Прошлое мстит - Эмили Гунис

Но Уиллоу боялась рассказывать отцу о своей работе.

Она стала подниматься по ступенькам в его квартиру, и от запаха мочи на лестничной клетке вновь накатила тошнота. Городскому совету потребовалось довольно много времени, чтобы подыскать отцу какое-то жилье, и на первых порах после его выхода из тюрьмы казалось, что ему придется остаться с ней, чтобы не оказаться на улице. Однако вскоре ему нашли обветшалую квартирку с одной спальней, и, хотя она была не слишком уютной, Уиллоу купила отцу мебель и посуду в местном благотворительном магазине и они вместе покрасили гостиную и спальню. Она почувствовала себя лучше, зная, что отец устроен и что пока ему удается держаться подальше от неприятностей, офицер по надзору не станет ему досаждать.

Уиллоу добралась до его коридора и принялась репетировать разговор. Ее мысли вернулись к встрече с сотрудницей по связям с семьей, которая беседовала с ней перед условно-досрочным освобождением Бобби.

«Мы знаем, что у вас с отцом напряженные отношения, но он должен иметь постоянный адрес, иначе мы не сможем освободить его. Вы – его последняя надежда. Если вы не согласитесь принять его, решение об освобождении придется отозвать».

Уиллоу заверила, что, конечно, примет отца, но призналась, что порой с ним бывает сложно общаться.

«Мы того же мнения, – заметила сотрудница. – Мы всячески стремимся наладить отношения с подопечными, но некоторым людям не нравится система, они отрицают наши порядки и не желают взаимодействовать с администрацией. Ваш отец – один из таких».

«Можно вас кое о чем спросить? Почему его не выпустили раньше? Я имею в виду, что обычно люди отбывают лишь половину срока, верно?» – Уиллоу чувствовала себя предательницей, обсуждая своего отца с незнакомым человеком.

«Поведение вашего отца в тюрьме – возможная причина того, что он пробыл там дольше, чем следовало. Он склонен к конфронтации, борется с авторитетами и не следует правилам».

«Но почему он усложняет себе жизнь больше, чем это необходимо?»

Женщина выдержала паузу и посмотрела на своего коллегу, а потом снова на Уиллоу. «Поскольку он отбывал длительный срок, то проходил психологическое обследование, и у него выявили старую психотравму».

«С тех времен, когда он содержался в исправительном центре для несовершеннолетних?» – уточнила Уиллоу.

Женщина кивнула. «К сожалению, когда люди находятся в исправительных учреждениях так долго, как ваш отец, у них возникает искаженный взгляд на мир. Они ни в чем не виноваты; у них на все найдется оправдание, мол, если бы не случилось вот этого или этот человек не подвел бы меня, все было бы хорошо. Не позволяйте отцу заставить вас чувствовать себя виноватой».

Уиллоу кивнула. Это звучало знакомо.

«И очень часто за это расплачиваются члены семьи. В определенном смысле вы тоже жертва, измученная постоянными оскорблениями и нарушенными обещаниями».

«Я знаю, что отец старается изо всех сил. Хочу помочь ему. Теперь только мы двое есть друг у друга».

«Рада это слышать, Уиллоу, но вы должны защищать себя. Какое-то время ему может быть трудно смотреть на проблемы с вашей точки зрения. Тюрьма заставляет людей сосредоточиться на себе, и им сложно осознать, что другие люди воспринимают мир по-своему».

Уиллоу кивнула.

«Мы всегда рядом, чтобы поддержать вас, если нужно будет поговорить с нами. Реинтегрироваться в общество нелегко, и ему понадобится помощь. Он провел в исправительных учреждениях бо́льшую часть жизни. Многие рецидивисты могут вести себя совсем как дети. Они ожидают, что все должно соответствовать их желаниям, и не слишком уступчивы».

«Понимаю», – кивнула Уиллоу, чувствуя себя неловко.

Ей объяснили, каким может быть поведение отца, и предупредили, что на него наложены определенные запреты и он не должен общаться с некоторыми людьми или ходить в центр города. Она будет обязана сообщить, если отец не соблюдает условия своего испытательного срока, нарушает комендантский час или много пьет. И по мере приближения даты его освобождения Уиллоу начала терять сон, беспокоясь о том, что ее дом больше не будет для нее надежным убежищем. Она сделает что-то не так, скажет что-нибудь, что расстроит отца, и он нарушит правила и вернется в тюрьму. Поэтому, когда Уиллоу позвонили за два дня до того, как отец должен был приехать к ней, и сообщили, что ему дают муниципальную квартиру, она заплакала от облегчения.

Теперь, стоя перед его входной дверью, Уиллоу подняла руку и глубоко вздохнула, а затем постучала три раза. Она слышала, как в квартире работает телевизор, но отец не ответил на ее сообщение, в котором она предупреждала, что приедет, так что, возможно, он будет удивлен, увидев дочь. У нее тревожно засосало под ложечкой. Уиллоу хотела постучать снова, как вдруг дверь открылась, и на пороге, в толстовке и шортах, возник отец.

Высокий мужчина с выступающими скулами, тонкими губами и копной черных волос. Его холодные голубые глаза были такими яркими, что часто заставляли Уиллоу чувствовать себя неловко. Внешностью она полностью пошла в него – длинные черные волосы и небесно-голубые глаза часто отмечались людьми, что сильно раздражало ее мать как постоянное напоминание об отце, который редко бывал рядом.

Он всегда выглядел усталым и мало улыбался, но когда все же это делал, улыбка оставалась лишь в его сверкающих глазах. Увидеть улыбку Бобби Джеймса считалось удачей. Но теперь, стоя в дверях, отец хмурился, явно смущенный присутствием дочери, и его бегающий взгляд создавал впечатление, будто ему есть что скрывать. Отец не побрился, у него были черные круги под глазами и помятая левая щека, словно он только что проснулся.

Уиллоу удивилась, застав его в таком неопрятном виде, и попыталась выдавить улыбку.

– Привет, папа!

– Привет, козочка, как дела? – Отец держался как-то отстраненно, будто просто столкнулся на улице с кем-то, кого едва знал.

– Ты получил мое сообщение? Мне нужно с тобой поговорить.

– Нет, извини, не получал, – ответил он, явно подыскивая вескую причину, чтобы не впускать ее.

Уиллоу чувствовала запах алкоголя в его дыхании даже с того места, где стояла, а дым от сигареты, которую отец держал в руке, поднимался ей в лицо, от чего ее снова затошнило.

– Это не займет много времени. Мы можем пойти прогуляться, если тебе так удобнее. Я подожду здесь, пока ты оденешься. – Ей больше хотелось пройтись на свежем воздухе, чем сидеть в прокуренной квартире.

– Нет, все в порядке, заходи, – пригласил отец.

Уиллоу осторожно последовала за ним по