Король Яков II Стюарт и становление движения якобитов (1685–1701) - Станков Кирилл Николаевич

Далее пэры вновь занялись рассмотрением положения резолюции палаты общин о вакантности престола от 28 января. Все прелаты англиканской церкви единодушно отвергли эту формулировку, поскольку считали, что она создает опасный прецедент: коммонеры на том же основании, что отстранили от власти короля, могли обвинить во всех бедствиях народа епископов и удалить прелатов с занимаемых ими кафедр. Епископы единодушно заявили, что составители резолюции — «мятежники и предатели»[914]. Фрэнсис Тернер, граф Кларендон и другие якобиты заявили, что признание трона вакантным отменяет принцип наследственной передачи власти монарха, что, во-первых, является нарушением конституции, во-вторых, создает опасный прецедент для трансформации английской монархии в республику, в-третьих, может привести к войне с Шотландией и Ирландией, поскольку к этому времени в обоих королевствах законным монархом по-прежнему считался Яков II. Якобиты привлекли на свою сторону лоялистов и мариитов и огромным большинством в 55 голосов отклонили тезис о вакантности престола[915].

1 февраля оранжисты попытались повторить в нижней палате парламента ход, предпринятый ими днем ранее в палате лордов. Согласно сообщению Дж. Ререеби, «доктор Бэрнет… с особой настойчивостью требовал немедленной коронации принца Оранского»[916]. Э. Сеймур ответил, что «если принц станет королем», то он будет править Англией, опираясь на армию иностранных наемников. Кроме того, якобит-тори напомнил депутатам, что подобный ход неизбежно приведет к политическому союзу с Нидерландами, что является крайне невыгодным для Британии ввиду соперничества между странами из-за «одних и тех же интересов…, а именно торговли»[917].

2 февраля на заседании палаты общин сторонники Вильгельма Оранского повторили свою попытку. В разгар дебатов депутат-виг Роу заявил, что у него имеется петиция от «большого количества людей, требующая немедленно провозгласить принца и принцессу Оранских королем и королевой» Англии. Э. Сеймур парировал этот выпад, заявив, что палата, будучи занята делом чрезвычайной государственной важности — рассмотрением поданной днем ранее резолюции лордов касательно вопроса об отречении Якова II и вакантности престола — не может рассмотреть петицию. Маневр Э. Сеймура был подхвачен его соратником виконтом Фэншо. В конечном счете, якобитам удалось сорвать чтение петиции, подготовленной оранжистами[918].

Тем не менее, под давлением большинства Конвокации, настроенного в поддержку Вильгельма Оранского, якобиты были вынуждены постепенно сдавать свои позиции. Открыто это продемонстрировало заседание палаты общин 4 февраля, когда якобиты-коммонеры фактически капитулировали, приняв формулировку резолюции от 28 января о добровольном отречении короля и вакантности престола.

Все же якобиты не оставляли попыток заявить о своей позиции. В частности, Дж. Триденхэм выступил против новой формулировки оранжистов о том, что английский «престол является полностью [курсив мой — К.С.] вакантным»[919]. Депутат заявил, что подобное утверждение подразумевает, что государство находится в состоянии междуцарствия, а, поскольку в английской истории не имеется подобных прецедентов, этот тезис противоречит конституции королевства[920].

Дебаты в палате общин 4–5 февраля выявили противоречия между самими якобитами. Тори X. Финч заявил, что в случае признания отречения Якова II верховная власть в королевстве автоматически переходит к принцу Уэльскому. Однако виг У. Уильямс выступил категорически «против монархии во главе с ребенком»[921]. Опасаясь, что в результате начавшихся дебатов может быть принят закон, лишающий прав на престол не только Якова II, но и его наследника, Т. Клариджис и Дж. Триденхэм приняли все меры, чтобы замять этот вопрос[922].

4 февраля лорды получили ответ палаты общин, в котором коммонеры настаивали на изначальных формулировках об отречении Якова II от престола и вакантности трона. Однако якобиты, лоялисты и марииты вновь объединились и проголосовали против[923]. Тогда специально организованный комитет во главе с графом Ноттингемом постановил передать престол следующему представителю дома Стюартов протестантского вероисповедания — Марии Стюарт, супруге Вильгельма Оранского. Против этого решения категорически выступил граф Кларендон, заявив, что для коронации принцессы Оранской нет необходимых юридических оснований. 5 февраля общины абсолютным большинством отклонили предложения и поправки палаты лордов. Однако якобиты, вновь блокировавшись с лоялистами, смогли оказать значительное сопротивление: «за» поправки, внесенные палатой пэров, проголосовал 151 депутат[924]. «Высокие тори» предприняли безуспешную попытку организовать в обеих палатах Конвокации «массовую шумную подачу петиций» против этого решения[925].

6 февраля для окончательного решения вопроса о политическом устройстве страны собрался специальный парламентский комитет из представителей обеих палат. Дебаты приобрели бурный характер, поскольку из девятнадцати коммонеров, вошедших в состав комитета, восемнадцать были вигами[926], а из представителей лордов все были сторонниками регентства[927]. От пэров выступало только пять человек, двое из которых были якобитами — епископ Фрэнсис Тернер и граф Кларендон[928]. Последний в своих выступлениях особенно напирал на тезис оранжистов о том, что Яков II лишается короны на основании «нарушения естественного договора». Кларендон заявлял, что этот термин не упоминается ни в книгах по правовым вопросам, ни в судебных протоколах и, вообще, лишь недавно появился в философских работах «небесспорного характера»[929]. Якобитский оратор доказывал, что термин «естественный договор» является понятием неюридическим, поскольку он известен только в теории и никогда не использовался в юридической практике, а потому не может служить основанием для принятия решения о детронизации Якова II[930].

Если граф Кларендон строго придерживался традиционных торийских принципов и отвергал любые нововведения вигов в юридическую теорию, то епископ Или избрал иную тактику. Фрэнсис Тернер признал существование общественного договора, однако заявил, что суть его сводится к тому, что принимать и отменять законы может только парламент, состоящий из трех звеньев: монарха и двух палат. В случае отсутствия одного из них остальные не могут принимать решения, поскольку это будет являться нарушением общественного договора. Таким образом, ввиду отсутствия в стране Якова II, собравшиеся лорды и общины не могут принять ни одного решения, имеющего силу закона, в том числе резолюции об отречении бежавшего короля. Кроме того, частью общественного договора, по мнению Фрэнсиса Тернера и присоединившегося к нему в этом пункте графа Пемброка, являются все принятые английскими парламентами законы, в их числе — «Тест-Акты», в которых зафиксирована клятва верности действующему монарху[931].

В дебатах в комитете, состоявшихся 6 февраля, коммонер-оранжист Сомерс, который был по профессии юристом, попытался в полемике с пэрами-якобитами опереться на прецеденты, связанные с наследованием престола, известные из английского законодательства. В частности, он указал на парламентский акт от 1399 г., согласно которому английский престол был объявлен вакантным, и его занял герцог Ланкастер, получив титул короля Генриха IV. Однако якобиты и их союзники, продемонстрировав глубокую эрудицию в области английского права, отвергли этот довод. Графы Кларендон и Рочестер отметили, что Генрих IV в правление короля Эдуарда IV Йорка был законодательно объявлен узурпатором. Другой лорд-якобит напомнил парламентариям, что в 1470 г. Эдуард IV покинул Англию, спасаясь от партии графа Уорика, а в 1651 г. после поражения под Вустером бежал во Францию Карл II. Однако оба монарха сохранили свои права на корону. Наконец, пэры-якобиты указали остальным членам комитета на тот факт, что Конвокация отказалась заслушать письмо, направленное ее депутатам Яковом II, а, согласно английским законам, человек не может быть осужден прежде, чем ему предоставят возможность оправдаться перед судом[932].