Хозяйка дома с призраками - Наталья Кошка

— Откуда же ты все это знаешь? — поражаюсь таким «взрослым» подробностям.

— Мама громко ругалась с дедушкой.

— И что случилось потом?

— Дом забрали, и мы съехали в квартиру. Мама много плакала и… пила.

— Долго вы так жили?

— Не знаю, зиму, и осень точно. Сначала дед заболел и слег. Он сильно кашлял, а денег на лекаря не было. Потом мама тоже заболела. Сильно-сильно, она такая горячая была, — глаза Лизетты наполняются слезами. — Я просила ее не уходить, но мама не послушала и куда-то пошла.

— И больше она не вернулась?

— Нет.

— Сколько дней ты живешь одна?

— Сегодня…, - она загибает пальчики, — четвертый день.

— Боже, — выдыхаю. Это какой-то кошмар! Как малышка не погибла? И ее никто не обидел. Это просто чудо, что она осталась жива.

— А дедушка, он, — пытаюсь подобрать слова, но не выходит. — Он умер?

— Не знаю. Когда ушла мама, он звал ее, звал. А под утро затих. Я пошла искать маму, но до сих пор не нашла.

— А где же ты ночевала все эти дни? — спрашиваю у нее. Чем больше малышка рассказывает, тем страшнее мне становится.

— У сапожника в лавке, он добрый. Разрешил остаться на ночь. Правда, он и сам бедный, потому, что плохо видит. И почти не шьет обувь. Зато он мне отдал этот платок!

Девочка радуется тому, что у нее есть теплый платок, и она нашла друга, а у меня сердце кровью обливается.

— Ты сможешь показать мне этого чудесного доброго сапожника и квартиру, где вы жили с мамой?

Лизетта кивает, и уже без страха берет меня за руку. Мы берем экипаж, так как квартира оказывается далеко от рынка. И как же малышка не заплутала в городе?

Оставляю девочку в теплом экипаже, со слугой. А сама поднимаюсь наверх. Квартира оказывается крохотной, на чердачном помещении. Недоумеваю, как же мачеха умудрилась спустить все немалое состояние своего отца, и то, что осталось у нее от покойного Вильерса.

Первое, что меня встречает — это вонь. В комнате лежит мертвый старик. По спине пробегает холодок, и я иду дальше. Здесь есть еще одна комнатка. Это оказывается спальня мачехи и Лизетты. Тут лежат немногочисленные игрушки, детские вещи, разбросаны сильно затертые женские платья.

Подхватываю несколько кукол и спешу обратно.

— Вы нашли маму? — встречает меня малышка вопросом. И столько надежды в ее глазах!

Качаю головой.

— Зато нашла твоих подружек. Держи!

Отдаю кукол, и Лизетта тут же принимается играть.

Делаю знак своему человеку, и мы отходим чуть в сторону. Распоряжаюсь узнать — кто хозяйка квартиры и сможет ли она похоронить старика. Выделяю несколько золотых, чтобы хватило на приличные похороны.

А сама решаю увезти Лизетту домой. Неизвестно где бродит непутевая мать, а девочка не может ночевать у сапожника все это время!

Приезжаем в особняк. Немного нервничаю, что скажет по поводу нашей гостьи муж, но он приедет только завтра. Так что у нас есть немного времени, чтобы подготовиться.

Сыночек встречает меня у порога, и тут же удивляется, что я пришла не одна.

— А это кто? — Уильям скачет то на одной ножке, то на второй. Шило в одном месте, одним словом.

— Где твои манеры, сын? — провожу ладонью по непослушным вихрам. Уильям пошел весь в отца: темные волосы, карие глаза, густые черные ресницы и чуть смуглая кожа.

— Это Лизетта, — представляю ему девочку.

— Привет! Давай играть! — сходу налетает на нее мой шалопай.

— Привет, — тихо отвечает малышка и прячется за моей спиной.

— Уильям, сначала Лизетте нужно осмотреться, отдохнуть. А потом сможете поиграть.

— Ну, ма-ам! — канючит.

— Потом, дорогой. Мы устали. Сходи, узнай — скоро ли ужин.

Сынок убегает, а я веду Лизетту наверх, где полным-полно свободных комнат. Выбираю ту, что ближе всего к нашей спальне. Вдруг малышка испугается ночью или станет звать мать.

— Здесь ты можешь переночевать, — показываю ей комнату.

— Очень красиво, — кивает и тянется потрогать вышивку на подушке. Но тут ж одергивает ладошку. — Но я грязная.

Признается буквально шепотом.

Бедный, бедный ребенок! Вот уж натерпелась малышка! Мне хочется окружить ее заботой и теплом, чтобы она могла оттаять в домашней обстановке.

— Сейчас скажу, чтобы нагрели воды, и ты сможешь привести себя в порядок. Что думаешь?

Лизетта соглашается.

После купания, и в чистом наряде, который мы сумели подобрать из вещей Уильяма и моих собственных, девочка становится чудо, как хороша!

Спускаемся к ужину. Сын вертится рядом с гостьей и не дает ей проходу. Ему тоже не хватает детской компании, это ясно как божий день.

Дети выглядят практически одногодками, и я уже прикидываю, как было бы здорово, если бы Лизетта осталась с нами.

Внезапно хлопает входная дверь. И доносится знакомый голос. Неужели Джеймс вернулся так рано?

Выхожу к нему навстречу, радуясь его приезду и переживая одновременно. Что он скажет?!

— Дорогой, ты быстро! — сама помогаю ему раздеться, отослав слуг.

— Хотел поскорее вернуться домой, гнал экипаж весь день, — целует меня в щеку. — Купил подарок для Уильяма и спрятал пока. А то найдет раньше времени. А как вы тут без меня?

Уверенным шагом заходит в столовую. Уильям срывается с места.

— Папа!

Повисает на Джеймсе, выпрашивая свою порцию внимания и любви. Лизетта встает из-за стола и чуть приседает в поклоне.

— Добрый вечер!

Я и не ожидала, что девочку учили правилам поведения, и тем приятнее становится открытие.

— У нас гостья? Добрый вечер, юная леди! — кивает муж и занимает свое место за столом.

Жду, пока все усядутся, и только потом говорю:

— Это Лизетта.

Джеймс роняет вилку, так и не донеся до рта.

— Потом обсудим, — улыбаюсь ему, а сама — словно комок нервов. Впрочем, детская болтовня скрашивает этот крайне напряженный ужин, и наши красноречивые «гляделки» с мужем остаются незамеченными для детей.

После ужина дети начинают клевать носом. Особенно Лизетта. Наверняка малышка давно не ела по-человечески, и не высыпалась.

— Уложи Уильяма, а я помогу Лизетте, — прошу мужа.

И хоть у нас огромный штат слуг, я приучила графа уделять ребенку внимание перед сном, и он спокойно воспринимает мою просьбу.

Укладываю девочку в кровать, подоткнув одеяло со всех сторон, как делаю это всегда для Уильяма. Рядом на подушку кладу ее кукол. Так ей будет спокойнее и привычнее засыпать.

— Спи сладко, милая. Я буду в соседней комнате. Здесь тебя никто не обидит, — говорю ей перед уходом.

— Спасибо, леди Изольда, — шепчет сонным голосом