Непобежденные - Илья Азаров

Только благодаря большому летному мастерству Токарева и его стремлению спасти не только экипаж, но и самолет, посадка была произведена благополучно. Самолет в настоящее время уже введен в строй…»

Я очень четко помню день вручения гвардейского знамени 5-му гвардейскому полку. Полк, выстроенный для торжественного принятия гвардейского знамени, замер.

В строю я видел мужественных летчиков, штурманов, стрелков-радистов, трудолюбивых техников и оружейников. И с болью в сердце не обнаружил многих из тех, кого я знал в полку, с кем встречался раньше, разговаривал после их боевых полетов. Не было в строю командиров эскадрилий П. Ф. Семенюка, Г. К. Беляева, штурмана И. В. Егельского и многих других…

Штурмана А. Ф. Толмачева я заметил на правом фланге. Он стал уже штурманом полка, майором. На груди у него алели орден Ленина и орден Красного Знамени. Наши взгляды встретились. Вспомнилось, как при вручении ордена я благодарил его за службу, а он так просто ответил мне:

— Я — как все у нас в полку.

А когда после торжественного чествования героев я пытался расспросить его о боевых полетах, он, избегая рассказа о себе, все говорил о боевых товарищах — командире, стрелке-радисте, который успевал открыть огонь раньше противника.

На этот раз в строю было много незнакомых мне летчиков и стрелков-радистов. Они пришли на смену тем, кто сложил голову в боях за Родину, завоевав для товарищей право нести вперед гвардейское знамя.

И вот это знамя вручается за мужество в боях, за беспредельную преданность воинскому долгу. Часть летчиков, кого я знал еще в первые месяцы войны, стали уже командирами звеньев, эскадрилий, на груди у многих боевые ордена. Это они своими подвигами завоевали полку звание гвардии…

Вручая командиру полка Герою Советского Союза Н. А. Токареву гвардейское знамя, я с волнением говорил:

— В памяти народа вечно будут жить героические подвиги наших боевых друзей, отдавших жизнь за Родину. Ваши боевые подвиги, свершенные в дни трудной борьбы с фашизмом за честь и независимость нашей Отчизны, также будут вечно жить в сердцах благодарного народа… Враг еще силен. Он продолжает рваться в глубь нашей страны. Тяжело нам. Но мы твердо верим, что победа над злобным врагом наступит. Ваша самоотверженность в боевых делах — вклад в грядущую победу…

Принимая гвардейское знамя, Н. А. Токарев так же волновался, как и я. Я видел и чувствовал, как глубоко воспринял он это радостное событие.

Когда командир полка вместе с комиссаром Аркадием Забежанским стал на колено, чтобы произнести клятву, весь полк последовал их примеру, преклонив перед знаменем колена. Это было величественное и трогательное торжество…

Повторяя за прославленным командиром слова клятвы, полк обещал с честью и достоинством нести гвардейское знамя, завоеванное кровью и жизнью многих боевых друзей, до полной победы над коварным врагом.

…У меня словно и сейчас звучат в ушах голоса сотен летчиков, штурманов, стрелков-радистов, а в памяти встают дни и ночи, когда летчики 5-го гвардейского полка наносили сокрушительные удары по врагу под Одессой, Севастополем, под Бухарестом и Плоешти.

И сердце мое в те минуты наполнилось радостью оттого, что мне посчастливилось вручать гвардейское знамя прославленным летчикам военно-воздушных сил Черноморского флота.

Не могу не сказать хотя бы коротко о судьбе командира и комиссара первого на флоте гвардейского авиационного полка.

В январские дни 1943 года группа самолетов Ил-4, на одном из которых был воздушным стрелком заместитель командира 5-го гвардейского полка по политчасти майор Аркадий Забежанский, совершила удар по конвою противника. Экипаж Забежанского атаковал эсминец противника, охранявший транспорт, и, приняв на себя огонь вражеского корабля, дал возможность остальным самолетам нанести торпедный удар. Транспорт затонул. Но самолет, где был Аркадий Забежанский, враги сбили. Ил-4, как рассказали мне участники этой операции, горящим упал в море.

С А. Е. Забежанским мне приходилось не раз встречаться. О нем я и сейчас сохранил воспоминание как о скромном и в то же время очень смелом политработнике. Рассказывая о боевых делах полка, он никогда не говорил о том, что и он летает. В докладе слова «я» не было, оно заменялось словами «мы», «коммунисты и комсомольцы полка».

Я знал, что Забежанский не входил в штатный расчет экипажа, мог не летать, но он считал своим долгом летать на боевые задания, особенно с теми, кого воспитывал, кого призывал к решительным и смелым действиям при выполнении боевой задачи.

Летал он не просто наблюдателем. Вместе с экипажем решал он боевые задачи и был для других примером мужества и высокого умения выполнять боевые обязанности.

Аркадий Забежанский изучил в совершенстве курс воздушной стрелковой подготовки, получил квалификацию воздушного стрелка. Он был желанным членом экипажа для всех, кто летал на боевые задания — о нем шла слава, как об отличном воздушном стрелке. Летать, как правило, он стремился с молодыми летчиками, не имевшими боевого опыта. Одним своим присутствием в полете он укреплял уверенность новичка.

Командиры многих авиационных частей утверждали, что Забежанский был в числе лучших политработников авиации флота. То, что это было так, подтверждается и сейчас. Встречаясь с теми, кто знал Аркадия Забежанского, я слышу добрые и теплые слова о нем.

Н. А. Токарев в 1944 году стал генерал-майором авиации, командиром дивизии. Он был неутомим в борьбе с ненавистным врагом, который уже в то время отступал. Оставляя под ударами Красной Армии наши города и села, фашисты осуществляли тактику выжженной земли, угоняли в рабство советских людей.

Полки минно-торпедной дивизии базировались в районах, освобожденных от гитлеровских захватчиков. Николай Александрович не мог спокойно слушать рассказы советских людей, которым удалось скрыться от фашистов, обо всех мучениях и страданиях, перенесенных ими за время пребывания в фашистской оккупации.

Не знали усталости в боевых полетах Токарев и его летчики, они находили удовлетворение в том, что отплачивали врагу за его злодеяния, совершенные на нашей земле. Токарев не переставал летать и тогда, когда стал командиром дивизии, генералом. Свой богатый боевой опыт передавал он подчиненным, участвовал в выполнении всех сложных заданий, был ведущим в этих операциях.

В марте 1944 года при нанесении бомбового удара по транспорту противника самолет Н. А. Токарева был подбит и, горящим, упал на окраине Евпатории…

Но снова вернемся в Севастополь 1942 года.

С рассветом 30 июня противник возобновил атаки по всему фронту, нанося главный удар по Балаклавскому шоссе в направлении Куликова поля и по железнодорожному вокзалу.