Непобежденные - Илья Азаров

«Я счастлив, что в трудные для Родины годы войны мне было доверено командовать замечательным коллективом моряков», — пишет Б. П. Фаворский. Борис Павлович до сего дня поддерживает связь со своими боевыми товарищами.

О многих славных моряках тральщика рассказал он мне в своих письмах.

Моторист Николай Петрович Старцев был подносчиком снарядов. В одном из последних походов тральщика его сразило осколком бомбы, и он упал у пушки. Пушку назвали именем Николая Старцева.

Комсорг корабля Яков Павлович Макаров в числе первых ушел добровольцем в морскую пехоту. Под Одессой был ранен. Вылечился, вернулся на корабль и был бессменным комсоргом корабля.

Отделением рулевых командовал старшина 2-й статьи Михаил Гаврилович Бабин. «Если бы не он, — вспоминает Борис Павлович, — не пришлось бы мне писать это письмо. Не один раз умело выводил он корабль из-под удара торпед и авиабомб».

Тепло вспоминает Фаворский о самых зорких сигнальщиках — Рыжове, Орлове, дальномерщике Логинове.

Борис Павлович пишет и о своих непосредственных помощниках — штурманах Худякове и Бобруке. Всегда и особенно в последних походах, когда уже был захвачен гитлеровцами мыс Сарыч и не горели маяки на Феоленте и Херсонесе, штурманы все так же уверенно проводили корабль.

Командир БЧ-2 Яков Петрович Волков после войны командовал дивизионом тральщиков, очищал от мин Черное море. Ныне он в Херсонском мореходном училище руководит практикой курсантов и часто вспоминает боевые дела своих друзей.

Борис Павлович пишет о красноармейцах и командирах подразделения 142-й стрелковой бригады. Не успев еще как следует освоиться на корабле, они попросили указать место, где можно установить пулемет и противотанковые ружья, чтобы отражать атаки вражеской авиации и торпедных катеров. Сибиряки были подтянуты, деловиты. В глазах этих людей, шедших на помощь севастопольцам, не было видно страха.

Как только тральщики вышли из Новороссийска, моряки, подсменивая друг друга, переоделись в обмундирование 1-го срока, хотя команды на то с мостика и не было. В июньские походы на многих кораблях, ходивших в осажденный Севастополь, моряки соблюдали эту традицию русского флота.

В сумерки «Трал» подошел к подходной точке фарватера. В кильватер шла «Мина».

У мыса Феолент прижались к самому берегу так близко, как только могли пройти. Подойдя к Херсонесскому мысу, корабли легли курсом на бухту Стрелецкая.

С мостика были видны вспышки орудийных залпов и огненные трассы с Северной стороны. По небу и побережью рыскали прожекторы противника. Севастополь горел.

После полуночи ошвартовались в Стрелецкой бухте. Корабли встречал капитан 3 ранга Алексей Иванович Иванов.

Быстро сошли сибиряки. Тепло попрощались моряки с красноармейцами, с которыми успели подружиться на переходе из Новороссийска. Сибиряков встречали представители командования 142-й бригады. В эту же ночь прибывшие бойцы ушли на занятые бригадой позиции.

Боеприпасы грузили сразу же на автомашины. Все делалось в темноте. Бухту и берег без перерыва обстреливала вражеская артиллерия, но выгрузку боеприпасов не прекращали ни на минуту.

Борис Павлович вспоминает, как он шел в блиндаж, где находился командный пункт охраны водного района — ОВРа. Берег был сплошь изрыт воронками бомб и снарядов. На территории побережья бухты не осталось ни одного целого строения. На КП Фаворский узнал, что «Ташкент» прибыл в Камышевую бухту, а эсминец «Безупречный» потоплен вражеской авиацией.

Закончили выгружать боеприпасы, стали принимать людей. На корабль приняли 230 раненых, из них около половины тяжелораненых. Многие были больны дизентерией. На корабле приняли предупредительные меры, и никто из экипажа не заболел.

Помимо раненых, на «Трал» приняли группу севастопольцев, в основном женщин и детей. Всего вместе с ранеными на корабле оказалось около 300 человек. Корабельные помещения и палуба были заполнены так, что личному составу боевых постов с большим трудом приходилось пробираться к своим местам у пушек и пулеметов.

Командир тральщика «Мина» старший лейтенант В. К. Стешенко доложил Фаворскому, что разгрузка закончена и на корабль приняты раненые.

В 1 час 53 минуты 27 июня корабли вышли из Стрелецкой бухты. «Трал» снова шел головным, в кильватере «Мина». Шли так же, как и входили, под самым берегом. Это маскировало тральщики. В 4 часа утра вышли за внешнюю кромку минных заграждений и легли курсом на юго-восток — с расчетом максимально удалиться от берега.

В 4 часа 30 минут сигнальщики обнаружили два «хейнкеля», шедших на большой высоте. Через несколько минут с мостика увидели, как самолеты повернули на БТЩ. Зенитчики тральщиков открыли огонь, и «хейнкели» отвернули на север.

Через 30 минут на малой высоте показались два торпедоносца, а за ними на высоте до 2000 метров клином шла группа Ю-87.

Тральщики увеличили дистанцию между собой, чтобы иметь возможность маневрировать. Ю-87 начали пикировать тройками с высоты 2000 метров и выходили из пике с 500-метровой высоты. Пикируя, самолеты обстреливали корабли из пушек и пулеметов… На палубах появились раненые и убитые.

На тральщиках вели огонь непрерывно из всех огневых точек. Наступило время испытаний для БЧ-5. Дали самый полный ход. Маневрируя, тральщики уклонялись от прямых попаданий. Одна бомба упала в 15 метрах слева по носу «Трала». На палубу обрушились каскады воды. Взрывной волной корабль рвануло вправо, и тральщик начал описывать циркуляцию — руль от гидравлического удара заклинило.

Следующие бомбы снова упали вблизи корабля и повредили гирокомпас, сорвали с места магнитные компасы. Вышел из строя пост управления рулем. Через пробоину на носу поступала забортная вода. Осколками пробило левую топливную цистерну, соляр выходил за борт, оставляя за кормой маслянистый след. От сотрясений корпуса корабля перестала работать радиоаппаратура, связь с берегом была потеряна.

Корабль имел дифферент в носу и небольшой крен на левый борт.

В эти трудные для «Трала» часы в полной мере сказывались учения и тренировки в борьбе за живучесть корабля, проведенные в свое время командиром БЧ-5 Петром Григорьевичем Сергеевым.

В руках Михаила Бабина штурвал ручного запасного поста управления был так же послушен, как и на мостике. Быстро и точно исполняя приказания командира, Бабин своевременно уклонял корабль от бомб. Командир отделения трюмных Макаров, возглавляя аварийную партию, сумел быстро подкрепить упорами носовые переборки, заделать пробоины и приступить к откачке воды. Вода не прибывала, а убывала. Парторг корабля главный старшина группы электриков П. С. Заяц с электриками Чернышевым и Вязовским устранили повреждения и наладили подачу электроэнергии в боевые посты. Каждый член экипажа уверенно делал свое дело и твердо знал, что устраняя повреждения на своем боевом посту, он борется за живучесть и боеспособность корабля.