Кожеед (СИ) - Врочек Шимун

Свечников подошел, встал позади Кеши. Рука его медленно, словно через сопротивление, поднялась. Зависла в воздухе.

- Что ты задумал? - глухо спросил полицейский.

- Вот ты недоверчивый! Все просто: когда я говорю “пять”, пожалуйста, ударь его со всей силы лицом об стол. Раз и все. Понял?

Свечников поднял брови. Глаза под козырьком бейсболки — как темные провалы. Две черные дыры. Он положил ладонь Кеше на затылок.

- Хочешь, чтобы я его убил? - спросил он.

- Надеюсь, ты сделаешь это быстро. Иначе это довольно болезненно.

Денис с ужасом смотрел на брата, но того, похоже, это совсем не волновало. Словно Кеше было наплевать на себя, на все, что может сейчас случится с ним или с со старшим братом. Кеша смотрел на Дениса — прямо и жестко. “А ведь он отрежет мне палец, - подумал Денис. - А если не сможет? Тогда ему конец”.

- Почему ты это сделал? – спросил Кеша.

Кожеед изобразил зевок, помахал рукой:

- Мне становится скучно. Пошел обратный отсчет: Пять!

- Мы потом обо все поговорим, - со слабой надеждой сказал Денис.

- Просто скажи, почему?!

Кожеед подошел ближе.

- Четыре!

- Это была ошибка, - ответил Денис брату. И тут же осознал, насколько цинично и жестоко это звучит.

- Херня! Степе ты тоже жаловался на ошибку? - на глазах Кеши навернулись слезы. - И он своей колхознице тоже с грустью поведал об ошибке? А потом вы все втроем сели и дружно загрустили!

- Три! – Кожеед прямо светился от радости. - Свечникову приготовиться.

- Говори! - закричал Кеша.

- Я хотел, чтобы она тебя бросила! Вы все равно вместе бы не ужились, вы разные, это всем ясно. Только, прежде чем разбежаться, нарожали бы по дури детей. И росли бы они, как мы, без матери.

- Два! - повысил голос Кожеед.

Денис молниеносным движением схватил со стола скальпель и с хрустом отрезал себе палец.

Кровь забрызгала весь стол, но ни один мускул на лице Дениса не пошевелился. Кожеед пришел в ярость.

- Э! Да вы охренели совсем?! – он начал орать: - Я устанавливаю правила! И мне решать, как и когда себя увечить!

Кеша хотел вытащить карандаши, но Кожеед это заметил.

- Не смей трогать карандаши! Не смей!! Свечников, вместо штрафа бери и бей парня об…

Но договорить он не успел.

- Как можно выиграть в эту игру? - твердым голосом спросила Оля.

Часть 2. Глава 25-1. Карты на стол

Настоящее время. Дача Юрьевны.

Телефон отчаянно вибрировал, пытался уползти и упасть со стола. Звонил Антоша. Юрьевна взяла айфон, мельком взглянула на лежащего на полу Дениса и вышла на кухню. За окном кухни (неидеально чистым, запылилось, подумала Юрьевна) шумела и вздыхала летняя ночь. Но небо начинало понемногу светлеть. В стекле отражалась Юрьевна, слегка размытая и немного потерянная. Юрьевна нажала кнопку “ответить” и поднесла телефон к уху. Подошла к раковине и взяла губку. В умывальнике, как назло, не оказалось воды. Черт.

- Нашли машину Свечникова, - сообщил Антоша. - Где-то примерно в полутора километрах от той больницы, где были трупы.

- И? - Юрьевна напряглась. “Пришло время плохих новостей… или все же хороших?”

- Не поверишь.

- Антоша, хватит ебать мне мозги… говори прямо, мне некогда.

Следователь улыбнулся. Юрьевна не видела его, конечно, но улыбку почувствовала даже сквозь расстояние. Словно та просочилась сквозь эфир и помехи сотовой связи. Словно это была отличная шутка. Такая шутка, которую не стыдно и повторить.

- Там еще один труп, - сказал Антоша, улыбаясь.

Юрьевна поморгала.

- Что?!

Антоша объяснил. Полиция под давлением СК все же организовала прочесывание леса. В итоге нашли велосипеды пострадавших, личные вещи, место пикника. И машину. Машина Свечникова оставлена в лесу за полтора километра от больницы. Видимо, он, чтобы не спугнуть Реброва, оставил там машину и шел пешком через лес. Словно Свечников заранее знал, что Кожеед находится в той больнице.

- Ну и чуйка у Свечи, чума просто, - сказал Антоша. - Эх, следак от бога был. Светлая память.

Получается, Антоша пока не в курсе, что она расколола Меднова? Юрьевна покачала головой. Именно Свечников организовал побег Доктора Чистоты — и естественно, он знал, куда приедут беглецы. Он сам выбрал это место.

- Кто был в машине?! - быстро спросила Юрьевна.

- А вот это самое смешное. Мелкий жулик по имени, представь себе, Аристарх Сергеевич Желудков. Да-да, настоящее имя, по паспорту. На нем форма. Полицейская, патрульная. То есть, не настоящая, а такая, ну знаешь, для стриптиза.

- Для чего?!

- Для стриптиза. Машина тоже фальшивая, то есть, покрашена под настоящую… Номера, сирена на крыше. Балаган лимитед, бля. И представь себе… - Антоша сделал театральную паузу. Опять Мхат и “к нам едет ревизор”. Юрьевна закатила глаза, вздохнула. Это же Антоша.

- Ну, что?

- Аристарх, конечно, плохо выглядит, - Антоша заржал. Чувство юмора сыскарей, это отдельная статья. - Еще бы, трое суток пролежал в закрытой машине, по жаре. Там такой адок, ты бы видела… Короче, навскидку, наш Аристарх Николаич умер от черепно-мозговой травмы, нанесенной тяжелым тупым предметом. В просторечии полицейская машина. Так с размаху приложился личиком о переднюю панель, что у него нос теперь почти в районе затылка. Эксперт говорит, скорее всего, осколок кости вошел в мозг — и смерть…

Юрьевна помедлила.

- То есть, грубо говоря, это просто была авария? Он не пристегнулся?

Антоша опять сделал паузу. Юрьевна мысленно сосчитала до десяти.

- Не совсем. Возможно, Аристарха просто взяли рукой за голову и били башкой о стекло и переднюю панель, пока раб божий скоропостижно не преставился. Там панель вся разбита и в крови. Да… И везде в машине отпечатки Свечникова, - Антоша помедлил. В этот раз пауза была не театральная, а самая настоящая. - На затылке и шее Аристарха — тоже. Извини. Похоже, Свеча допрашивал его… ну, и вспылил. Ты же знаешь, какой он бывает… В последнее время особенно…

- Бляяя, - Юрьевна пожалела, что бутылка с виски сейчас в другой комнате.

- Извини. Похоже, этот Аристарх должен был забрать беглецов и отвезти из той больницы в какое-то надежное место. В багажнике было несколько комплектов гражданской одежды, еще один комплект формы патрульного. Пакет с едой из “Пятерочки” и пустая бутылка из-под коньяка.

В голове у Юрьевны что-то щелкнуло. Только что этого не было — и вдруг кусочек головоломки встал на место.

- Антоша… - она сообразила. Конечно!

- Что?

- Аристарха не нанимали.

- В смысле?

- Можешь кое-что для меня проверить? Желудков — это фамилия по отчиму, скорее всего. Я почти уверена, что настоящая фамилия твоего Аристарха — Меднов. Аристарх Сергеевич Меднов. Сын Меди.

Молчание. Антоша даже дышать в трубку перестал.

- Блять! Ты серьезно? - сказал он наконец.

“Сын. Я скоро сдохну… а ему еще жить”. Так, кажется, сказал Медь? Юрьевна покачала головой. Какая зловещая ирония получилась.

- Получается, это Меднов все организовал? - сказал Антоша растерянно. Потом начал соображать: - И сына подключил. О, тогда все складывается!

“Складывается — да не так, как ты думаешь”. Юрьевне было почти жаль Антошу. Впрочем, Антоша не дурак, толковый сыскарь, скоро сообразит, причем тут Свечников.

- Ладно, мне пора, - сказал Антоша. - Насчет фамилии уточню. Ну, черт, если это так…

Юрьевна вздохнула. Вспомнила, что до сих пор держит в руке сухую губку — и бросила ее в раковину. Придется наведение чистоты пока отложить.

- И еще, - сказал Антоша.

- Что?

- Тебя Максимыч ищет, чтобы задушить своими руками и извращенно надругаться над трупом. Он сам так сказал. Ну, и там матом еще… Много и красочно. Ты зачем свидетеля увела?

Телефон снова зазвонил. “Да что сегодня, вечер срочных звонков?!” Может, это Полина?

Юрьевна вдруг поняла, что не отказалась бы прижаться сейчас к горячему гибкому телу Полины, вдохнуть запах волос, кожи. И даже секса не надо, просто обняться и полежать так — чтобы отпустило. У Полины был замечательный свой запах, но она, дурочка, все время старалась его чем-то замаскировать. Недавно Полина подсела на органические духи, и пахла теперь то пылью и старыми книгами, то улицей Нью-Йорка (особенно замечательна эта нотка автомобильного выхлопа, брр), то “весенним лугом после дождя”. Для Юрьевны с ее тонким обонянием это напоминало скорее запах, когда два гастарбайтера лениво косят секатором лужайку в центре Москвы. Но что поделать. Нужно прощать близким их маленькие слабости, иначе пришлось бы их всех поубивать. И человечество бы вымерло. Юрьевна посмотрела на экран.