Гончаров приобретает популярность - Михаил Петров

«Зинка, привет, Наталия. Совсем закрутилась, и нет даже минутки, чтобы к тебе забежать и поболтать. По уши в делах. Сегодня у меня презентация, а все мои туфли не годятся даже для посещения туалета. Те, которые я оставила у тебя, сегодня мне будут как раз. За ними забежит мой очередной придурок, так ты их ему отдай. Встретимся – поболтаем. Твоя Наталия».

Хорошее письмо, – одобрительно поцокал Ефимов. – Правдивое.

– Там марки, – запоздало проинформировала Федько. – Доллары по второму адресу, и заполучить их будет труднее.

– Почитаем второе, – удовлетворенно проворчал Ефимов.

«Вадим! Мне срочно понадобился тот телефонный аппарат, который я давала тебе на временное пользование. Мой сломался. Отдашь аппарат тому человеку, который передаст тебе мою записку. Наталия Федько».

– Тоже неплохо, – пробубнил полковник. – Почему же ты думаешь, что здесь получить денежки будет труднее?

– Потому что этот Вадим тот еще жучок. Он догадывается, а может быть, и знает, что лежит в телефонном аппарате, и будет искренне рад, если я сдохну.

– Понятно. Непонятно другое: неужели двадцать тысяч долларов поместились в корпус телефонного аппарата?

– Да, почти все крупные купюры, а мелочь в обувной коробке вместе с марками.

– Все ясно, какого цвета аппарат? – уже делово и конкретно спросил я.

– Ярко-красный, кажется польского производства.

– Отлично. Адреса на месте, телефоны тоже. Последний вопрос, Наталия Николаевна: они у тебя работают или занимаются свободным промыслом?

– Зинка работает, но только по ночам, профессия у нее такая, что же касается Вадима, то тут я ничего сказать не могу: он появляется и исчезает, когда ему вздумается, поэтому и стопроцентных гарантий нет.

– И на том спасибо. Он живет один или с семьей?

– Периодически в его логове поселяются бабы и начинают вить гнезда, но длится это недолго, обычно он выставляет их через пару недель.

– Спасибо. Ну что, Алексей Николаевич, помолясь и с богом?

– Выходит, что так, ни пуха тебе…

– К черту. Не щупайте девочку!

– Шел бы ты да не спотыкался.

И все-таки Наталия Николаевна солгала, когда заявила, что Зинка работает только ночами. Неутомимая труженица любовной нивы, как оказалось, вкалывала и в дневную смену. Об этом я мог судить по ее взъерошенному виду, блуждающим глазам и специфическому запаху, исходящему из квартиры.

– Вам кого? – наконец собралась она с мыслями и оправила халатик.

– Мне нужна Зинаида Уткина, – веско сказал я.

– А по какому вопросу? – спросила она, наверняка зная ответ.

– По тому же самому, – подыграл я.

– Кто мне вас рекомендовал? – деловито осведомилась она.

– Наталия Николаевна Федько, – подняв палец, важно ответил я.

– Но я сейчас занята, зайдите через пару часов. Вы знаете мой тариф?

– Не знаю, но дело не в этом, вы, вероятно, подумали, что я один из ваших потенциальных «друзей», так вы ошиблись, я пришел, чтобы просто передать записку Наталии и забрать какую-то там коробку с туфлями.

Проговорив этот длинный монолог, я с поклоном вручил ей записку.

– Так какого же черта ты сушишь мне мозги и отнимаешь время? – С негодованием отбрасывая записку, она скрылась за дверью, чтобы уже через секунду выкинуть мне черную золоченую коробку, заклеенную скотчем. – Привет Наталии, да передай ей, что ты в самом деле придурок.

Отодрав ленту и убедившись, что марки и мелкие доллары на месте, я от души пнул ее дверь, негромко обозвал шлюхой и весело побежал к машине.

Вадим Мокрецов, тридцатилетний амбал, встретил меня в более подобающем виде. На нем был женский халат, а в зубах трубка. То, что это не его образ жизни, было понятно по тому, как он держит и курит трубку. Парень тужился изо всех сил, залезая в чуждые ему рамки. Ну да и бог с ним, богата дураками земля Русская, а сегодня так особенно.

– Вы ко мне? – томно-снисходительно спросил он и выдохнул в меня облако ароматного табачного дыма. – Вам кто нужен?

– Мне нужен Вадим Мокрецов, – как можно вежливее ответил я.

– Это я, – подумав, согласился он. – Но вам я не могу уделить ни минуты, потому как готовлюсь принять ванну, заходите после обеда. Вы по какому вопросу?

– Я из фирмы «ЭлФитцДжералд» и хочу предложить вам интересную работу, – сказал я, понимая, что только подобными глупостями можно его пронять и проникнуть вовнутрь квартиры и при этом не засветить Федько.

– Вот как, это уже интересно. Прошу вас, будьте так любезны, – посторонился он, пропуская меня в просторную переднюю. – Проходите в комнату, разуваться у меня не принято, – изящно выразился он и вдруг захлебнулся никотиновой горечью, попавшей из мундштука на язык. – Простите. Скверный табак, – откашлявшись, извинился он. – Так в чем состоит ваше предложение и чем занимается ваша фирма?

– Видите ли, господин Мокрецов, разговор у нас с вами предстоит долгий и обстоятельный, а я бы не хотел, чтобы вы меняли свои привычки и до приятного купания забивали свою голову деловой информацией. Спокойно мойтесь, а я, возможно, зайду и попозже. Еще раз извините.

– Нет, нет, – крабом уцепился он за мой рукав, – ванна может и подождать.

– Настоящий джентльмен никогда своим привычкам не изменяет. Именно такое мнение сложилось о вас, и нам не хотелось бы его менять. Всего доброго.

– Вы правы, но подождите, – насильно втащил меня возбужденный джентльмен назад в квартиру. – Не уходите. Я прошу вас: подождите меня ровно десять минут, именно за такое время я принимаю эту чертову ванну. Я вас очень прошу: пройдите в комнату, полистайте журналы, посмотрите телевизор, и ровно через десять минут я буду к вашим услугам.

– Ну ладно, уговорили, – ответил я, недовольно проходя в комнату. – Так и быть, даю вам на все про все аж пятнадцать минут.

Он птичкой упорхнул в ванную, а я, едва услышав шум воды, кинулся на поиски треклятого телефона. Нашел я его на десятой минуте, когда уже перерыл все возможные и невозможные потайные места и хотел отказаться от своей затеи и действовать иным путем. Две пухлые пачки долларов находились в действующем телефоне, механизм которого был заменен на более компактный. Я успел вытащить деньги, кое-как закрутить аппарат, когда шум воды стих и тревожный голос Мокрецова осведомился, по-прежнему ли я его жду.

– Да, разумеется, жду с нетерпением, – ответил я, открывая входную дверь.

– Отлично, сейчас я только оботрусь – и к вашим услугам.

– Поторопитесь. У меня для вас отличный сюрприз, – пообещал я и тихонько прикрыл за собою дверь.

Дурак с курительной трубкой во рту и телефонной в заднице, резюмировал я с удовлетворением, поспешно садясь в машину.

По дороге на дачу я заехал в магазин и накупил настоящей еды и выпивки, так как, по моему мнению, скромное вознаграждение я заслужил.

Ждали меня с нетерпением, а на мой бодрый вид отозвались улыбками. За время моего отсутствия дом протопили, и я с удовольствием снял куртку, из которой не вылазил черт знает сколько.

– Ну что там, Костя? – не выдержал тесть.

– Окорок, колбаса, пельмени от Марьи, – вытаскивая продукты, начал я перечислять их ассортимент. – Копченая селедка, ну а к ней, как и положено, водка.

– Значит, все нормально? – насколько допускал ошейник, вытянула голову Федько. – Все получилось? Вы забрали деньги?

– Да, – возвращая неиспользованное письмо к Вадиму, ответил я. – А с этого напыщенного идиота можешь требовать деньги во второй раз, потому как он не видел, как я забрал доллары.

– Значит, я свободна и могу идти?

– Не торопитесь, Наталия Николаевна, неужели вам у нас не нравится? – захрюкал игриво полковник. – Посидите еще часа полтора-два, покуда я узнаю подлинность купюр и сдам деньги в банк, а Константин Иванович будет вам интересным собеседником.

– Господи, да когда же это все кончится?

– Как только мы обговорим и распишем все формальности. Не скучайте без меня.

– Постараемся. Вы к Людмиле будете заезжать?

– Как получится. Ждите и уповайте.

Он уехал, а я опять остался с этой стервой, преследующей меня, кажется, с самого дня моего рождения. Она сидела перед телевизором, привязанная левой рукой к батарее, а поводком к решетке окна. В мое отсутствие и без моего согласия полковник обрядил ее в мои джинсы и свитер. Одетая таким образом, она сразу обрела уверенность и привычную наглость.

– Константин, а как вам удалось забрать деньги у Вадима? Это почти фантастика.

– Не твое дело, – зло отрезал я, потому что мне вдруг четко и явственно вспомнилась беспомощно лежащая Милка. – Сиди и сопи в две дырки и моли Бога, чтоб доллары оказались настоящими. И вообще, не нервируй меня, Муля.

– Извините. Не могли бы вы сделать мне бутерброд с бужениной и налить немного водки? Это будет моей единственной и последней просьбой.

Выполнив ее пожелание, я уселся у нее за спиной и на журнальном столике устроил настоящее пиршество, так что к приезду тестя меня развезло и мой зареванный вид мог вызвать только жалость и сострадание.