Сделай, что сможешь - Андрей Лео

А второй выстрел мне сделать не дали: раненый, резко дёрнувшись, бросился к ногам, повалил и попытался дотянуться до револьвера. Не раздумывая, тыкнул его в шею зажатым в левой руке ножом. По ладони брызнула тёплая струя. Ну, мужик, ты сам судьбу выбрал. Такова "романтика большой дороги", не только ты убить можешь, но и тебя. Едва успел спихнуть с себя замершее тело и сесть, как получил удар в плечо прилетевшим топором. Чёрт… руку от локтя до плеча пронзила острая боль, чуть сознание не потерял. Грубая войлочная куртка смягчила удар. Вот ведь долбаный городошник!

Чуть развернувшись, всадил в подбегающую фигуру две пули - первую в грудь, вторую в голову, на всякий случай. Слишком уж шустрый, гад. Шагов пять не добежал. Превозмогая боль, начал подниматься. Встав на колено и бросив взгляд в сторону усадьбы, заметил убегающего вдоль забора третьего разбойничка. Правда, далеко уйти ему не дали - сверху на спину упал серый комок, и оба мгновенно скрылись в снегу. Мухтар подоспел, больше некому. Ох боюсь, один он с ним не совладает. С трудом встав, побежал, прихрамывая, на помощь.

Над забором показался дворник Семёныч с факелом. Матерится, топором трясёт, обещает дурные головы поотшибать. Дальнейшее для меня происходило как в замедленной съёмке. В неярком колышущемся оранжевом свете увидел встающего варнака, выдернутый из-за пояса топор. Вот топор взлетает вверх. С ужасом понимаю, что удар предназначается верному псу. Вскидываю руку, выстрел, отчетливо вижу место попадания пули, дернувшуюся голову и медленное падение тела. Через мгновение жизнь опять побежала с нормальной скоростью. Быстро огляделся по сторонам: пусто, кончились злодеи.

Мухтар ещё рычит и треплет тело нападавшего, а я просто рухнул в ближайший сугроб. Что-то ноги не держат и руки трясутся. Вообще состояние полной вымотанности, как будто стержень из меня выдернули. В себя пришёл, лишь когда пёс взялся лицо вылизывать. Тут и Семёныч, подбежав, стал за плечо трясти.

- Барин, барин! Да что ж это деется-то?! Как же это?!

Неужто я в ранге подрос? До сего дня прислуга всё барчуком называла, а тут уже барин. Ещё пара покушений, и превосходительством стану.

- Ах, что душегубы клятые наделали! Барин, да не ранен ли ты? Крови-то сколько!

- Не ранен, всё нормально, не тряси. Не моя это кровь. Помоги лучше подняться.

Ох, блин, левую руку не чувствую, в плечо стреляет, на ногах качает. Тяжкий это труд бег трусцой по вечерам! Ага… будешь, Сашок, и дальше клювом щёлкать, в следующий раз так легко не отделаешься. О чём это я, какой следующий раз? Нее… нахрен такие развлечения! Внимательно смотреть по сторонам и мочить нападающих на дальней дистанции, не доводя дело до сортира.

- Барин, кто ж голосил так заполошно?

- Вон тот. Я ему ногу ножом располосовал.

- Ох, я как услыхал яво вой, сразу за топор схватился. Понял - режут кого-то. Во двор выбежал, пальба началась, в калитку тыкнулся - ан нет ходу.

Ага, третий напавший, значит, не во двор проникнуть хотел, а калитку брёвнышком подпирал, чтоб помощь ко мне не подоспела.

- Мухтарка, тот хитрец, по поленнице полез да сверху через забор и махнул. Вот и я за ним, замешкался токо факел запалить да Лукерью послал вкруг забора калитку отворять.

К месту заварушки начал подтягиваться народ. От дома портного торопились двое с факелами. Калитку в нашу усадьбу наконец-то открыли, и из неё выглядывали девицы. Софа с Машкой ко мне бежали, но самая первая неслась коза.

Окинул взглядом разбойничков: двое на дорожке лежат, третий почти у самого забора вытянулся. Лоханулись ребята, как-то по-дилетантски нападение провели. Навалились бы все сразу, шансов у них было бы побольше. Мда… не рассчитывали "работнички ножа и топора" столкнуться с револьвером.

Знахарка, подбежав, взволнованно оглядела нас с Семёнычем, заметила пятно крови на куртке. Сразу решил успокоить.

- Кровь не моя.

Тогда она попыталась рассмотреть лежащие тела и только потом спросила:

- Александр, что произошло?

- Полагаю, меня пытались убить.

Эх, а вот сестрёнку не надо было сюда пускать! Хорошо хоть остановилась на полпути.

- Ты ранен?

- Нет, слава богу. Так… помяли немного. После дома посмотришь.

- А с ними что?

- Мертвы. Не их сегодня день. Думаю, вам с Марией следует в доме подождать и девушек с собой увести, незачем им на это любоваться.

- Да-да, но ты не задерживайся.

Ага, всю жизнь мечтал ночь с трупаками провести! Взяв у Семёныча факел, внимательно пригляделся к ближайшему разбойничку. Ооо… знакомые всё лица! Осмотрел остальных - ну точно, мордокрыс и компания. Не успокоился, значит, козлик, поквитаться решил. Ну… зато теперь он само спокойствие, с такой-то дыркой в затылке.

Мда… как же разнятся эти две стычки - в кузне и здесь. Там я, сыграв жёстко и неожиданно, был королём положения, а тут, когда самого чуть не застали врасплох, тормозил и миндальничал. Хм… Да нет, Сашок, кое-что ты не учёл. Просто тогда в кузне были привычно отшлёпаны зарвавшиеся наглецы, а вот сейчас… Сейчас пришлось людей жизни лишать. И пусть психологически это не вызывает у тебя отторжения, но тело-то испытало большой стресс.

Ну что ж, оставим зарубку на будущее: действовать в любой ситуации нужно более хладнокровно, как на охоте, и убивать, случись такая надобность, не раздумывая. А то ведь неизвестно, выдадут моему сознанию следующее тело опять по блату, если помру случайно, или поставят в общую очередь.

Вот и Валерий Яковлевич со своим кучером подоспел. Ха… а ведь и часа, наверно, не прошло, как мы с ним чай пили.

- Разбойники?

- Да. Подкараулили… на свою голову.

- Поделом аспидам. Ишь что удумали, хозяев поджидать! Прохожих им уже мало.

Осмотрев покойничков, портной уважительно произнёс:

- Да, молодой человек, опасно вас сердить, с экими бугаями справились.

- Бог помог, Валерий Яковлевич, сам бы ни в жисть не управился.

- Что вы скромны, это хорошо, но насколько знаю, данная стычка с лиходеями для вас не первая. Седьмицы две назад, помнится, мне рассказывали, как вы на Валерьяновой кузне смертным боем троих побили.

Твою ж меть… "и словно мухи тут и там, ходят слухи по домам", а любопытные портные "их разносят по умам". Деереевня, блин!

- Ты, Александр, не волнуйся, Софье Марковне я про то не сказывал.

- Спасибо, ей беспокойства и так хватает. Не подскажете, как тут в таких случаях поступают? - я обвёл рукой лежащие тела.

- О, не беспокойтесь, сейчас дежурный пикетчик прибежит, он полиции всё доложит. Завтра к вам зайдут, расскажете, как дело было, вот и всё.

- Какие-нибудь претензии ко мне последуют?

- Да бог с вами! Не хватало ещё, чтоб честным гражданам из-за душегубов досадности чинили. Нет, можете быть спокойны. И думаю, вам лучше к Софье Марковне немедля пойти на лечение. Судя по лицу, вам тоже досталось, а мы уж тут сами разберёмся.

- Ещё раз спасибо, Валерий Яковлевич, действительно, пойду.

Остыв от схватки, я понял, что меня здорово трясёт, а ноги подкашиваются, и непонятно, из-за побоев это или из-за схлынувшего адреналина.

Софа за осмотр взялась основательно, выставив перед этим Машку из комнаты. Всё делала молча, только глаза то расширялись, то сужались. Меня обтёрли мокрым холодным полотенцем, я аж прибалдел, даже горькую микстуру выпил, не поморщившись. Потом мазали мазями, ставили примочки, и, когда разрешили лечь в постель, я моментально вырубился.

- Александр, проснитесь.

- А? Что?

- Просыпайтесь, просыпайтесь.

Открыв глаза, увидел Софу, протягивающую мне кружку. Это что? Проснитесь, больной, вам надо принять снотворное?

- Выпейте, Александр, вам станет лучше. С вами хочет поговорить частный пристав.

Я сфокусировал взгляд на мужике, стоящем сбоку. Сквозь полудрёму пробилась мысль - какого хрена они среди ночи с расспросами лезут? И тут сообразил, что комната освещена дневным светом. Оба-на… Это я, получается, успел ночь проспать? Блин, а ощущение, как будто пять минут назад глаза закрыл.

- Сергей Васильевич Виноградов.

- Александр Патрушев.

- Простите, что вас беспокою, Александр, но мне надобно записать ваши пояснения к событиям, имевшим вчера место. Служба, понимаете ли. Всех других я уже опросил.

- Да, понимаю, спрашивайте.

Что-то рожа у тебя, Серёжа, больно хитрая! Так, Сашок, собрался, не хватало ещё чего-нибудь ляпнуть, не подумав.

- Не подскажете, отчего ж у одного из преступников горло и нога порезаны?

Ну нормальное начало разговора! Как будто не понятно, почему у него что-то порезано. Или он меня так с панталыку сбить хочет?

- Мы дрались, я порезал.

- Поясните, как вы резали.

- Могу показать.

Мне улыбнулись оскалом доброго дядюшки. Захотелось и его малость ножичком потыкать… на память.