Золотые слезы - Лори Макбейн

— Простите. Я думал, вы специально приехали в Калифорнию, чтобы выйти замуж за красивого и богатого землевладельца. Но коль скоро я ошибся, дон Андрес не сочтет ваш возможный отказ для себя оскорбительным.

— Возможно. Но мне бы не хотелось больше обсуждать эту тему, — не терпящим возражений тоном заявила Mapa.

— Как прикажете, мадемуазель, — учтиво поклонился Николя. — О чем же вы хотите побеседовать?

— А почему бы нам не поговорить о вас, месье? — вкрадчиво осведомилась Mapa. — Наверное, отправляясь за золотом в Калифорнию, вы оставили в Новом Орлеане безутешную жену с детьми или пылкую возлюбленную?

— Когда вы желаете поближе узнать какого-нибудь человека, вы всегда задаете ему такие прямолинейные вопросы, мисс Воган? — усмехнулся Николя.

— А почему бы и нет? Прямолинейные вопросы предполагают такие же ответы. А уловки и отговорки хороши только для того, кому есть что скрывать.

— Согласен. Однако немногие люди могут устоять от соблазна ввести в заблуждение окружающих.

— Вы, по всей видимости, к таковым не принадлежите. Иначе почему вот уже несколько минут с таким упорством отказываетесь ответить на мой вопрос?

Взгляд Николя потеплел, отчего от кристаллической чистоты и бездонной глубины его глаз перестало веять холодом.

— Ну вот я и получил выговор, — со смехом ответил он, оттолкнулся от ствола дуба и присел рядом с Марой. Девушка оказалась в непосредственной близости от него и почувствовала, как его колено коснулось ее бедра, а рука, которой он оперся о сучья, вынудила ее сесть еще более прямо. Mapa ожидала, что Николя подвинется, но он не выказывал к тому ни малейшего намерения. — Что же касается вашего вопроса, то могу откровенно заявить, что ни жены, ни возлюбленной, ни легиона пылких любовниц у меня в Новом Орлеане не осталось.

— В это никак нельзя поверить. — Mapa обратила на него насмешливый взор, но тут же смущенно отвернулась, не ожидая так близко увидеть его глаза и ощутить тепло дыхания у себя на щеке.

— Вы мне льстите, мадемуазель, — шепнул ей в самое ухо Николя. — Вот если бы рядом со мной оказалась такая женщина, как вы, я ни за что не оставил бы ее ради призрачной мечты разбогатеть.

Mapa упорно не сводила взгляда с лесистой вершины дальнего холма, не обращая внимания на соблазнительную вкрадчивость его голоса. Однако после недолгой паузы все же спросила:

— Неужели во всем Новом Орлеане не нашлось женщины, способной осчастливить такого мужчину, как вы?

— Нет, не нашлось. К тому же я покинул Новый Орлеан пятнадцать лет назад.

Маре послышалась печаль в его голосе, и девушка быстро взглянула на Николя. Она не ошиблась, в глубине глаз действительно промелькнула тоска и еще почему-то ярость, но все это смешение чувств в следующий миг опять сменилось обычной насмешливостью.

— А вот вы, бьюсь об заклад, оставили в Европе не одного несчастного юношу, наивно полагавшего, что ему есть на что надеяться, не так ли? У такой очаровательной женщины должно быть множество поклонников.

— Я вижу, вы хотите представить меня в роли кокетки, месье? — нахмурилась Mapa. — Интересно, как, по-вашему, она должна была бы вести себя, окажись рядом с вами в соблазнительной тени этой кроны? ― поинтересовалась девушка, притворяясь, что сама мысль о подобной ситуации кажется ей странной и несуразной.

— Окажись она рядом со мной, ей не пришлось бы думать о том, как себя вести, поскольку я ни на одно мгновение не допустил бы в ней сомнений относительно того, что произойдет в следующую минуту, — ответил Николя.

Mapa слишком поздно поняла, что своими руками соорудила для себя ловушку. Слова Николя разозлили ее, но девушка не нашлась, как ему возразить. Его рука, до сих пор мирно покоившаяся на ветвях, вдруг оказалась у нее на плече. Mapa постаралась воспротивиться Николя, который настойчиво разворачивал ее лицом к себе, но у нее ничего не вышло. Другая рука мягко скользнула вверх от талии к груди, туда, где из-за ворота жакета выбивались кружева блузки, и, наконец, коснулась ее подбородка. Mapa не смогла отчетливо разобрать выражение его глаз, полуприкрытых веером ресниц, но успела заметить в них дьявольский блеск, когда он наклонил к ней свое лицо.

Девушка приготовилась ощутить у себя на губах вкус его губ и была невероятно удивлена, когда почувствовала жаркое дыхание и мягкое прикосновение их сначала к щеке, а потом к шее. Николя придерживал ее затылок, призывая запрокинуть голову и отдаться во власть его поцелуев. Мару охватила невольная дрожь, когда Николя, отодвинув в сторону прядь волос, стал ласкать языком открывшуюся мочку уха, перемежая это поцелуями, которыми он покрывал ее лоб, щеки и глаза. Когда его губы, наконец, нашли ее рот, Mapa с приятным удивлением обнаружила, что их прикосновение не горячее и влажное, а прохладное и уверенное. Все прежние поклонники были нетерпеливы и неумелы, а француз действовал не спеша, властно разжигал в ней потаенную страстность. Теперь Шанталь обнимал ее, крепко прижимая к своей груди. Mapa приникла к нему, бедром ощущая напрягшиеся мышцы его колена. Она полностью расслабилась и не чувствовала ни отвращения, ни скуки, в которые ее повергали прежние обожатели. Маре показалось, что губы Николя снова ищут ее рот, и она потянулась им навстречу, впервые в жизни всем сердцем пожелав поцелуя мужчины. Но Шанталь продолжал жадно ласкать ее плечи, словно не заметив этого движения. Девушка открыла глаза, которые так опрометчиво закрыла, и с ужасом увидела торжествующее выражение на его лице. Она в ярости вырвалась, вскочила на ноги и, отвернувшись, быстрым шагом направилась прочь. В этот момент она больше всего на свете хотела, чтобы француз умер медленной и мучительной смертью.

Николя остался сидеть под деревом и некоторое время задумчиво наблюдал за ней. Затем поднялся и тяжело вздохнул. Mapa обернулась и прямо взглянула ему в глаза. Ее соломенная шляпка съехала набок, а в уголках рта, который он только что целовал, залегли горькие складки. Николя мог ожидать чего угодно, но только не выражения ранимости и искренней обиды на этом вдруг оказавшемся почти что детским лице.

— Вы не слишком искусно целуетесь, — сказал Николя, желая грубостью отплатить ей за вызванное в своем сердце чувство вины и раскаяния.

Mapa вспыхнула так, будто получила пощечину, но справилась с собой, перевела дыхание и холодно ответила:

— Вы ожидали обратного? Должна вас разочаровать. Я не имею ничего общего с уличными женщинами Лондона, Парижа и Ливерпуля, к общению с которыми вы, вероятно, привыкли, забыв об обращении, принятом с дамами в приличном обществе. Вы меня оскорбили, сэр.

— Примите мои извинения, мисс Воган. — Николя склонил голову в поклоне. — Похоже, вы правы. Я слишком долго жил вдали от общества, но мне все же следовало распознать в женщине леди, оказавшись рядом с ней.