Сбрось подругу с пьедестала - Владимир Колычев

– Ну не о тебе же… Ты-то ни в чем передо мной не виноват. Это я дура… Рэм, ну чего ты стоишь? Не видишь, я идти не могу. Помоги до дивана добраться…

Она хотела опереться на его могучее плечо, но он снова подхватил ее на руки, отнес на диван.

– У тебя водка есть?

– Что, выпить хочешь?

– Ты что? – Рэм шарахнулся от нее так, как будто она током билась.

– Раны бы обработать…

– Водкой… Уж лучше зеленкой… Вот угораздило, а!

– Я сейчас «Скорую» вызову. Может, что-то серьезное?

– Да ладно тебе, я же чувствую, что ничего такого…

Голова у нее болела, не без этого. Но головокружения не было, не тошнило.

– Были бы мозги, было бы сотрясение. А так все в порядке, – улыбнулась она.

Рэм нашел зеленку. Обработал рану на коленке. Но «Скорую» все равно вызвал. Сказал, что у нее чуть ли не гангрена начинается.

– Только ты меня им не отдавай, – попросила она.

– Кому, им?

Люба хотела сказать, что врачам в больницу ее не нужно отдавать.

– Всем… Никому не отдавай…

Она не хотела больше ни Акрамова, ни Макеева. И уж тем более Фима… Она хотела остаться с Рэмом. Ни с кем ей не было так хорошо и спокойно, как с ним. Какой же нужно было быть дурой, чтобы уйти от него. Фима она любила… А ведь знала же, что, как та бабочка, на огонек летит. Целиком не сгорела, но от любви остался только незаживающий ожог. И любовь потеряла, и Рэма…

– Даже если ты будешь вырываться? Рэм понял, что она имела в виду.

– Я не буду больше вырываться… – ласково улыбнулась она. – Рэм, ты прости меня, дуру!

– Ты это серьезно?

Казалось, он не мог поверить в то, что Люба снова хочет быть с ним. Да и ей самой не верилось, что они снова могут быть вместе.

– Рэм, я перед тобой так виновата… Ты столько для меня сделал, а я неблагодарная…

– Что, я для тебя сделал? На сцену тебя вывел другой…

– Да при чем здесь сцена? Плевать на сцену… Рэм, мне с тобой было так хорошо…

– А с Фимом?

– С Фимом бес попутал…

– Леська тебя попутала… Она тебе Фима подсунула…

– Ты откуда знаешь?

– Знаю. Я много чего знаю…

– Леська бы ничего не смогла сделать, если бы я этого не захотела…

– Да, она знает, на чем играть… Думаешь, ты одна такая?.. Люба, я тебе сейчас скажу то, чего ты, может быть, не знаешь. Может быть, ты и не захочешь это знать, но я все равно скажу. Отвернешься от меня, твое дело. Нет, буду рад…

Любе стало не по себе. Неужели и Рэм был заодно с Леськой. Может, он сговорился с ней и с Фимом, чтобы избавиться от нее?.. Ведь однажды он пытался избавиться от нее. Бросил ее, когда она лежала в больнице. Не захотел жить с падшей…

– Когда мы жили с тобой, я ненавидел Леську, а когда ты ушла… В общем, она заняла твое место… Я с ней почти два года жил…

Вот тебе и раз!.. Люба не отличалась повышенной плаксивостью. Но сейчас ей захотелось разрыдаться от обиды.

– Я должен был ее прогнать, но… В общем, я оказался слабаком. Мне так не хочется в этом признаваться, но она мною крутила, как хотела…

– И тобой крутила, и мной… Скажи, ты хотел от меня избавиться? Поэтому и с Леськой сговорился?

– Я?! Хотел от тебя избавиться?! – вскинулся Рэм. – Что ты такое говоришь!..

– Она потом появилась?

– Да, где-то через полгода… Я не хочу об этом вспоминать, но ты должна знать, что я вел себя, как последний гад… Я опустился. Понимаешь, опустился! Как свинья в грязную лужу влез, еще и хрюкал от удовольствия, когда она меня кормила. Проститутками, наркотиками, а я все это проглатывал… Еще ладно, если бы сам остановился. Так нет, Валера вытащил… А я сам должен был остановиться. И ее остановить. Я же знал, что у нее проститутки под «звезд» работают. Должен был догадаться, что с Любоньки она может копию снять. А не догадался… Думал, что тебя, тогда…

– Ну что ты замолчал? Продолжай…

– В общем, вечеринка была. Леськи не было, только пацаны. Так она туда твою копию отправила. А я под кайфом был… Как обычно в последнее время. Короче, копия твоя под пацанов полезла. Я думал, что это ты… Дал этой девке по физиономии… Думал, что тебя бью…

– Но это же не я была?

– А если бы ты?

– Тогда надо было меня убить… Давай не будем об этом. Я все знаю про двойников…

– И я знаю, как эта тварь тебя подставила… Я сам должен был ее остановить. Так нет, Валерка отца своего напряг, ну как тогда… В общем, Леська сейчас в следственном изоляторе, под статьей… А меня в наркологическую клинику запихали… Да, Люба, да, перед тобой самый настоящий наркоман…

– Но ты же вылечился? – ошеломленно, с надеждой на положительный ответ спросила Люба.

– Да… Кажется, да… Дело в том, что наркоман – это навсегда… С кокаином, правда, полегче, чем с тем же героином, но все равно… Вот меня сейчас потянуло. Но это от волнения… Ты не думай, я сильный… Вот вижу тебя и чувствую, сколько во мне силы…

– Так смотри… Все время смотри…

– Я еще матери говорил, что не смогу без тебя. На колеса, говорю, сяду, если Любы не будет. Чтобы она от тебя отстала, говорил. Сам себе не верил, а говорил… А ведь так оно и вышло. Сначала колеса, затем кокаин…

– Мне твоя мама цветы подарила, – вспомнила Люба. – Сегодня, на концерте. Розы без шипов…

– Это на нее нашло… Ты не поверишь, Леську она боготворила. Ты плохая, Валера плохой, а Леська – ангел во плоти. Истерика с ней случилась, когда она узнала, что ангел демоном оказался…

– Но я-то ангелом у нее после этого не стала.

– Да кто его знает? Вот, розы эти без шипов… Я же ей сказал, что если с тобой, то все будет путем. Если без тебя, то и не нужно ничего…

Рэм хотел еще что-то сказать, но в дверь позвонили. Прибыла «Скорая помощь».

Врач спросил Любу о самочувствии, осмотрел коленку.

– Связки вроде бы целы, мениск вроде бы не поврежден. Но надо бы показаться артрологу, мало ли что. И с головой шутить не надо, вдруг сотрясение мозга… В больницу нужно, под наблюдение…

– Не вопрос, – кивнул Рэм. Мягко тронул врача за плечо и взглядом показал на дверь.

В коридор они вышли вместе. Вернулись минут через пять.

– В больницу поедем, – сказал Рэм. – Собирайся…

Он помог ей спуститься вниз, вместе с ней сел в карету «Скорой помощи». Свою машину оставил во дворе ее дома.

Машина ехала подозрительно долго. К центру города. Через Садовое Кольцо… В конце концов она остановилась возле знакомого дома, где она когда-то жила с Рэмом.

– Куда нас привезли? – удивилась Люба.

– В больницу… – виновато улыбнулся Рэм. – Ты не волнуйся, без помощи ты не останешься…

Из машины он вынес ее на руках. Так же на руках поднял в свою квартиру.

Здесь произошли изменения. Свежий ремонт, другая, более современная мебель. Запах краски и лака еще не выветрился.

– Ты что, ремонт сделал?

– Да, обновили… – кивнул Рэм. – Все здесь новое… Леська ни к чему здесь не прикасалась. И духа ее здесь не осталось…

Он ухаживал за Любой, как за маленькой. Помог ей раздеться, дал ей свою новую пижаму, из которой можно было сшить две под ее размер. Заботливо укрыл ее одеялом. На коленку положил сухой лед.

– Врач так сказал. Тебе сейчас нужен покой и холод…

– Твой врач глупый, – улыбнулась она. – Мне сейчас нужен покой и тепло…

Где-то кипели страсти. Кто-то куда-то стремился, кто-то чего-то хотел, кто-то куда-то бежал, кто-то из кожи вон лез, чтобы чего-то добиться. И сама Люба должна была сегодня идти в ресторан, чтобы в очередной раз подтвердить прочность уз, которые связывали ее с Макеевым. Ведь ей нужно было идти дальше, подниматься к новым высотам. Она хотела стать суперзвездой, а это совсем не так просто… Но сейчас ей ничего не хотелось. Плевать на Макеева, плевать на свою звездность. Ей так хорошо у Рэма. Так уютно лежать в его постели, наслаждаться его заботой. Он такой милый, в нем столько нежности. И даже лед из его рук казался таким теплым…

Рэм признался ей в том, что жил с Леськой, что был размазней в ее руках. Он опустился, пристрастился к наркотикам… Но ведь и Люба далеко не святая. Она предала Рэма – ушла от него к Фиму, спала с его друзьями, спала с Булатом, с Макеевым. У самой бревно в глазу, могла ли она после этого искать соринки в глазах Рэма? Не могла она его осуждать. Да и не хотела…

Глава 19

– Эй, вставай!

Леся открыла глаза и тут же закрыла их от боли. Маклашка с силой схватила ее за волосы, сдернула со шконки и еще головой о стол приложила.

Очередной круг ада. Она даже не упомнит, какой по счету… Сопротивляться Леся боялась. Знала, что бить будут смертным боем. А коридорные «вертушки» также в сговоре против нее. Все в этой камере ее ненавидят, все измываются. И все потому, что у Маклашки дочь малолетняя на свободе. Девчонке тринадцать лет, а она уже конченая шалава. Леся-то здесь ни при чем. Во всем виноваты материнские гены. Какова мать, такова и дочь. Но Маклашка во всем обвиняет ее. Де, из-за таких, как она девчонки попадают на панель и снимаются в порно. Да и у многих других баб дочери. И все люто ненавидят Лесю. Всем в радость унижать ее, топтать ногами…