто говорит, что время лечит и позволяет забыть, никогда не любил. Может окруженная внуками, страдающая старческим маразмом, она уже не вспомнит кареглазого брюнета. Но до этого времени надо как-то дожить, стать настолько сильной, чтобы всю жизнь терпеть в постели нелюбимого мужчину, жить с ним под одной крышей и рожать ему детей.

Алёна завершила разговор и устремила взгляд на Лизу.

— Ну что там?

— Как всегда … неторописька.

Подружка истерически рассмеялась:

— Прости.

— Да ничего.

— Не отпускает?

— Раз я не полетела домой, то буду встречать новый год с вами, и это не обсуждается! А эти «хорошо подумай» и Т.Д. меня не волнуют.

— Я рада, хочу, чтобы только мы.

— Я тоже, Лизуш! Так и будет.

— А сегодня?

— Сегодня нет, не настаивай.

Как сказал Сергей, предновогодняя вечеринка. Обещал Деда Мороза, Снегурочку и всякую попутную ерунду. Клуб будет переполнен, будет весело, но без Алёны Лиза чувствовала себя неполноценно. Постоянное чувство вины не покидало, ей весело, а подруга грустит. Она тоже устала. Переживать эмоции человека, который тебе дорог, тяжело. Безумно хотелось снова увидеть жизнерадостный блеск в её глазах, пусть невыспавшейся, ненакрашенной, растрепанной, но живой. Такой, как всегда была. Батарейкой для окружающих.

Чтоб ты сгорел в аду, Руднев!

Захотелось обнять, Лиза вздохнула и притянула к себе подругу, та обрадовалась и сильно прижалась к родному человеку.

— Что будешь делать?

— Создавать новогоднее настроение. Наряжу свою искусственную ёлочку, зажгу огоньки, одену пижаму, сделаю огромную кружку какао, закутаюсь в плед и буду смотреть новогодние комедии. Совершенно одна! Ура!

— Люблю тебя.

— Да не парься, всё отлично.

— Если бы…

Глава 45

Ругающаяся толпа на входе, значит уже полный аут и навесили цепь. Лиза закатила глаза и принялась прорываться.

— Куда прёшь?

— Здесь очередь, не видишь?!

— Ты что толкаешься?

Девушка была не из тех, кто реагирует на подобные комментарии. Задрав голову, игнорировала попытки оскорбления и незначительного рукоприкладства.

— Мы больше не принимаем посетителей, — вот почему именно тот, кто не нравился ей по всем статьям?!

— Это видел? — красная карта припечаталась к носу нелюбимого соглядая.

— Добро пожаловать.

«Не так уж и много народу, чего закрыли?! Випиков ждут?

Костюмы деда мороза, снегурки, снежинки, зайчика, оленя выдавались на входе, в порядке принуждения. Лиза отмахнулась. Хотелось скорее опустошить бокальчик с шампанским. Решив, что друзей найдет потом, она уселась за барную стойку в зоне курильщиков, и заказала желаемое. Холодное вкусное шампанское, а Алёна пьёт какао. Если бы она не захотела сегодня одиночества, подруга была бы с ней. Лиза всё понимала и не настаивала. Затянувшись сигаретой, она обратила свой взор в толпу. И естественно на злобу дня (по-другому быть не могло)! Руднев с друзьями, прямо перед носом, лыбиться, флиртует со снегурками и наслаждается жизнью. Что она могла?! Только ненавидеть, что и делала. Не спуская глаз с его персоны, Лиза напивалась и прилагала все усилия, чтобы он понял — кто-то желает ему сдохнуть верхом на очередной девице.

Он долго терпел, пытался не обращать внимания, вести себя непринуждённо, но вынести эту слежку было нереально. Она не смотрела, а стегала плетью, наотмашь и больно. Кирилл оставил компанию и направился выяснить, чем заслужит столько ненависти.

— Здравствуй, Лиза.

— Здравствуй, Кирилл, — девушка крутанулась на стуле, чтобы оказаться к нему лицом и приготовилась внимать.

— Спрошу прямо, почему ты так смотришь?

— Да так, интересно наблюдать, как ты до конца поганишь свою жизнь. Это мягко. Если углубиться, желаю тебе неизлечимый трипер и сожаление о каждом прожитом дне!

Кирилл криво ухмыльнулся:

— Ты пьяна?

— Волнует?

— Немного. Так что там о прожитых днях? — юноша открыто веселился, даже насмехался над девушкой, которая неумело прикладывается к бокалу и не контролирует степень опьянения.

— Да бабы эти, твои. Неужели не надоело?

— Тебя это разве касается?

— Коснулось немного, точнее достаточно коснулось. Ты испортил жизнь человеку, очень мною любимому, и продолжаешь вести себя как урод. Прости за прямоту, но к чему расшаркивания?

Кирилл взъерепенился. Конечно, он предполагал, что разговор пойдет об Алёне, но такой хамский напор явно чересчур. Слишком больная тема, чтобы держать себя в руках. Включился инстинкт самосохранения:

— Я испортил? На прямоту, так на прямоту! Она опустила меня как наивного сопляка. Наигралась, живет и здравствует. Улыбается камерам и облизывает слюнявого пса. Утопает в розах от своего ненаглядного и наслаждается жизнью. Повторю вопрос: я испортил???

— Наигралась?! Здравствует?! — Лиза обрадовалась возможности выпустить пар. — Она только-только начинает жить заново, возвращается к учёбе и пытается общаться с людьми. Ты просто козёл, других слов я подобрать не могу!

Кирилла перетрусило. Слова удивили, голова пошла кругом:

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу многое сказать! Говорила бы и говорила, но я приличная девушка, матом не ругаюсь. Будь счастлив, Руднев, вали от меня, больше не взгляну в твою сторону, — она попыталась отвернуться, но была остановлена сильной мужской ладонью. Сначала сильный захват, затем рывок на себя. Руднев не церемонился.