i b654e578be7da6c9 - Admin

   - Не об этом они думают, уверяю тебя! Есть многое из того, в чем им надо разобраться.

   - Конечно. Сейчас они начнут искать этот корабль. Прочесывать близлежащий космос. Тратить время на всякую чепуху. А время идет. Как только они это поймут, сразу же согласятся на мои условия.

   - Если ты с Марса, то должен понимать, что прилеты чужих кораблей чрезвычайно просто отследить. Наверняка это контролируется. Они посмотрят записи за последние несколько месяцев, убедятся, что никто, кроме твоего корабля, с нужной стороны не прилетал, и успокоятся.

   - По твоему, Земля прямо сейчас начнет нас атаковать? - усмехнулся команданте.

   - Не думаю. Не по той причине, что ты считаешь. У них просто опыта нет. Нет специалистов по ликвидации террористов и предотвращению терактов. Не отрабатывались такие мероприятия, учения не проводились. В первый раз всегда сложно. Вот Земля и думает, что же ей с тобой делать. Получит негативный опыт, тогда и научится.

   - Какой еще негативный опыт? - буркнул Гевара.

   - Гибель заложников. Простых, ни в чем не замешанных людей. Непричастных. Этого не любят. Этого не прощают. А с их системой защиты только такого результата и можно ожидать.

   - Я не зверь, Костя. И мне тоже не нравится, если погибнут люди...

   - Ты это сейчас Земле расскажи.

   - ...Но я не вижу другого способа. Марс должен стать свободным!

   Костя внимательно посмотрел на лицо Эрнесто, неожиданно просветлевшее, словно где-то внутри включился фонарик, и осторожно спросил:

   - Вы что, действительно за независимость Марса? Зачем тогда деньги требовать и топливо?

   - Марс - планета бедная. А Земля - богатая. Пусть делится.

   - Ну, поделится она. Вы отпустите заложников. А потом ваш корабль раз - и прихлопнут. Пустят ракету и всё.

   - Мы же не дураки, Шумов. Мы же не всех отпустим. Часть - здесь, часть - на полпути, часть - на орбите Марса. А некоторых вообще на самом Марсе.

   - И у вас ресурсов хватит всех этих людей довезти?

   - Зачем же нам дополнительное топливо? Вот для этого.

   - А вы не просчитывали вариант, что Земля просто пожертвует одной из станций? Чтобы никому больше неповадно было независимость объявлять?

   - Нет, Шумов. Не пойдут они на это. Не такие они. Они добрые, покладистые. Размазни, в общем.

   - И ты решил сыграть на этом. Боюсь, просчитаешься. Далеко не все там такие. Простые люди - да. А вот те, кто у власти, думаю, что нет. Власть она любит отличаться от простых людей.

   - Посмотрим, - Гевара утер лоб рукой.

   - И еще, - Костя решил высказаться до конца. - Ты о самих марсианах подумал? Они тоже за независимость? Сам же сказал, что Марс бедная планета. Небось, только поставками с Земли и живет. Объявите независимость - сразу поставок лишитесь. Будете свободные, гордые, кичливые и голодные. Ну, и вымрете без воды и воздуха.

   Эрнесто зашевелил скулами, видно Костя наступил ему на больное место. Потом буркнул:

   - Ничего, разберемся. Главное - о нас узнают. Найдутся сочувствующие и на Земле.

   - Ой! Ну ты сказал! Кто узнает? Мордовороты военные? Ты думаешь, почему связи нет? Почему только один канал работает? Глушат нас. Никто про нас не знает. И не узнают, пока не будет блестяще проведена операция по ликвидации безумных террористов. А если не будет ликвидации или она пройдет с жертвами среди пассажиров, то либо всех объявят диссидентами, либо спишут на залетный метеорит, пропущенный службой оповещения. Так что независимость независимостью, но вначале надо подготовить материальную базу на Марсе, чтобы действительно можно было отказаться от поставок с Земли. А потом спуститься на планету и уже там объявить о своих планах. Созвать конференцию. Организовать всепланетное обсуждение. Сформировать общественное мнение. А что сейчас? В лучшем случае про вашу акцию никто не узнает, а в худшем - вы станете террористами номер один, которыми будут пугать малых детей. И все - все! - нормальные жители Земли отвернуться от вас. Слово "марсианин" станет синонимом слову "убийца детей". Этого ты хочешь? Тогда вперед.

   - Вот чего-то ты, Шумов, слишком умный. Зря я тебя сразу в космос не выставил. Умеешь посеять раздор в мыслях. Отчасти ты прав. Но и мы правы тоже! Понимаешь?!

   - Да понимаю я всё! - Костя отмахнулся от Эрнесто. - Просто я лучше информацией владею. У меня вот уже где все эти выступления и псевдореволюции! Всё время одно и то же.

   - Так что же нам делать?

   - Не знаю, - отрезал Костя. - Ты начал, ты и выкручивайся. Улетай со станции, пока они ракет на перехват не пустили. Всё оборудование уничтожь и улетай. После твоих требований они такого не ожидают. Земля еще час будет думать, пока ты первого заложника не уничтожишь. А тебе таки придется вывести его в космос без скафандра. Ведь придется, Эрнесто. Чтобы серьезность намерений показать. Тогда они тебе поверят. И денег дадут, и топлива. И даже независимость посулят. А потом сделают из тебя жупел мирового терроризма.

   - Шумов, ты что-то задумал.

   - А то! - Костя ухмыльнулся. - Мысли у тебя правильные. А воплощение - идиотское. Поэтому ты тихо убираешь своих людей, грузишься на корабль и летишь на свой Марс. Или куда ты там собирался. А я тут устрою им представление по уничтожению заложника.

   - В каком смысле?

   - Меня в космос выкидывать будем, - гордо объявил Костя.

   Костя знал, что рисковал. Но по-другому не мог. И дело было даже не в том, что за его спиной находилось пятьдесят два землянина. Просто боевое решение возникшего конфликта навсегда закрыло бы мирное решение проблемы. Это была очередная точка невозврата. Мир изменился бы и не стал прежним.

   Больше всего опасений Косте внушала сама задумка. Надо было с одной стороны уверить Землю, что первый заложник умер, а с другой - остаться живым. Гевара принял Костину идею. Его люди согнали туристов и служащих в несколько рядом расположенных помещений, тщательно заперли и удалились на корабль. Об их судьбе Костя не беспокоился: он их сам откроет, когда террористы улетят. Команданте же лично занялся воплощением Костиного плана.

   Самый простой способ убедить Землю в чем-либо - предоставить видеозапись. До компьютерных эффектов тут еще не додумались, так что, увидев гибель одного из пассажиров, Земля наверняка поверит в нее. Оставалось придумать, как изобразить собственную смерть, но при этом остаться живым.

   Ни Костя, ни Гевара не были специалистами в космической биологии. Но найти в информационном банке подробные сведения о том, что происходит с человеком, когда тот оказывается в безвоздушном пространстве, труда не составило. Информация не вдохновила. Скорее, заставила более трезво оценить план.

   - Декомпрессия происходит далеко не сразу. У тебя будет полторы минуты. Ты выйдешь в шлюз в скафандре, но без шлема, я открою наружную створку, зафиксирую на видео твой последний выдох на фоне звезд и выключу изображение. После чего ты наденешь шлем и спокойно вернешься в помещения станции, - вещал Гевара.

   - Хорошая мысль. Вот только обычно уже через десять секунд человек отключается. Весь вопрос в том - не потеряю ли я сознание до того, как надену шлем?

   - Это точно неизвестно. Всё зависит от субъективных факторов, - смутился Эрнесто. - На этот случай я тебя подстрахую. Как только сделаю запись, сразу же закрою наружный люк, открою внутренний и помогу тебе.

   - Подозреваю, что внутренний откроется после того, как выровняется давление. Разве нет?

   - Ну, наверно...

   - А еще, когда ты в первый раз откроешь наружный, меня выдует в открытый космос вместе с воздухом. И я наверняка потеряю шлем.

   - Так что, куклу снимать вместо живого человека?! Да никто ж не поверит!

   Гевара уже нервничал. До срока, отпущенного им самим, оставалось всего ничего. Костя же наоборот - становился спокойнее с каждым отметаемым вариантом. Ведь чем их меньше останется, тем легче будет выбрать единственно верный. Костя, наконец, решился:

   - Хорошо. Договорились. Ты толкаешь меня в шлюз - прямо к противоположной стене. Так, чтобы я смог зацепиться у наружной двери. Показываешь меня целиком, а потом наезжаешь камерой на мое лицо. Кидаешь мне шлем. Я его ловлю, корчу рожи, показывая, как мне хочется жить, а сам прикрепляюсь к стене. Прикрепляю шлем. Только после этого! Убедившись! Что все в порядке! Ты открываешь наружный люк? Понятно?

   Команданте кивнул:

   - И как мне занять паузу?

   - Как-как? Болтовней! - огрызнулся Костя. - Еще раз всем напомнишь, что моя смерть - на совести Земли, ну и так далее, взовешь к их чувствам. Сделаешь трагическое лицо... Только не вздумай показывать общий план!

   - Дальше?

   - Дальше - всё. Воздух улетучивается, я - багровею, синею, задыхаюсь и помираю. Очень реалистично. И, не дожидаясь сигнала, надеваю шлем. Ты закрываешь наружный люк, останавливаешь запись - потом сотрешь лишнее - запускаешь воздух и вынимаешь меня оттуда. Нормально?