Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Современная проза » Сын человеческий - Аугусто Бастос

Сын человеческий - Аугусто Бастос

Читать онлайн Сын человеческий - Аугусто Бастос

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 67
Перейти на страницу:

Высылать новых разведчиков больше не имеет смысла.

Мы потеряли всякую надежду на то, что придет автоцистерна с водой, равно как и отчаялись в возможности выбраться из этого окаянного ущелья, которое так остервенело обороняем. Даже самый здоровый из нас делает каких-нибудь сто шагов и валится, будто сраженный молнией. Кремнезем высосал из нас последние капли пота, осушил слезные железы. Тот, у кого в мочевом пузыре еще есть моча, может считать, что ему повезло. Этим «напитком» здесь оживленно торгуют. Зажав в руке фляжку, «Вифлеемский младенец» ползает от одного солдата к другому, но никак не может раздобыть живительной влаги в обмен на жалкие остатки солдатского пайка: две полусгнившие, затвердевшие галеты. Он в ярости швыряет их в кактусы и, опустившись на колени, как безумный, роет ногтями песок, прячет голову в ямку и замирает в ней, словно гильотинированный, сотрясаясь всем телом от судорожных рыданий. Да, за эти несколько дней мы превратились в неандертальцев. Спасти нас может только чудо, но в этом уголке проклятого богом Эдема забыли, что такое чудеса.

От мух стало разить аммиаком. Быстрые, зеленые, зеркально-ртутные насекомые помогают нам совладать с оцепенением, в которое все мы погружены. Одна из этих липучих тварей вот уже несколько минут мельтешит у меня перед глазами, сверкая, как пучок солнечных лучей. Я ловлю ее на лету, но в моей руке — только золотой крестик, висящий на цепочке.

24 сентября

Ветер унялся. Защищенная переплетом ветвей, зыблется извечная белесая сонная пыль Чако и обнажает трещины, избороздившие ноздреватую котловину, дыхание которой испепеляет наши легкие. По ущелью разлит ржавый призрачный свет, тусклый и безжизненный. Мы во власти возрастающего отупения, наши мысли чахнут и исчезают. Контуры предметов сплюснуты и размыты. Мы задыхаемся от вони, тонем в мутном одуряющем мираже. И только страданиям нет конца. Они на редкость живучи.

25 сентября

Снаряжение, оружие, боеприпасы валяются как попало. Временами я перестаю их видеть, потом вижу снова, но уже в другом месте. Это я, наверное, закрываю и открываю глаза, бессознательно ворочаясь с боку на бок. В ушах непрерывный звон. Нижняя челюсть как из свинца, язык распух и одеревенел. Мне кажется, что во рту — целый муравейник. Галлюцинации берут меня в кольцо. Вспыхивают, гаснут, и никак от них не избавиться. Огненные жала буравят мне череп; от жгучего холода стягивает руки и ноги, словно они опущены в глубокую яму со льдом. Только что мне померещилось, будто за ветками теплится толстая свеча. «Дьявольщина! — подумал я. — Что это? Заупокойная месса по мне?» Но никакой свечи нет и в помине: на стволе автомата горит темное солнечное пламя. Не хочу больше думать вслух. Какой у меня странный голос! Голос мертвеца.

И вдруг ущелье заискрилось зеркальной гладью, только почему-то не видно зеленых берегов. Передо мной озеро Исла-Пои. Оно соблазняет меня, приманивает, поблескивает меж наполовину срубленных, отражающихся в воде деревьев. И все это рядом с моим окопом!

Точно завороженный, я ползу к нему и зарываюсь головой в его теплые воды, стараясь подольше насладиться темной, сладостной глубью, но тотчас же задыхаюсь и, вырвавшись из водного плена, выплевываю грязь и землю. Озеро лопается, как мыльный пузырь. Временами я переношусь из ущелья туда, где был прежде, вижу себя ссыльным на островке. Я болтаю с Хименесом, а на его плече сидит попугай, спрятав голову под крыло ослепительной голубизны. Порой в памяти всплывают картины далекого детства и отрочества. Вяжущая мякоть кактуса заставляет меня снова почувствовать вкус сосков Дамианы Давалос и вспомнить ту удивительную ночь среди развалин, когда я теребил губами ее грудь и пил молоко. А то вдруг на бескрайней равнине появляется сгорбленный старичок Макарио Франсиа. Он несет мне воду в ладошке. Скорей, скорей… Вот он уже рядом, я тычусь ртом в протянутую сухонькую ладонь, но касаюсь только черной дыры, выжженной на руке украденной унцией…

26 сентября

Теперь уже трудно отличить живых от мертвых, — разве что последние еще более неподвижны. Сначала мы их хоронили, но теперь бросили. Излишняя роскошь. Мы даже принюхались к трупному смраду. Ведь это гниют наши тела. К утру умерли еще трое. У кого достанет сил стащить их в яму и забросать землей? Они лежат в зарослях спокойно и невозмутимо, вздувшиеся, обезображенные. У окопа валяется мой денщик. Его посинелые губы странно искривлены, на лице — печать смерти. Он скалится, обнажая обмазанные землей зубы, и скрюченными пальцами протягивает мне жестяную фляжку.

Зеленые мухи заползают ему в ноздри и снова вылетают на волю. Иногда какая-нибудь муха, неотвязно жужжа, начинает кружить надо мной, — она разведывает, жив я или умер. Думаю, ее бесит мое упрямое противоборство смерти. Но не мне тягаться с этой мухой в долготерпении. У нее времени много, гораздо больше, чем у меня. Другая муха устроилась на листке из записной книжки. Между строками за ней протянулся влажный след, но не успел я и моргнуть, как он уже высох. Потом она села на тыльную часть руки, вперила в меня глазки, покрытые несметными фасетками. Я понимаю, что от них ничего не утаится. Муха знает обо мне больше, чем я сам. В этой капельке вулканического стекла гнездится память всего мира. Она испытующе глядит на меня, носясь гигантским радужным многогранником глаз, в которых отражается все ущелье, и сучит волокнистыми ножками, каждая из которых может причинить мне такую же боль, как укус гремучей змеи. Зачем я отгоняю эту муху? Она все равно не отвяжется и будет приставать. Она точно ноготь, бередящий затянувшуюся рану до тех пор, пока оттуда не брызнет кровь. Как много этих мух. Миллионы, а может, и больше. Вся котловина гудит, словно гигантский улей.

27 сентября

Мне не положено терять рассудок. Ведь я еще командир и должен разделить судьбу своего последнего солдата.

Нечеткие силуэты дрожат передо мной, точно языки пламени, теряющиеся в этом бескрайнем огненном мареве. Сквозь жужжание мух, от которого у меня вот-вот лопнут барабанные перепонки, пробиваются стоны и предсмертные хрипы умирающих. Происходящее похоже на кошмарный сон. Я напрягаю последние силы, судорожно цепляясь за остатки разума и за жалкий огрызок карандаша.

Мне все труднее держать его в руках. Можно подумать, что я пишу стволом обугленного дерева. Огрызок то и дело выскальзывает из пальцев, и я долго шарю вокруг, прежде чем нахожу его.

28 сентября

Эта белая смерть — ненасытная шлюха. Она незримо и неотступно кружит повсюду. Смерть залегла между трупов и, набрякнув от зноя и тишины, стережет нас. Желтое, помутившееся от желания око смерти маячит в густых зарослях. От нее приторно смердит. Мы чувствуем, как она склоняется над нами, как ее пальцы лихорадочно ощупывают наши простертые тела. Едва она успевает прикончить одного, как принимается за другого, а то и за нескольких сразу, — змеиные глаза придирчиво нас осматривают. Первого она загипнотизировала, второго опутала щупальцами и сжала так, что у него хрустят позвонки.

Предсмертные судороги длятся мгновение, и последний стон замирает на вспухших губах. Никаким целомудрием смерть не умаслишь. Вот она накинулась на моего денщика, совсем еще мальчика. Но им она не смогла овладеть. Я его застрелил собственной рукой. «Вифлеемский младенец» сам попросил меня об этом, чтобы разом прекратить нестерпимые муки. Теперь он уже знает, что делается по ту сторону жизни, и, судя по застывшей на его лице улыбке, ему, видно, там очень весело.

29 сентября

А здесь наоборот! Меня будто терзают в адском пекле или живьем раздирают на части. Уж лучше бы покончить с собой… Как трудно умереть! Наверное, я бессмертен.

Я достал из кобуры пистолет и, вытащив из-за пазухи цепочку, намотал ее на спуск. Крестик заблестел на солнце. И в эту показавшуюся мне бесконечно долгой секунду, когда я приставлял дуло к виску, до меня донеслись глухие стоны. Собрав последние силы, я подполз к пулемету, нажал на гашетку — и подмел ущелье огненной метлой, чтобы очистить его от этих потусторонних воплей. В наступившей тишине я отчетливо разобрал пыхтение грузовика. Оно все приближалось. Наконец машина появилась на тропе. Автоцистерна с водой… Она искушала меня, дразнила, глумилась надо мной. В облаке пыли машина медленно шевелила горящими колесами, чертя зигзаги по высохшей котловине. Я выпустил всю ленту, но грузовик неумолимо двигался вперед, и мне было не под силу разрушить это чудовищное порождение собственного бреда. Машина шла прямо на меня, расплескивая воду, и струи бешено сопротивлялись огню. Грузовик налетел на дерево. Он здесь… Он зовет меня…

ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ

Боевое задание

1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 67
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Сын человеческий - Аугусто Бастос торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит