Полковнику нигде… - Вад Капустин

Страдая от одиночества и бездействия и не зная, чем занять свои мятущиеся мысли, Виорика Степановна обратилась к литературной деятельности. Так появились ее знаменитые «Письма к любимому», те самые, что навсегда вошли в золотой фонд сентиментальной женской литературы.

Для тех, кто не является поклонниками слезливого эпистолярного жанра и любовных романов, достаточно будет ограничиться одним примером, чтобы получить о них исчерпывающее представление. Есть в этих документах эпохи и кое-какая полезная информация. Итак,

«Письмо первое:

Здравствуй, мой дорогой, любимый Грыз-А-Ву!

Сейчас, через двадцать восемь лет после нашей разлуки, я, наконец, поняла, что всегда любила только тебя. Когда-то давно, в школе, я думала, что Кор-И-Андр мне нравится больше. Теперь я осознала свою ошибку. Уже в детстве это был беспринципный жестокосердный негодяй! В тайне от всех он вырывал листки из твоих сочинений, которые так хвалила учительница, и, читая их вслух при мне, осыпал грубыми и ядовитыми насмешками, воображая себя литературным критиком. Я так и не нашла в себе силы сказать тебе правду в то время. Судьба жестоко наказала меня. (Здесь в рукописи прожжена дыра потоком горючих слез).

Без тебя, дорогой, жизнь моя сложилась непросто. У нас родился сын. Имя его, боюсь, тебе ничего не скажет. Малыш очень похож на тебя. Внешне. Внутренне, к сожалению, Андрюша больше похож на него…»

Во избежание разночтений, к этому пассажу требуются этнографические комментарии. Дело в том, что обычная моногамная аргхианская семья состоит из самки и двух самцов. После нежных ухаживаний и бурных брачных полетов, самка откладывает яйцо в еще теплый вулканический пепел — на Аргхе, где тектоническая активность очень высока, это обычное явление. Затем оба самца, по очереди, оплодотворяют зародыш, без чего не начинается развитие эмбрионов. Поэтому иногда характеры малышей получаются очень противоречивыми. После вылупления детеныша заботу о нем берет на себя мать и истинный отец.

Один из самцов обычно является постоянным партнером самки, другой же, так называемый дубль-партнер, часто заключает долговременные брачные контракты с несколькими устойчивыми парными семьями. Дубль — самцы обычно отличаются более эффектной внешностью. Молодая самка должна быть очень осторожной, выбирая себе постоянного друга: всегда есть опасность наткнуться на двух дублей. Или, как это случилось с Виорикой, перепутать дубля с партнером, способным создать надежную семью и позаботиться о детях. Обычно юные дракончики называют его отцом.

Так что терзания Ви-А-Рикс были вполне объяснимы. Преданная Кор-И-Андром и покинутая Грыз — А-Ву, аргхианка утешала себя только тем, что дорого заплатила за ошибку молодости. Счастье ей было суждено еще не скоро.

Перечитав письмо, Виорика Степановна вновь прослезилась и решила, что на первый раз полученной информации Грыз-А-Ву будет достаточно. Ей еще о многом хотелось поведать любимому, но она решила приберечь подробный рассказ для следующего послания.

Поскольку адреса возлюбленного драконша не знала, она аккуратно сложила густо исписанный и залитый слезами листок вдвое и спрятала в титановую коробочку, с тем, чтобы при случае передать с кем-то из общих знакомых. Это хорошая идея помогла сохранить замечательное послание для метагалактической литературы.

Больно признаться, но за все это время Ви-А-Рикс практически ни разу не вспомнила о брошенном на Земле сыне, который, между прочим, в этот момент как раз отчаянно нуждался в материнской помощи.

Писатель внезапно сообразил, что роман должна разнообразить предыстория главного героя. Нужно было срочно добавить какие-нибудь трогательные воспоминания о детстве и юности полковника, чтобы, так сказать, углубить образ. На этом настаивал и Кибер: «Все так поступают — обычный литературный прием!» И это нужно было сделать срочно, раз уж он не успел заняться психологическим портретом Брома в первой части!

Глава вторая

Первое впечатление

«Увидеть Неаполь и умереть!»

— Какая дыра! Какая убогая захолустная дыра! — с отвращением глядя на окраину великого Зиртана, подумал Аурел, ностальгически вспоминая очень похожую на созерцаемое селение далекую молдавскую деревню Бобуечи, где он, избалованный кишиневский школьник, каждый год проводил пару «счастливых» недель в гостях у любимой бабушки.

Нет, пожалуй, в деревне было получше. Туда его не сопровождала разношерстная компания невообразимых чудищ во главе с озабоченным призраком древнего Сеятеля.

Всякий раз деревенские каникулы заканчивались для Аурела мордобоем. Изнеженный городской малыш, с пятилетнего возраста ходивший на тренировки по карате, он легко обращал в бегство местных неформальных лидеров, немало превосходивших его и ростом и весом. Отец, всю жизнь проработавший в безопасности, часто сам дополнительно тренировал ребенка дома, готовя себе замену. Полученные навыки мальчик с удовольствием применял в деревне на практике. Иногда Аурел дрался просто от скуки, так как просто не мог найти в Бобуечах другого достойного времяпровождения.

И никогда никакая восточная философия никого из его соперников не спасала. Для не склонного к самоуглублению Аурела знакомство с древней азиатской культурой и ее запутанными духовными учениями навсегда ограничилось серьезным юношеским увлечением восточными единоборствами. Запомнились лишь случайные обрывки из невнятных речей намного дальше зашедшего по стезе просветления приятеля, охотно делившегося с Бромом дзен-буддистской мудростью.

— Прости меня, о великодушный сэнсэй, — каждый раз мысленно кланялся Аурел воображаемому учителю, разбивая нос очередному сельскому самородку. — Он просто сам очень хотел получить по морде! Я даже не пытался одолеть этого несчастного придурка. Единственное, к чему я стремился, — не проиграть. А значит, это была победа без стремления к победе.

Бром надеялся, что ссылка на выученный наизусть, благодаря Витьке, знаменитый дзен-буддистский коан, пусть и с некоторыми коррективами, послужит ему оправданием в глазах высших вселенских сил. Коан прочно впечатался в мальчишескую душу. Принцип — «Главное — не проиграть!» — стал жизненным девизом Аурела Брома.

Деревенские каникулы продолжались недолго. Обычно через несколько дней утомленная бесконечным потоком соседских жалоб бабушка Иляна отправляла любимого внука обратно к родителям, домой, «ла Кишинэу».

— Хороший мальчик! — ласково говорила она срочно вызванному по телефону отцу. — Только пользы от него никакой. Работать не любит. Телевизор не смотрит. Книжки читает какие-то странные, по-русски. Дерется. Все время неприятности с соседями.

Впрочем, несколько лет спустя все изменилось. Аурел, рано решивший посвятить себя юридической карьере, глубоко проникся идеями справедливого воздаяния. Теперь он дрался только на спор. Проигравшему неудачнику предстояло в течение двух-трех недель пропалывать многочисленные грядки ауреловой бабушки.

Испытывая патологическую ненависть к возвышающему и облагораживающему сельскохозяйственному труду, юный правдолюб считал копание на грядках достаточным наказанием за наглость соперника. Победившему Бром обещал продемонстрировать важнейшие приемы карате. Таковых не нашлось.

Когда Аурел, утомленный деревенским бездельем и бесконечными телевизионными сериалами, которые с бразильской страстью начинала смотреть внезапно освободившаяся от повседневного тяжелого труда счастливая старушка, покидал негостеприимные Бобуечи, огороды бабы Ляны были обеспечены рабским трудом до конца октября. («Приеду, проверю, если что — еще получишь!»). Вслед ему неслись облегченные вздохи незадачливых соперников.

Еще через пару лет к ним добавились страстные рыдания «соблазнивших и покинутых». Сельские красавицы горько оплакивали утраченные иллюзии. Тактика Аурела в отношении представительниц прекрасного пола была проста: он держался до последнего, а потом уступал самой настойчивой. Так ей и надо.

В Броме девушек привлекала совсем не красота. Просто он, высокий, темноволосый, светлоглазый, мужественный, был воплощением женской мечты — о сильном, добром, уверенном и, главное, очень надежном мужчине.

Да, Аурел был очень надежен. Как скала. Но не для них. Девушки надеялись на него напрасно. Его надежность была другого порядка. Это была надежность комбата, никогда не бросающего своих солдат, надежность начальника, никогда не подставляющего своих подчиненных, отца, никогда не оставляющего без поддержки своих детей, капитана, которому никогда не приходится сходить с корабля последним.

Короче говоря, Бром обладал надежностью человека, который никогда не позволяет обстоятельствам доводить себя до крайностей. Поэтому батальоны, которые возглавляют Аурелы Бромы, несут нелегкую, но спокойную службу на просторах Сибири, их корабли равнодушно следуют мимо привлекательных сверкающих айсбергов, а оставленные ими дети благополучно заканчивают престижные вузы и получают дипломы, несмотря на полное отсутствие мозгов — что, например, имело место в нашем случае. Конечно, безумству этих героев не поют песен. Но зато доверенные их заботам галактики существуют намного дольше.