Прогноз гадостей на завтра - Дарья Донцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы не имеете никакого отношения к журналистике, – резко отрезала Лика, – говорите быстро, зачем пришли!
– Но наше издание…
– Хватит!
– Почему вы так уверены, что я не пишу в журнале?
Лика хмыкнула:
– А то я журналюг не знаю! Придут, обязательно поедят, попьют, шоу посмотрят, да еще не в одиночку, а с друзьями… И жратву домой прихватят обязательно. Отказываться никто не станет. Ну-ка колитесь быстро, зачем пришли! Да не вздумайте врать, а то позову охрану!
Я тяжело вздохнула, глянула в ее злое лицо, вытащила удостоверение частного детектива и продемонстрировала его Лике. Вересова кивнула, спокойно закурила и спросила:
– Вы по поводу той драки, что произошла в субботу? Но никто не виноват. Пострадавший сам упал с балкона. Пьян был как кошмар.
– Нет, – ответила я, – я пришла совершенно из-за другой вещи…
– Слушаю, – сказала Лика, – но предупреждаю сразу, налоги я плачу аккуратно.
– В девяносто первом году вы работали в Институте тропической медицины…
– Было такое, – улыбнулась Лика.
– Можете вспомнить, как вы туда попали?
– Очень просто, – засмеялась Лика. – Там служит всю свою жизнь моя бабка, Зинаида Васильевна. Между прочим, она доктор наук, профессор, занимается жуткой гадостью, глистами, червями, бр-р-р, вспоминать неохота.
Когда Лика окончила школу, бабушка твердо сказала:
– В нашей семье все медики, либо практикующие, либо исследователи, Лика пойдет, естественно, по этому же пути.
Честно говоря, девочке совершенно не хотелось возиться с больными, а перспектива просидеть в лаборатории скрючившись всю жизнь над микроскопом совсем не радовала. Лика была веселой хохотушкой, участвовавшей во всех школьных спектаклях, ее больше привлекал театральный вуз. Она даже робко заикнулась:
– Может, лучше в ГИТИС? Или во ВГИК?
Но Зинаида Васильевна нахмурила брови и отрезала:
– Вересовы никогда не кривлялись прилюдно. Нужно получить приличную специальность, а не трясти юбкой на подмостках.
Правда, Зинаида Васильевна обожала внучку и потом добавила уже другим тоном:
– В медицинском есть театральная студия, станешь студенткой, запишешься в нее – и участвуй себе в спектаклях.
С бабушкой в семье Вересовых никогда не спорили, поэтому Анжелика отправилась сдавать экзамены туда, куда велела старуха, и… провалилась.
Наивная девчонка даже обрадовалась, думая, что теперь бабка разрешит ей отдать документы в театральное училище. Но не тут-то было! Зинаида Васильевна сообщила:
– Отправишься ко мне в институт.
– Но что я стану там делать? – изумилась Лика.
– Полы мыть, – преспокойно ответила бабушка. – Стаж рабочий заслуживать. На следующий год пойдешь по конкурсу как трудовая молодежь, а таких берут и с тройками.
Вот так Лика и появилась с ведром и тряпкой в Институте тропической медицины. Через неделю работы ей стало понятно, что в здание, где учат «на Гиппократа», она никогда не пойдет. Девушку раздражало все: отвратительный запах в лабораториях, идиоты-сотрудники, готовые месяцами не вставать из-за рабочего стола, чтобы изучить какую-нибудь гадость… Еще было страшно жаль симпатичных зверушек: лягушек, мышек, кроликов, которых кандидаты наук, доктора и аспиранты препарировали без всяких эмоций.
Два месяца Лика томилась, а потом неожиданно ей повезло. В институт приехал красивый парень, актер и режиссер Гена Мамаев. Он собрался на месяц по приглашению в Индию и решил сделать на всякий случай прививки.
Мамаев бежал по коридору и налетел на ведро. То мигом перевернулось, грязная вода растеклась по коридору. Гена уже приготовился выслушать крики поломойки, но девушка, не сказав ни слова, принялась собирать тряпкой «море». Мамаеву стало совестно.
– Простите.
Уборщица подняла на него прелестные карие глаза и грустно сказала:
– Не беда, сама виновата, поставила ведро на дороге.
Мамаев глянул на нее и погиб на месте.
Через три месяца они поженились, но Лика еще раньше ушла из института. Гена перетащил ее в свой театр.
– Как же вас бабушка отпустила? – удивилась я.
Лика засмеялась.
– Не было бы счастья, да несчастье помогло. Глупость моя помогла.
– Каким образом?
Анжелика закурила.
– Ну и дура же я была, прямо цирк. Только зачем вам это?
Я помолчала, потом осторожно сказала:
– Понимаете, получилась очень странная вещь. Ваши показания о работе в Институте тропической медицины могут пролить свет на убийство известного музыканта Эдика Малевича, которое произошло в этом месяце.
– Бог мой, – удивилась Лика, – да меня там девять лет нет, и потом, я работала всего ничего!
Я развела руками:
– Поверьте, ваши показания очень и очень важны. Иногда случается так: что-то произошло пару десятилетий назад, а эхо сейчас докатилось. Честно говоря, меня волнует ситуация с дельфусом.
– С чем? – удивилась Лика.
– Ну вы там мыли стол в лаборатории у Евгении Ивановны Червь и уронили пробирку…
– Во дела, – довольно вульгарно шлепнула себя руками по бедрам Лика, – вы чего, сговорились?
– С кем?
– Да на днях мужик прибегал, дерганый такой, весь трясется…
– Алик Радзинский?
– Точно, именно так и назвался. Дрожит, чуть не заикается… Тоже просил про ту пробирку рассказать.
– А вы что?
– Ничего, никакой тайны нет, мало ли какие глупости девчонки по молодости совершают…
– Радзинского убили.
– Как? – подскочила Лика.
– Застрелили в подъезде.
– За что?
– За то, что близко подобрался к разгадке одного убийства, которое произошло в девяносто первом году. Я советую вам теперь рассказать эту историю мне.
– Господи, – закричала Лика, – да ничего ужасного-то не случилось, глупость одна.
– Рассказывайте.
Лика пожала плечами.
– Дело было так…
ГЛАВА 25
Однажды к Анжелике подошла милая, смешливая Аня Яхнина. Анечка была ненамного старше Лики, но успела уже закончить институт и даже написать диссертацию. Собственно говоря, из-за диссертации все и произошло.
– Слышь, Ликуся, – спросила Аня, – хочешь двадцать долларов заработать?
– Конечно, – обрадовалась Вересова, – ясное дело!
– Ну тогда сделай для меня одну штуку.
– Какую?
Анечка осмотрелась по сторонам и, понизив голос, сообщила:
– Лабораторию Червь знаешь?
– Естественно, мою там каждый день.
– И ключи имеешь?
Лика потрясла связкой.
– Надо же войти в комнаты.
– Утащи у нее со стола пробирку, – попросила Аня, – штатив оранжевого цвета, смотри не перепутай. Именно из него.
– Зачем? – удивилась Лика.
Аня тяжело вздохнула:
– Эта сука Червь на ученом совете в пух и прах раздолбала мою диссертацию. Камня на камне не оставила! А бабье из совета, естественно, обрадовалось. Я у них словно бельмо на глазу, они-то все после сорока защищались, а мне еще тридцати нет. Накинулись и заклевали. Слава богу, старик Даутов разобрался, и все хорошо закончилось…
– При чем тут пробирка?
– Ха! – выкрикнула Аня. – Эта гадина Червь все зудела: «Некорректное исследование, да и Яхнина вечно на столе все бросает, не дай бог пропадет чего!» Мне еще выговор влупили за несоблюдение правил пользования материалом. Вот и хочу проучить сволочугу! Пусть у нее со стола пропадет дельфус, посмотрим, как выкручиваться станет!
Ликуша не увидела в просьбе ничего особенного. Анечка ей нравилась, всегда веселая, приветливая, угощавшая Вересову остродефицитными сигаретами и шоколадными конфетами… Лика понимала, что Аня хочет отомстить противной Червь. Но Евгения Ивановна дико раздражала и девушку. Исследовательница дружила с Зинаидой Васильевной и взялась воспитывать Лику. Замечания и нудные нотации сыпались из Евгении Ивановны по каждому поводу. Передвинула пробирки в штативе, протерла стекла микроскопа мокрой тряпкой, не помыла пол под столом, не протерла пыль на сейфе…
Высказав Лике претензии, Червь мигом отправлялась к Зинаиде Васильевне, и девушке влетало еще разок, от бабушки. Но самое противное было не это. Каждый раз, сталкиваясь с Ликой в коридоре, Евгения Ивановна многозначительно сообщала:
– Ты должна быть мне благодарна за науку. Учу, учу тебя, но пока зря. Однако надежды сделать из тебя достойного члена общества не теряю!
И все начиналось по новой. Вытерла телефон грязной тряпкой, не помыла раковину, не протерла подоконник, а один раз, о ужас, забыла запереть лабораторию…
Лика даже была благодарна Анечке за идею.
– Только будь осторожна, – учила Яхнина, – возьми пустую пробирку, наполни водой и сунь в штатив. А ту, что с дельфусом, заткни резиновой пробочкой и принеси мне.
– На фига тебе эта дрянь? – сказала Лика. – Давай вылью в рукомойник, и все!
– Что ты! – испугалась Яхнина. – Там опасная вещь, может попасть в канализацию. Нет уж, принеси мне, уничтожу по всем правилам. Нам ведь крупные неприятности не нужны, хотим только гадину Червь проучить!
