Берег Живых. Буря на горизонте - Анна Александровна Сешт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Очень надеюсь, что дела не задержат тебя в Лебайе дольше необходимого. Считаю дни до нашей встречи».
Письмо не было подписано, но этого и не требовалось – его скрепляла личная печать царицы. Да и её руку, её изысканный узорный почерк Ренэф безошибочно узнавал всегда. Сквозь эти строки она говорила с ним так тепло и нежно, что он немедленно пожелал увидеть её. Он терпеть не мог показывать эмоции, делавшие его образ, как ему казалось, менее мужественным. Но на самом деле царевич очень любил мать и только сейчас понял, как сильно уже и сам соскучился по ней. Она ведь до сих пор так и не знала, что спасла ему жизнь своей предусмотрительностью. Возможно, вообще не стоило ей рассказывать… но ведь она всё равно узнает. Рано или поздно, но Амахисат становилось известно всё. Это и завораживало, и пугало. Ну что ж, узнает так узнает, главное – не от него.
Пользуясь тем, что он был один, Ренэф ещё несколько раз перечитал письмо, наслаждаясь разливавшимся внутри теплом, привычно уносившим тревоги. Потом он поднёс тонкий лист бумажного тростника к лицу, точно надеясь уловить аромат благовоний, которыми мать умащивала свою кожу. Этот аромат он помнил с детства и сейчас как будто ощутил его вновь. Украдкой коснувшись письма губами, он спрятал его и посмотрел на запечатанное послание Владыки. Его сердце забилось как сумасшедшее, словно он всё ещё был мальчишкой, ожидавшим встречи со своим отцом и Императором – так редки были они. Ренэф медлил открывать это послание. С другой стороны, если бы там содержалось что-то плохое, мать бы обязательно предупредила его между строк.
«Ренэф, ты не должен развязывать военный конфликт, – сказал ему тогда отец. – Это – приказ, понятно? Когда придёт время воевать, я скажу».
Что ждало его в письме, кроме приказа дождаться солдат и возвращаться в столицу? Ренэф не мог сказать, боялся ли. Если копнуть глубже – наверное, у него были свои страхи, как и у всех, но он их не осмысливал. Само чувство страха он почти никогда не испытывал и плохо знал его. О царевиче говорили, что он лишён осторожности, но откуда было ей взяться, когда отсутствовал даже самый разумный, необходимый для самосохранения страх? Поэтому скажи ему кто-нибудь сейчас, что он не просто медлил, а боялся открывать послание – он бы чрезвычайно удивился, а потом этому «кому-нибудь» сильно бы не поздоровилось. Подумав, Ренэф решил дождаться Нэбвена. В конце концов, новости от Императора военачальник имел право узнать одновременно с царевичем.
Нэбвен не заставил себя долго ждать. Прибытие гонца в сопровождении нескольких имперских стражей сегодня стало самым важным событием, затмив даже волнения в Леддне по поводу скорого назначения нового градоправителя.
– Я не открывал без тебя, военачальник, – сказал Ренэф, едва только старший рэмеи переступил порог комнаты, и протянул ему письмо отца. – Наш дальнейший план действий.
Нэбвен улыбнулся рассеянно, пряча тревогу.
– Благодарю, – кивнул он, принимая письмо, и притворил за собой дверь. – Со дня на день должен прибыть Сафар с семьёй.
И правда, военачальник как на предсказательные камни глядел – всё начало происходить одновременно. Сегодня же им доложили, что будущий градоправитель наконец покинул приграничное селение и направлялся в Леддну с небольшим обозом.
– Что ж, хорошо. Его прибытие решит многие проблемы.
– И добавит нам новых, – развёл руками Нэбвен. – Этот котёл кипит всё так же.
– Скажи мне, что только в людских городах так, а у рэмеи всё иначе, – вздохнул царевич. – Меня это изрядно успокоит.
– Увы, за всю мою жизнь я не бывал в местах, где нет интриг. Но мне отрадно слышать, что ты, похоже, скучаешь по дому. Уверен, Владыка призывает нас в столицу.
– Так давай посмотрим, что он нам велит, – юноша с нетерпением дёрнул хвостом.
Они расположились на циновках у окна, и Нэбвен с молчаливого дозволения царевича поддел когтем печать.
– Хочешь посмотреть сам, Ренэф?
– Давай ты зачитаешь.
– Волнуешься, я понимаю, – военачальник тепло улыбнулся и перевёл взгляд на послание. – Письмо написано рукой самого Владыки. Он поздравляет тебя с победой и настоятельно просит скорее присоединиться к нему в столице. Для меня далее следует приказ готовить воинов к отбытию и разрешение оставить в новом гарнизоне тех, кто того желает. А в конце вот…
Нэбвен протянул письмо Ренэфу. Юноша пробежался глазами по строкам.
«Я признаю́ Леддну и прилежащие к ней территории частью Таур-Дуат, а также выражаю надежду, что вы оба помните мои изначальные приказы, – писал Император. – Мы не сумели избежать превращения миссии в военную операцию. Пришло время завершить её. Такова моя воля».
Ренэф помнил приказ – не развивать военный конфликт. Однако теперь Владыка писал «мы не сумели», то есть, не обвинял, но признавал изменившиеся обстоятельства. И всё же играть с огнём не стоило.
– Но наша миссия не завершена, – возразил царевич уже вслух. – Мы так и не нашли убийц Хэфера!
– Ренэф, Владыка ясно дал понять…
– Вернуться ни с чем – вот что это будет означать, – фыркнул юноша.
– Ты завоевал внушительную территорию. Это ли ничто?
– Я не справился с поставленной задачей.
– Император понимает, что обстоятельства изменились.
– Нет, я не могу просто уйти из Лебайи, военачальник, – твёрдо сказал Ренэф, глядя перед собой.
– Что ты сказал? – осторожно переспросил Нэбвен.
– Я не могу уйти из Лебайи. Не сейчас.
– Конечно. Сперва нужно дождаться солдат…
Ренэф собрался было ответить ему и даже пояснить, но не успел – их прервал адъютант. Рэмеи буквально ворвался в комнату и низко поклонился. Весть, очевидно, не терпела отлагательств.
– Господин мой царевич, к тебе гонец из Митракиса! – выпалил адъютант.
Ренэф удивлённо изогнул бровь и переглянулся с Нэбвеном.
– Вот так совпадение, – усмехнулся военачальник. – Ну что ж, вестей из Митракиса следовало ожидать. Люди не желают нового завоевательного похода рэмеи. Полагаю, с предложением мира этот человек и прибыл.
– Это… – адъютант с опаской покосился на Ренэфа. – Это эльф.
– Что?! – царевич оскалился, резко поднимаясь. – Эльф, здесь?!
Военачальник поспешил подняться следом.
– С какой вестью он прибыл? – уточнил Нэбвен у адъютанта.
– Она сказала, что ей необходимо доложить всё царевичу лично. Но она также просила передать, – адъютант остановился, чтобы восстановить в памяти точную формулировку, и без запинки процитировал: – «Там, где Леддна допустила роковую ошибку и не восстановила справедливость для великого Императора Таур-Дуат, справедливость восстановлена Митракисом».
