Девочка и пёс - Евгений Викторович Донтфа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Верховный претор отошел от окна, взял один из стоявших вкруг овального стола мягких стульев, передвинул его на свободное пространство между столом и окнами и аккуратно, сохраняя спину прямой, с достоинством присел на него.
— Подойди ближе, — приказал он.
Голос у него был ровный, с вполне приятной глубиной и звучностью.
Элен подошла и остановилась метрах в трех от сидящего мужчины. Она не смела поднять глаза, всем своим естеством чувствуя как пристально и цепко её разглядывают.
— Ты знаешь кто я?
— Да, Ваша светлость, — ответила Элен. Ей было до того не по себе, что она чуть не присела в каком-то нелепом реверансе, как видела в фильмах про средневековых королей и рыцарей.
— И кто же?
Элен со страхом ощутила как промелькнуло желание съязвить, мол, неужели он сам не знает кто он такой, и еще сильнее вперившись в пол, торопливо проговорила:
— Герцог Этенгорский, верховный претор Агрона, глава Судебной Палаты.
— Подними глаза на меня.
Девочка, преодолевая внутреннее сопротивление, подчинилась.
Томас Халид какое-то время с интересом вглядывался в удивительные большие ярко-синие глаза ребенка.
— Ты знаешь зачем ты здесь?
— Да, Ваша светлость. Из-за моей способности видеть правду или ложь говорит человек.
— И ты действительно это можешь?
— Да, Ваша светлость.
Верховный претор чуть усмехнулся и удовлетворенно покачал головой.
— Говоришь вполне твердо. Это хорошо. Я очень надеюсь, что это нечто большее чем ярмарочный фокус.
— К фокусам это не имеет никакого отношения. Это моя естественная способность, как способность птицы летать, а кошки видеть в темноте. Она у меня с рождения. — Голос Элен прозвучал увереннее и она даже позволила себе обойтись без "вашей светлости".
Герцог смотрел на неё с любопытством.
— Хорошо. Ты готова к маленькому испытанию?
— Вполне.
— Мой возраст сорок девять лет.
— Вы лжете, — спокойно сказала Элен.
— Пятьдесят девять.
— Ложь.
— Пятьдесят пять.
— Ложь.
— Пятьдесят четыре.
— Ложь.
— Пятьдесят один.
— Это правда.
Томас Халид улыбнулся.
— Ты могла знать это заранее.
— Могла, — спокойно согласилась Элен, чувствуя себя все более уверенно. — Но вы ведь и не считаете это настоящим испытанием.
— Сходи к письменному столу и принеси мне бумагу, папку и карандаш, — приказал он.
Элен послушно исполнила, отметив про себя что на огромном столе из темно-красного дерева, уже всё лежало подготовленным. Приблизившись к герцогу, она передала ему принесенное, снова остро чувствуя как он пристально разглядывает её. Она вернулась на прежнее место.
— У тебя очень необычная куртка.
— Такие шьют в моей стране.
— И что это за страна?
— Макора.
— Никогда не слышал о такой.
— Так бывает, — грубовато ответила девочка и тут же прикусила язык, испуганно увидев как сверкнули на неё темные глаза герцога.
— Прошу прощения, Ваша светлость, — торопливо произнесла Элен.
— За что?
— За мою… дерзость.
Герцог чуть качнул головой, как бы принимая её извинение и посмотрел на белый лист, лежавший на твердой папке у него на колене.
— Отвернись, — потребовал он.
Элен повернулась лицом к стене с входной дверью. У стены стояли два роскошных кресла, маленький позолоченный столик, а на нем большие часы с чудесными фигурками незнакомых животных.
— Я написал слово: "дом", — сказал Томас Халид.
— Прошу прощения, Ваша светлость, но я должна обязательно видеть человека чтобы узнать лжет он или нет.
Герцог молчал, словно обдумывая услышанное.
— То есть одного звука голоса недостаточно?
— Совершенно недостаточно.
— Жаль. Это весьма ограничивает твое магическое умение.
Девочка пожала плечами, чувствуя себя нелепо, разговаривая с человеком, стоя к нему спиной.
— Мне не пришлось выбирать. И это никакая не магия, это физиологическая особенность моего тела.
— Повернись. И что, все из твоего народа имеют эту физиологическую особенность? — Герцог смотрел на Элен с усмешкой. Его позабавило, что этакая малышка использует столь мудрёные слова. "Судья не солгал, девчонка весьма необычна", подумал он, испытывая удовольствие от мысли что становится обладателем столь удивительного создания.
— Нет, только я, насколько мне известно.
— И откуда же у тебя эта особенность?
— Я не знаю. Игра природы.
— Итак, я написал слово "дом".
— Да, это правда.
— Ниже я написал слово "естество".
— Нет.
— "Колыбель".
— Да.
— Еще ниже, я написал "игральная карта".
— Ложь.
— "Доморощенный виртуоз".
— Ложь.
— "Земная юдоль".
— Правда.
— Еще я написал: "Он громко сказал служанке уйди".
Элен заколебалась.
— Вы пытаетесь хитрить, Ваша светлость. Это не то что вы написали, по крайней мере одно или несколько слов другие. Я не уверена, но кажется вы солгали во втором слове.
Томас Халид, стараясь выглядеть бесстрастным, поднялся со стула. Он был более чем удовлетворен, на листе внизу было написано: "Он тихо сказал служанке уйди". Приблизившись к овальному столу, он положил папку и карандаш. Затем повернулся к Элен.
— Неплохо, — сказал он почти равнодушно. — Но зачем писать на бумаге, что если я просто задумаю слово?
— Задумайте, — спокойно ответила девочка, прекрасно видя в ауре мужчины его радость.
Верховный претор на пару секунд возвел глаза к потолку.
— Я задумал число 76.
Элен отрицательно покачала головой.
— 2017.
— Нет.
— А вообще ты знакома с числами? Обучена ли счету? — Уточнил герцог.
— Вполне, — сдержанно ответила Элен, круглая отличница по всем математическим дисциплинам, к немалой гордости своего отца.
— И делить и умножать умеешь?
Элен всё-таки не удержалась и чуть усмехнулась.
— Умею.
— Сколько будет 50 поделить на 4?
— Двенадцать с половиной.
— Двадцать семь умножить на три?
— 81.
— 89 поделить на три? — С нескрываемым любопытством спросил верховный претор.
— 29 и 6 в периоде, — моментально ответила Элен. — Ну или 29 целых и две третьих, если в обыкновенных дробях.
Герцог как-то странно посмотрел на ребенка. Элен же с легкой улыбкой проговорила:
— А вот вы, Ваша светлость, можете сказать сколько будет допустим 26 умножить на 314?
Герцог чуть помолчал.
— А ты разве можешь?
— 8164.
Герцог подошел к столу и рассчитал на листе в столбик. Повернулся к девочке и задумчиво пожевал губами.
— Ты знала это заранее?
— Конечно, нет. Задайте свои цифры.
Мужчина склонился над листом и произвел расчеты.
— 73 умножить на 146.
— 10658, — моментально ответила Элен.
Герцог несмотря на всю свою выдержку и умение скрывать мысли, выглядел озадаченным.
— Ну хорошо, 7541 поделить на 146, — задал он пример, по его мнению, никак в уме не решаемый.
— Пятьдесят один и девяносто пять сто сорок шестых, — легко ответила девочка.
Томас Халид снова склонился над листом и на этот раз задержался подольше. Убедившись что ребенок абсолютно прав, он медленно выпрямился и вернулся к стулу, на котором сидел.
