Алмаз королевы - Игорь Волгин

Оживление наступило, когда подъехал автобус с японцами. Они переходили от стола к столу, вежливо улыбались и разглядывали сувениры. Илья встал со стульчика.

— Вот, пожалуйста… — Он показал на свой товар. — Нигде больше не купите таких…

Японцы кланялись, фотографировали Илью, но ничего не приобрели. Оглядев с высоты Воробьевых гор панораму Москвы, они вернулись в автобус, а Илья, вздохнув, снова уселся. Не идет торговля!

— Слышь, командир, — услышал он хриплый голос.

Высокий небритый мужик неопределенных лет остановился перед его столами.

— Чего тебе? — буркнул Илья.

В ношеном пиджаке поверх грязной рубахи, взъерошенный, с огромным синяком под глазом, заметно поддатый, незнакомец явно не относился к числу покупателей. Илья даже через стол почувствовал исходивший от него запах перегара.

— Купи яичко хрустальное, недорого отдам. — И незнакомец вынул из кармана штанов мелко ограненный прозрачный камень, засверкавший на солнце.

Ерохин так и вперился глазами в вещицу, но в следующую секунду снова принял лениво-безразличный вид, стараясь не показать свою заинтересованность.

— Плохо торговля идет, покупателей нет, — сказал он нарочито расслабленным голосом и протянул руку. — Дай глянуть.

Бухарик передал ему изделие.

— Ну и сколько ты хочешь?

— Не знаю, командир. Решай сам.

Странно, но «яйцо» почти не нагрелось в запотевшей руке Ильи. От его радужных граней исходил холодок.

— Двадцать баксов, — сказал Ерохин. Рот с заячьей губой растянулся в хитроватой улыбке.

— Обижаешь, командир! Ты на вещь посмотри, как сделана.

— Сейчас не пасха, чтоб яйца брали. Я и так ими затоварился.

— Но у тебя такого нет. Вишь, как оно огранено… Сверкает!

— Ладно, мужик, давай короче. Сколько ты хочешь?

— Если в долларах, то… — Заливако помялся. — Пятьдесят долларов, и разойдемся.

— Ты что, мужик, охренел? Двадцать пять, больше не могу.

— Ладно! — Алкаш махнул рукой. — Ни тебе, ни мне. Тридцать пять.

Илья отрицательно покачал головой и сделал жест, как будто намеревался вернуть изделие. Однако в последний момент он зажал его в кулаке.

Конечно, торговец не собирался выпускать из рук товар, на котором можно хорошо заработать!

— Двадцать пять, — настаивал он.

— Тридцать, командир!

— Дороже четвертака оно не стоит. — Илья осмотрел «яйцо». — Вон, и царапины есть…

— Где? — возмущенно прогудел Заливако. — Нет на нем никаких царапин!

— Лады, тридцать баксов. — Ерохин поставил вещицу на хрустальную пепельницу и отсчитал бу-харику деньги.

Тот взял их и нетвердой походкой направился к троллейбусной остановке, где его дожидались два таких же сумрачных субъекта. Торговец подумал мельком, что надо бы сказать алкашу, чтоб еще приносил, если у него будут, но тут его мысли перебили два подъехавших автобуса, из которых вывалила толпа туристов.

Шел второй день пребывания Виллема Бейкелара в Москве, а бельгиец все еще чувствовал себя неважно. Сказывался многочасовой перелет из Сингапура. Туристическое агентство приставило к нему молоденькую переводчицу Наташу, которая за сегодняшнее утро уже третий раз звонила ему в номер. А когда она в половине двенадцатого лично предстала перед ним, то Биллем Бейкелар неожиданно убедился, что девушка очень даже недурна собой. Он улыбнулся и прищурил глаз. Ему было пятьдесят пять. В Брюсселе его ждали жена и трое взрослых сыновей. Но все это не имело никакого значения, когда Бейкелар по делам фирмы отправлялся в командировку или, как сейчас, просто путешествовал. Он всегда был открыт и для любовной связи, и для легкого флирта.

— Натали, — сказал он, продолжая улыбаться. — Хорошее имя. Оно вам идет.

— Вообще-то имя самое обыкновенное.

— Мы поужинаем сегодня вместе? Она потупилась:

— Я на работе, мистер Бейкелар…

— А мы вашему начальству не скажем!

— Ну… Не знаю, свободен ли у меня сегодняшний вечер… Давайте пока решим, что мы будем делать днем. Вам надо выбрать программу.

— Мне все равно, лишь бы это не было связано с длительным хождением. Я еще не могу опомниться после такой резкой перемены климата…

— Тогда я закажу обзорную экскурсию. Побываем на Красной площади, на мемориале Победы и на Воробьевых горах. Хорошо?

— Всецело полагаюсь на вас.

Через два часа от подъезда гостиницы отчалил огромный сверкающий глянцем экскурсионный автобус. В мягких креслах расположилась дюжина туристов, прибывших из Сингапура вместе с Бейкеларом.

На Воробьевых горах бельгиец долго рассматривал панораму города. Потом, вслед за попутчиками, двинулся вдоль столов с сувенирами. Бейкелар любил красивые вещи и поэтому не мог не задержаться возле цветастых платков и поделок из янтаря. Разглядывая лаковые шкатулки, он подумал, что неплохо бы привезти одну такую жене. Через Наталью спросил торговку о стоимости. Отсчитав доллары и засунув шкатулку в карман, турист взглянул на часы. Пора было возвращаться в автобус. Но все же он решил дойти до конца торгового ряда — оставалось всего каких-нибудь пять столов.

На одном из них торговали изделиями из стекла и хрусталя. Бегло оглядев выставленный товар, бельгиец вздрогнул. Что-то насторожило его, но в первый момент он сам не мог понять, что именно. Он оглядел вещи внимательнее. И тут его наметанный глаз остановился на мелко ограненном прозрачном яйце, лежавшем на хрустальной пепельнице.

Бейкелар разбирался в бриллиантах — правда, немного, но достаточно, чтобы в бангкокских и каирских лавчонках нелегальных торговцев драгоценностями не налететь на подделку. Он целую минуту смотрел на странную вещь. Он готов был поклясться, что это бриллиант, и в то же время он не верил этому. Фантастически крупный алмаз на лотке торговца заурядными сувенирами! Бред какой-то. Наваждение. Бейкелар через переводчицу попросил у торговца разрешения посмотреть «яйцо» поближе. Молодой парень с выгоревшими на солнце волосами, раздетый по пояс, протянул ему изделие. Бельгиец взял камень в руки и почувствовал, как мороз пробежал по его коже. В мелких гранях дробилось радужное сияние. Алмазы имеют свойство всегда оставаться холодными. Они не нагреваются от солнечного света. Дрожащая рука Бейкелара ощутила прохладу и тяжесть карбункула.

— Пасхальное яичко из горного хрусталя, — сказал торговец и прибавил многозначительно: — Старинное.

— Натали, спросите, сколько он хочет.

— Фри хангрид доллас, — на ломаном английском ответил Ерохин и показал три пальца. — Триста!

— O'кей. — Бейкелар торопливо полез в карман за бумажником.

От продолжения экскурсии он решительно отказался, сославшись на самочувствие. С Воробьевых гор бельгиец на такси вернулся в гостиницу. Уединившись в номере, он еще раз осмотрел свою странную покупку. Это, несомненно, бриллиант! Но если это так, то не может быть, чтобы о таком крупном алмазе ничего не было известно. Он должен входить по крайней мере в десятку самых больших бриллиантов мира!

Бельгиец подсел к компьютеру. Из огромного массива имеющейся в «Интернете» информации он затребовал сведения о драгоценных камнях. На экране возникли изображения «Куллинана», «Кохинура», «Шаха» — наиболее крупных алмазов, известных человечеству. Каждое изображение сопровождалось пояснениями.

И вдруг — стоп! Бейкелар задержал появившуюся картинку. Фотография бриллианта на экране была точной копией того, что лежал сейчас перед ним на столе! Бельгиец вчитался в пояснительный текст.

Происхождение алмаза на скипетре королевы Марии теряется в глубине веков. Легенда гласит, что он был привезен царицей Савской в дар Соломону. Первое письменное упоминание о «Сарацине» относится к двенадцатому веку, ко временам мавританского владычества в Испании. От арабов алмаз перешел к испанской короне и хранился в королевской сокровищнице в Мадриде. После загадочного похищения, связанного с убийством наследника престола, он исчез на целое столетие. Обнаружился совершенно неожиданно в Вест-Индии. Какой-то английский моряк, чье имя осталось неизвестным, получил его от пиратов в обмен на жизнь одного из их главарей. Позже он преподнес его в дар королеве Марии Тюдор. С тех пор «Сарацин» находился в хранилище драгоценностей в Тауэре. Исчез после ограбления дюссельдорфской выставки в июне 1996 года. В настоящее время местонахождение неизвестно.

Бейкелар перевел дыхание. Бриллиант непостижимым образом «всплыл» в Москве! И где! У какого-то мелкого торговца сувенирами, не подозревающего о его ценности!

Мысль о том, чтобы присвоить алмаз себе, бельгиец отверг сразу. Во-первых, он, как и большинство западноевропейцев, уважает закон. А во-вторых, это было бы чистейшим безумием. Огромный риск заключался уже в самой попытке провезти такое сокровище через границу. Даже если его каким-то чудом не арестуют на таможне, то все равно продать этот сверхзнаменитый алмаз — практически неразрешимая задача. Такие вещи крадут, только когда есть конкретный заказчик, согласный выложить деньги…