Прогноз гадостей на завтра - Дарья Донцова

– Вы не имеете никакого отношения к журналистике, – резко отрезала Лика, – говорите быстро, зачем пришли!

– Но наше издание…

– Хватит!

– Почему вы так уверены, что я не пишу в журнале?

Лика хмыкнула:

– А то я журналюг не знаю! Придут, обязательно поедят, попьют, шоу посмотрят, да еще не в одиночку, а с друзьями… И жратву домой прихватят обязательно. Отказываться никто не станет. Ну-ка колитесь быстро, зачем пришли! Да не вздумайте врать, а то позову охрану!

Я тяжело вздохнула, глянула в ее злое лицо, вытащила удостоверение частного детектива и продемонстрировала его Лике. Вересова кивнула, спокойно закурила и спросила:

– Вы по поводу той драки, что произошла в субботу? Но никто не виноват. Пострадавший сам упал с балкона. Пьян был как кошмар.

– Нет, – ответила я, – я пришла совершенно из-за другой вещи…

– Слушаю, – сказала Лика, – но предупреждаю сразу, налоги я плачу аккуратно.

– В девяносто первом году вы работали в Институте тропической медицины…

– Было такое, – улыбнулась Лика.

– Можете вспомнить, как вы туда попали?

– Очень просто, – засмеялась Лика. – Там служит всю свою жизнь моя бабка, Зинаида Васильевна. Между прочим, она доктор наук, профессор, занимается жуткой гадостью, глистами, червями, бр-р-р, вспоминать неохота.

Когда Лика окончила школу, бабушка твердо сказала:

– В нашей семье все медики, либо практикующие, либо исследователи, Лика пойдет, естественно, по этому же пути.

Честно говоря, девочке совершенно не хотелось возиться с больными, а перспектива просидеть в лаборатории скрючившись всю жизнь над микроскопом совсем не радовала. Лика была веселой хохотушкой, участвовавшей во всех школьных спектаклях, ее больше привлекал театральный вуз. Она даже робко заикнулась:

– Может, лучше в ГИТИС? Или во ВГИК?

Но Зинаида Васильевна нахмурила брови и отрезала:

– Вересовы никогда не кривлялись прилюдно. Нужно получить приличную специальность, а не трясти юбкой на подмостках.

Правда, Зинаида Васильевна обожала внучку и потом добавила уже другим тоном:

– В медицинском есть театральная студия, станешь студенткой, запишешься в нее – и участвуй себе в спектаклях.

С бабушкой в семье Вересовых никогда не спорили, поэтому Анжелика отправилась сдавать экзамены туда, куда велела старуха, и… провалилась.

Наивная девчонка даже обрадовалась, думая, что теперь бабка разрешит ей отдать документы в театральное училище. Но не тут-то было! Зинаида Васильевна сообщила:

– Отправишься ко мне в институт.

– Но что я стану там делать? – изумилась Лика.

– Полы мыть, – преспокойно ответила бабушка. – Стаж рабочий заслуживать. На следующий год пойдешь по конкурсу как трудовая молодежь, а таких берут и с тройками.

Вот так Лика и появилась с ведром и тряпкой в Институте тропической медицины. Через неделю работы ей стало понятно, что в здание, где учат «на Гиппократа», она никогда не пойдет. Девушку раздражало все: отвратительный запах в лабораториях, идиоты-сотрудники, готовые месяцами не вставать из-за рабочего стола, чтобы изучить какую-нибудь гадость… Еще было страшно жаль симпатичных зверушек: лягушек, мышек, кроликов, которых кандидаты наук, доктора и аспиранты препарировали без всяких эмоций.

Два месяца Лика томилась, а потом неожиданно ей повезло. В институт приехал красивый парень, актер и режиссер Гена Мамаев. Он собрался на месяц по приглашению в Индию и решил сделать на всякий случай прививки.

Мамаев бежал по коридору и налетел на ведро. То мигом перевернулось, грязная вода растеклась по коридору. Гена уже приготовился выслушать крики поломойки, но девушка, не сказав ни слова, принялась собирать тряпкой «море». Мамаеву стало совестно.

– Простите.

Уборщица подняла на него прелестные карие глаза и грустно сказала:

– Не беда, сама виновата, поставила ведро на дороге.

Мамаев глянул на нее и погиб на месте.

Через три месяца они поженились, но Лика еще раньше ушла из института. Гена перетащил ее в свой театр.

– Как же вас бабушка отпустила? – удивилась я.

Лика засмеялась.

– Не было бы счастья, да несчастье помогло. Глупость моя помогла.

– Каким образом?

Анжелика закурила.

– Ну и дура же я была, прямо цирк. Только зачем вам это?

Я помолчала, потом осторожно сказала:

– Понимаете, получилась очень странная вещь. Ваши показания о работе в Институте тропической медицины могут пролить свет на убийство известного музыканта Эдика Малевича, которое произошло в этом месяце.

– Бог мой, – удивилась Лика, – да меня там девять лет нет, и потом, я работала всего ничего!

Я развела руками:

– Поверьте, ваши показания очень и очень важны. Иногда случается так: что-то произошло пару десятилетий назад, а эхо сейчас докатилось. Честно говоря, меня волнует ситуация с дельфусом.

– С чем? – удивилась Лика.

– Ну вы там мыли стол в лаборатории у Евгении Ивановны Червь и уронили пробирку…

– Во дела, – довольно вульгарно шлепнула себя руками по бедрам Лика, – вы чего, сговорились?

– С кем?

– Да на днях мужик прибегал, дерганый такой, весь трясется…

– Алик Радзинский?

– Точно, именно так и назвался. Дрожит, чуть не заикается… Тоже просил про ту пробирку рассказать.

– А вы что?

– Ничего, никакой тайны нет, мало ли какие глупости девчонки по молодости совершают…

– Радзинского убили.

– Как? – подскочила Лика.

– Застрелили в подъезде.

– За что?

– За то, что близко подобрался к разгадке одного убийства, которое произошло в девяносто первом году. Я советую вам теперь рассказать эту историю мне.

– Господи, – закричала Лика, – да ничего ужасного-то не случилось, глупость одна.

– Рассказывайте.

Лика пожала плечами.

– Дело было так…

ГЛАВА 25

Однажды к Анжелике подошла милая, смешливая Аня Яхнина. Анечка была ненамного старше Лики, но успела уже закончить институт и даже написать диссертацию. Собственно говоря, из-за диссертации все и произошло.

– Слышь, Ликуся, – спросила Аня, – хочешь двадцать долларов заработать?

– Конечно, – обрадовалась Вересова, – ясное дело!

– Ну тогда сделай для меня одну штуку.

– Какую?

Анечка осмотрелась по сторонам и, понизив голос, сообщила:

– Лабораторию Червь знаешь?

– Естественно, мою там каждый день.

– И ключи имеешь?

Лика потрясла связкой.

– Надо же войти в комнаты.

– Утащи у нее со стола пробирку, – попросила Аня, – штатив оранжевого цвета, смотри не перепутай. Именно из него.

– Зачем? – удивилась Лика.

Аня тяжело вздохнула:

– Эта сука Червь на ученом совете в пух и прах раздолбала мою диссертацию. Камня на камне не оставила! А бабье из совета, естественно, обрадовалось. Я у них словно бельмо на глазу, они-то все после сорока защищались, а мне еще тридцати нет. Накинулись и заклевали. Слава богу, старик Даутов разобрался, и все хорошо закончилось…

– При чем тут пробирка?

– Ха! – выкрикнула Аня. – Эта гадина Червь все зудела: «Некорректное исследование, да и Яхнина вечно на столе все бросает, не дай бог пропадет чего!» Мне еще выговор влупили за несоблюдение правил пользования материалом. Вот и хочу проучить сволочугу! Пусть у нее со стола пропадет дельфус, посмотрим, как выкручиваться станет!

Ликуша не увидела в просьбе ничего особенного. Анечка ей нравилась, всегда веселая, приветливая, угощавшая Вересову остродефицитными сигаретами и шоколадными конфетами… Лика понимала, что Аня хочет отомстить противной Червь. Но Евгения Ивановна дико раздражала и девушку. Исследовательница дружила с Зинаидой Васильевной и взялась воспитывать Лику. Замечания и нудные нотации сыпались из Евгении Ивановны по каждому поводу. Передвинула пробирки в штативе, протерла стекла микроскопа мокрой тряпкой, не помыла пол под столом, не протерла пыль на сейфе…

Высказав Лике претензии, Червь мигом отправлялась к Зинаиде Васильевне, и девушке влетало еще разок, от бабушки. Но самое противное было не это. Каждый раз, сталкиваясь с Ликой в коридоре, Евгения Ивановна многозначительно сообщала:

– Ты должна быть мне благодарна за науку. Учу, учу тебя, но пока зря. Однако надежды сделать из тебя достойного члена общества не теряю!

И все начиналось по новой. Вытерла телефон грязной тряпкой, не помыла раковину, не протерла подоконник, а один раз, о ужас, забыла запереть лабораторию…

Лика даже была благодарна Анечке за идею.

– Только будь осторожна, – учила Яхнина, – возьми пустую пробирку, наполни водой и сунь в штатив. А ту, что с дельфусом, заткни резиновой пробочкой и принеси мне.

– На фига тебе эта дрянь? – сказала Лика. – Давай вылью в рукомойник, и все!

– Что ты! – испугалась Яхнина. – Там опасная вещь, может попасть в канализацию. Нет уж, принеси мне, уничтожу по всем правилам. Нам ведь крупные неприятности не нужны, хотим только гадину Червь проучить!