Добрые предзнаменования - Нил Гейман

– А вот новый, «Сколько раз Англия официально была в состоянии войны с Францией с 1066?».

– Двадцать? Не, уж точно не двадцать. О. И верно. Ну, никогда бы не подумал.

– Американская война с Мексикой? Это я знаю. Июнь 1845-го. "Д" – видите! Я ж вам говорил!

Второй по малорослости байкер, Барано ( 6 футов 3 дюйма ), шепотом спросил самого малорослого, Жирега ( 6 футов 2 дюйма ):

– А чего со спортом-то случилось?

На пальцах одной руки у него было вытутаировано слово «ЛЮБОВЬ», а на пальцах второй – «НЕНАВИСТЬ».

– Это случайный, как его там, выбор. В смысле с чипами микроскопическими делают. Вероятно, у нее в RAM есть, типа там, миллионы различных тем.

У него на пальцах правой руки было вытатуиравано слово «РЫБА», а на правой «ЧИПС».

– Поп Музыка, Сегодняшние Происшествия, Общие Знания и Война. Я просто никогда раньше «Войну» не видел. Потому и упомянул.

Барано громко хрустнул пальцами и оттянул кольцо на крышке банки пива. Он выхлестал полбанки, небрежно рыгнул, а затем вздохнул.

– Мне бы просто хотелось, чтобы побольше всяких библейских вопросов было.

– Чего так?

Жирег никогда не считал Барано разбирающимся в Библии.

– Так ведь, ну, помнишь эту небольшую заварушку в Брайтоне.

– А, да. Тебя показали в «Криминале», – кивнул Жирег с легкой завистью.

– Ну, потом мне пришлось сидеть в отеле, где работала моя мать, так ведь? Свободные месяцы. А читать нечего было, только эта сволочь Гидеон свою Библию оставил. Как-то в сознании застревает.

Еще один мотоцикл, агатово-черный и сияющий, приехал и остановился снаружи.

Открылась дверь в кафе. Сквозь комнату пронесся порыв холодного ветра; человек, весь одетый в черную кожу, с короткой черной бородой, прошел к столу и сел рядом с женщиной в красном, и байкеры рядом с видеоигрой неожиданно заметили, что они весьма проголодались, и велели Сказзу пойти и достать им какой-нибудь еды. Все, кроме игравшего, который ничего не говорил, лишь нажимал кнопки, соответствующие правильным ответам, и позволял выигрышам накапливаться в подносе на дне машины.

– Я тебя с Мефкинга не видела, – бросила Ржавая. – Как у тебя дела?

– Здорово занят был, – ответил Черный. – Кучу времени в Америке провел. Недолгие туры по миру. Просто время убивал, на самом деле.

( – Как это у вас нет пирожков с почками и говядиной? – спросил Сказз оскорбленно.

– Думала, есть несколько, оказалось, нет, – ответила официантка.)

– Странное какое-то ощущение, когда мы, наконец, вместе собираемся, – заметила Ржавая.

– Странное?

– Ну, ты же знаешь. Когда ты тысячи лет провел, ожидая большого дня, и он наконец приходит. Как ожидание Рождества. Или дней рождения.

– У нас дней рождения нет.

– А я и не сказала, что есть. Я сказала, что это на их ожидание похоже.

( – На самом деле, – призналась женщина, – похоже, у нас вообще ничего нет. Кроме этого куска пиццы.

– В ней анчоусы есть? – спросил Сказз мрачно. В компании никто не любил анчоусы. Или оливки.

– Да, дорогой. Анчоусы и оливки. Берете?

Сказз печально покачал головой. С урчащим животом вернулся он обратно к игре. Большой Тед раздражался, когда был голоден, а когда Большой Тед раздражался, все оказывались порезаны.)

Новая категория появилась на экране машины. Теперь можно было отвечать на вопросы о Поп Музыке, Нынешний Происшествиях, Гладе или Войне. Байкеры явно гораздо меньше знали об Ирландском Картофельном Гладе 1846-го, Английском Гладе (не хватало всего) 1315-го, и гладе наркотическом (в Сан Франциско 1969-го), чем о Войне, но игрок по-прежнему имел безупречный счет, что время от времени подчерчивали звон, хруст и звяканье, когда машина выплевывала на свой поднос фунтовые монеты.

– Несколько проблемная погода на севере, судя по всему, – проговорила Ржавая.

Черный посмотрел на темнеющие тучи.

– Нет… По мне, все прекрасно. Вот-вот гроза начнется.

Ржавая посмотрела на свои ногти.

– Хорошо. Без славной грозы это не то будет. Есть какие мысли насчет того, насколько далеко надо нам будет ехать?

Черный пожал плечами.

– Несколько сотен миль.

– Я как-то думала, дорога подольше будет. Столько ждали, только чтобы несколько сотен миль проехать.

– Не путешествие – главное, – ответил на это Черный. – Важно прибытие.

Снаружи послышался рев. Это был рев мотоцикла с дефектным глушителем, сбоящим мотором, текущим карбюратором. Не надо было видеть мотоцикл, чтобы представить черные тучи, в которых он путешествовал, оставленные на его пути потеки масла, след из мелких мотоциклетных деталей и приспособлений, валяющихся на дорогах, где он проехал.

Черный подошел к прилавку.

– Пожалуйста, четыре чая, – попросил он. – Один черный.

Дверь кафе открылась. Молодой человек в грязной белой коже вошел внутрь, и вместе с ним ветер загнал внутрь пустые пакеты из-под чипсов, газеты и обертки от мороженого. Они танцевали у его ног, как возбужденные дети, а потом устало упали на пол.

– Вас четверо, да, дорогой? – спросила женщина. Она пыталась найти чистые чашки и чайные ложки – весь набор вдруг почему-то оказался покрыт легкой пленкой из смеси машинного масла и сушеных яиц.

– Будет, – ответил человек в черном, взял чашки с чаем и ушел назад к столу, где ждали двое его товарищей.

– Не видели его? – спросил мальчик в белом.

Они покачали головами.

Вокруг экрана машины возник спор (теперь на экране были показаны следующие категории: Война, Глад, Загрязнение и Pop Trivia 1962 – 1979).

– Элвис Пресли? "В" должно быть – в 1977-ом он помер, так ведь?

– Не. "Д". 1976. Я уверен.

– Да. В том же году помер, что Бинг Кросби.

– И Марк Болан. Смертельная штучка! Тогда "Д" нажимай. Давай.

Высокая фигура и не думала какую-то из кнопок нажимать.

– В чем дело? – спросил Большой Тед раздраженно. – Давай. "Д" нажимай. Элвис Пресли умер в 1976-ом.

НЕВАЖНО, ЧТО ЗДЕСЬ СКАЗАНО, – ответил высокий байкер в шлеме, – Я К НЕМУ И ПАЛЬЦЕМ НЕ ПРИКАСАЛСЯ.

Трое человек за столом мгновенно повернулись. Ржавая заговорила.

– Когда вы сюда попали? – спросила она.

Высокий человек прошел к их столу, оставив позади изумленных байкеров и свой выигрыш.

– Я НИКОГДА НЕ УХОДИЛ, – ответил он, и голос его был как темное эхо из ночных мест, холодная плита звука, серого и мертвого. Если б этот голос был камнем, в нем давным-давно были бы высечены слова: имя и две даты.

– Ваш чай остывает, господин, – бросил Глад.

– Много времени прошло, – добавила Война.

Сверкнула молния, за ней почти мгновенно последовало низкое рычание грома.

– Славная погода для нашего дела, – заметил Загрязнение.

– ДА.

Байкеров, что толпились вокруг игры, все более и более смущал этот обмен. Ведомые Большим Тедом, они прошаркали к столу и уставились на четырех незнакомцев.

От их внимания не ускользнуло, что у всех четырех незнакомцев на куртках была надпись «АДСКИЕ АНГЕЛЫ». И, на взгляд байкеров, выглядели они совершенно неправильно: для начала, слишком чистые; и никто из них не выглядел так, словно он когда-нибудь кому-то ломал руку только потому, что был воскресный день, и по телику ничего хорошего не было. И еще, одна была женщина, только едущая не позади на чьем-то мотоцикле, а имеющая свой собственный, словно у нее было какое-то на это право.

– Значит, вы «Адские Ангелы»? – спросил саркастично Большой Тед. Если чего настоящие «Адские Ангелы» терпеть не могут, так это байкерствующих по выходным[61].

Четыре незнакомца кивнули.

– И кто ваш глава?

Высокий Незнакомец посмотрел на Большого Теда. Затем он встал. Это было сложное движение; если бы на берегах морей ночи были раскладные стулья, они бы так открывались.

Казалось, он поворачивался целую вечность.

Он носил темный шлем, полностью скрывающий лицо. И , как заметил Большой Тед, шлем был сделан из очень странного пластика. Типа, ты в него глядишь, а все, что видишь – отражение своего лица.

ОТКРОВЕНИЯ, – проговорил он. – ГЛАВА ШЕСТЬ.

– Стихи со второго по восьмой, – добавил информации мальчик в белом.

Большой Тед зло уставился на четверку. Его нижняя челюсть начала выдаваться вперед, а маленькая голубая вена на лбу – пульсировать.

– И че ж это значит? – вопросил он требовательно.

Кто-то дернул его за рукав. Это был Барано. Под грязью он стал необычного серого оттенка.

– Значит, – пояснил он, – у нас проблемы.

А потом высокий незнакомец поднял руку в бледной мотоциклетной перчатке и приподнял забрало своего шлема; Большой Тед, впервые за свое существование, подумал, как бы было славно, если бы он прожил жизнь правильнее.

– Иисусе Христе! – простонал он.

– Я думаю, Он через минуту подъедет, – проговорил Барано потрясенно. – Думаю, ищет, где бы мотоцикл припарковать. Давай пойдем и, и вступим в клуб, развлекаться там будем, или чего еще.