Ашшур в гневе. Часть вторая - Вадим Барташ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вокруг этих поселений возводились настоящие стены.
***
Царский дворец в Сузах располагался в верхней части города, к северу от центра эламской столицы. Его выстроили на высокой платформе, и он походил на месопотамские дворцы. Семьдесят лет назад его подновили и обнесли двойной стеной. Он утопал в зелени разросшихся платанов и кипарисов, и хотя и уступал Северному в Ниневии и Главному в Вавилоне, но тоже был достаточно внушительным. В нём на женской половине имелось аж сто двадцать комнат разной величины. В одной из них, в самой большой, сейчас находилась Хилина. Это теперь были её личные апартаменты. Их обставили по её желанию. Причём обставили с царской роскошью.
Хилина лежала на ложе и перебирала драгоценности, которые разместились на круглом бронзовом подносе и которые ей утром принесли в качестве очередного дара от Таммариту.
Вскоре появился и сам даритель.
– Ну, как тебе эти драгоценности, душа моя? – спросил он свою новую супругу.
– Неплохие. Особенно мне приглянулись синие сапфиры. И рубины… они тоже ничего.
– Заметь, дорогая, какой чистоты эти камни! – продолжил нахваливать свой подарок Таммариту. – Как в них свет преломляется?! Эти камни очень редкие у нас. А почему? Да потому, что они из далека.
– Они, наверное, из Индии?
– Из Индии! Только там находят такие большие сапфиры и прочие редкие драгоценные камни! И только там их так умеют обрабатывать!
Хилина примерила на свой палец золотое кольцо с особенно крупным рубином густо алого цвета и у неё невольно вырвалось:
– О-о! Замечательное украшение! Благодарю.
Таммариту подставил щёку для поцелуя и без особого вдохновения Хилина приложилась к ней, причём она постаралась не попасть губами в огромную родинку на лице эламского царя, которая была шершавой и её особенно раздражала.
Когда Таммариту ушёл, Хилина вызвала служанку и приказала передать конюхам, что бы те незамедлительно подготовили ей колесницу для выезда.
***
Через час Хилина покинула Сузы и где-то после полудня добралась до загородной усадьбы визиря, располагавшейся в горах. Индабигаш уже ждал её. У него для её встречи было всё приготовлено, но Хилина не захотела есть. Она с дороги поплескалась в бассейне, и они тут же уединились в опочивальне. И там занялись как всегда любовными утехами. Хилине нравилось заниматься этим именно с Индабигашем. Потому что этот молодчик умел почти всё и ничего не стеснялся.
Лишь через несколько часов они угомонились, после чего Индабигаш обратился к куртизанке:
– Вина не хочешь?
– Можно. После этого я всегда хочу пить.
– Какого пожелаешь?
– Ну, ты же знаешь, что я предпочитаю финикийское. И мне не надо его сейчас разбавлять водой.
– Есть из Арвада трёхлетней выдержки. Моё лучшее.
– Пойдёт! Его и наливай.
Индабигаш и Хилине и себе налил охлаждённого вина. Они выпили. Индабигаш поцеловал в оголённое плечо любовницу и спросил её:
– Таммариту всё-таки надумал выступить?
– Всё готово. Где-то через неделю, а может через две его армия направится к границе.
– За последние годы в четвёртый раз эламиты вторгаются в пределы империи. В четвёртый!
– Ну и что?
Индабигаш язвительно скривился:
– Да-а, не-ет, ничего… Но только потом они постоянно убегают. Как побитые собаки, поджав хвост. И ты думаешь, что это наступление, как-то поможет восставшим?
– Ну, Шамаш же по-прежнему держится в Вавилоне. Если к нему вовремя придёт помощь, всё может поменяться. Я ещё думаю, что у него не всё потеряно…
– Ты что, так действительно думаешь?
– А что? У Вавилона высокие и крепкие стены, и там внутри города тысячи, десятки тысяч решительно настроенных защитников.
Индабигаш в ответ цинично и уже довольно-таки громко рассмеялся:
– Таммариту- глу-у-упец! Совершеннейший! И он допускает роковую ошибку. Или его заставили её совершить? А? Признайся, это ты его надоумила пойти на этот шаг?
Хилина в ответ промолчала. Её любвник, конечно же, обо всём уже и без её признания, догадывался.
Индабигаш после некоторой заминки продолжил:
– Я вот что думаю…Эламу не следует показывать когти и задирать льва. Я, конечно же, под ним подразумеваю Ашшурбанапала. Потому что он не просто царь Ассирии, а он великий правитель. Безусловно самый могущественный на сегодня! И он подобной выходки не простит! И ещё…я так же считаю, что сводный брат Великого царя уже всё проиграл. У него нет никакой надежды выпутаться из той передряги, в которую он сам себе и загнал.
Хилина не хотела соглашаться и передёрнула плечами:
– Никогда нельзя терять надежду.
– Ты так полагаешь?
– Я в этом уверена! И по-отом… – Хилина немного подумав, продолжила излагать свою мысль:– А может выступление в этот раз эламской армии окажется всё же удачным, и она совместными усилиями с вавилонянами сумеет разгромить армию империи и отгонит её от стен столицы Мира!
– Ну, ну, – усмехнулся эламский визирь. И было видно, что он по-прежнему очень недоверчиво относится к тому, что сейчас ему излагала его любовница.– Пока что всё в противостоянии Элама с империей заканчивалось не лучшим образом! Чем закончил тот же Теуман? Напомнить? Ну а его преемник Хумбан-никаш? И тот и другой в итоге потеряли головы! И боги им не помогли! Слу-у-ушай, – Индабигаш приподнялся с ложа и, притянув к себе куртизанку, пристально посмотрел в её глаза: – А зачем тебе надо было подталкивать на этот шаг царя? Признайся мне! Ну-у-у!
– Отпусти! – передёрнула плечами Хилина.– Мне больно…
Индабигаш ассирийку не отпускал. Она произнесла настойчивее:
– Ну, отпусти! Останется же синяк.
Индабигаш её всё-таки отпустил, и тут же произнёс:
– А-а, впрочем, ты можешь и ни в чём не признаваться! Мне и так всё понятно! Ты действуешь не в угоду Шамашу, и не на пользу Таммарити и Эламу, а помогаешь… своему Красавчику! Ведь так?
– Ну, может быть и так…-невольно вырвалось признание у красотки.
– Для чего это тебе?
– Я ничего не намерена тебе объяснять.
Индабигаш хотел ещё что-то сказать, но Хилина поднялась с ложа и вышла во двор, чтобы вновь окунуться в прохладную воду бассейна.
Визирь вышел вслед за ней.
Сидя у края прямоугольного бассейна, облицованного камнем, он наблюдал, как Хилина плавала. Затем она выбралась из бассейна и стала насухо вытирать себя и свои длинные распущенные волосы. Она стояла к нему спиной.
Рассматривая её совершенное тело, отличавшееся молочной белизной, Индабигаш вновь захотел близости с куртизанкой. А ещё он вдруг почувствовал прилив ревности, но ревновал он свою любовницу
