Любовь за кадром - Эммануил Тафель

Понимая, что дело принимает серьезный оборот, Виноградов закричал:

– Что вы к нам пристали? Эта девушка моя жена, а я её муж и мы проводим время так, как нам это нравится!

– А-а, – вздох разочарования пронёсся по толпе.

– Ну, вы бы так сразу и сказали, – как бы извиняясь, произнёс толстяк, – а то, действительно, недоразумение получается.

Он повернулся и стал пробираться сквозь толпу, так и не решившись взглянуть на Наташу. А она сидела на лежаке, закутавшись в махровое полотенце и со страхом в глазах наблюдала за перепалкой. Когда любопытные разошлись и они остались вдвоём, Наташа подошла к оператору и, прижавшись к его плечу, негромко сказала:

– Саша, я так боялась за тебя! От этого громилы можно было чего угодно ожидать.

– Да, развязка могла быть намного хуже, – Виноградов взял у девушки полотенце и вытер мокрые волосы. – А кто тебя просил кричать? Я понимаю что ты работала на публику, но здесь же не студенческая аудитория и ситуация совсем другая.

– А ты тоже был хорош! Как ты додумался им такое ляпнуть? Наступило неловкое молчание, а затем Александр робко спросил:

– Наташа, ты не веришь в то, что мы можем быть вместе?

– Не надо торопить события, – уже одеваясь, ответила девушка. – Всё должно идти своим чередом, а ты пытаешься заглянуть в будущее.

– Понятно, – хмуро констатировал оператор и, подхватив полотенце, пошёл за актрисой в гостиницу, где их уже поджидал режиссёр.

– Добрый день! – первой поздоровалась Наташа.

– Привет, привет, – пробурчал Светланов, проходя вглубь вестибюля. – Садитесь, нам надо поговорить.

Они присели в кресла у журнального столика. Мужчины закурили, а Наташа открыла бутылочку яблочного сока.

– Александр Михайлович, – перейдя на официальный тон, начал Светланов, – вы знаете, что съёмочная группа значительно отстаёт по метражу.

– Да, знаю.

– Завтра мы начинаем снимать и мне бы хотелось, чтобы уже в первый день было снято как можно больше полезных метров.

– Владимир Сергеевич, вы же понимаете, что это не реально! Мы начнём с освоения декорации и установки осветительных приборов. Только на это у нас уйдёт половина смены.

– Я не против, но было бы хорошо, если бы актёры смогли провести репетицию в декорации дома.

– К сожалению, Владимир Сергеевич, работа в декорации, где устанавливаются осветительные приборы, категорически запрещена.

Наташа с интересом вслушивалась в разговор, стараясь предугадать кто из двоих возьмёт верх.

– Я не понимаю, Саша, чего ты упрямишься? – более фамильярно продолжил режиссёр. – Речь ведь идёт только о репетиции двух актёров, а не о массовке в сто человек.

– Дело не в количестве людей. Ведь если во время монтажа с лесов упадёт осветительный прибор, то совершенно безразлично сколько людей будет на площадке. Последствия всё равно будут трагическими.

Виноградов подвинулся к столику и стряхнул пепел сигареты. Пепельница была необычной формы, в виде рыбы с открытым ртом, при повороте головы она переливалась всеми цветами радуги.

– И в то же время, – продолжил оператор, – мне не нравится, что мы постоянно торопимся. Производство фильма – дело довольно дорогое, а мы спешим, как будто не знаем, что надо тщательно готовить каждый кадр.

– Конечно, нам всем хотелось бы снимать только заведомо лучшие сцены, но сроки поджимают, мы и так отстаём от плана.

– А я думаю, что вы торопитесь быстро снимать потому, что, так называемый, звёздный актёр Давыдов, желает поскорее вернуться в Москву.

– Ну тут ты не прав, Александр! – вскипятился Светланов. – Актёр на площадке всегда подчиняется режиссёру и меня не интересуют его желания…, но учитывая занятость Давыдова в других проектах, мне бы хотелось его побыстрее отснять.

После ужина все разошлись по своим номерам и уже через полчаса все спали как младенцы. На следующий день, в восемь часов утра, Виноградов пришёл на съёмочную площадку. Бригада осветителей готовила ДИГи к работе. Тяжёлые дуговые приборы переносили по четыре человека, ухватившись за боковые скобы.

– Привет Егорыч, – оператор пожал шершавую ладонь бригадира. – Как работается?

– Вроде нормально, Александр Михайлович. Вот только людей маловато. Может вы подсобили бы?

– Неужто такие богатыри и сами не справятся? – улыбнулся Виноградов рассматривая мускулистые фигуры осветителей. – Думаю, каждый из них за двоих потянет!

В этот момент к ним подбежал Виктор Кравцов и, не успев передохнуть, выпалил:

– Александр Михайлович, я уже занимаюсь расстановкой приборов.

Виноградов удивлённо посмотрел на своего помощника и обратился к бригадиру:

– Егорыч, ты случайно не знаешь, почему мой второй оператор вечно опаздывает на работу?

– Он, вероятно, спать очень любит, – бригадир хитро прищурил и без того узкие глаза.

– Я сегодня встал раньше всех! – возмутился Кравцов.

– Так почему же опоздал?

– Я по дороге заскочил к Татьяне, – засмущался Виктор.

– Ну и?

– И она заставила меня поесть, – уже под дружный смех ребят, закончил Кравцов.

– Везёт же людям! – с нескрываемой завистью произнёс Виноградов. – А то срываешься с постели чуть свет, бежишь на съёмочную площадку, вкалываешь весь день как вол, а позаботиться о тебе некому.

– Ну тут вы не правы, Александр Михайлович. Наташа Васильева уже приготовила для вас несколько бутербродов и к обеду обещала принести.

– О, в таком случае жизнь прекрасна и удивительна! – оператор довольно потёр руки. – Пора приниматься за дело, у нас сегодня очень много работы.

Осветители, закончив переброску приборов, ожидали команды оператора.

Виноградов, с некоторыми поправками, утвердил схему света и началась привычная, но тяжёлая работа. Громоздкие ламповые приборы крепились на высоких штативах у окон, а дуговые подтягивались к открытым дверям. Самым трудоёмким была установка осветительных приборов наверху, по периметру декорации, в том месте, где должна была находиться, отсутствующая сейчас крыша.

– Егорыч, дуговые оставляй внизу и прикрой их сетками, а наверх будем ставить только галогенные приборы, – оператор повернулся к Кравцову. – Виктор, не забудь о синих фильтрах! Нам надо уравнять цветовую температуру на всех приборах.

Осветители работали слаженно. Подтащив деревянные помосты и лестницы, они стали поднимать приборы наверх декорации.

– Осторожно вы, черти! – ругался Егорыч. – Это вам не девки, а дорогие приборы и нести их надо бережно!

– Ладно, Егорыч, отстань, – огрызались ребята. – Не первый год вместе работаем, а ты всё зудишь, как комар на завалинке.

Так беззлобно переругиваясь, но работая чётко и быстро, осветители часам к двенадцати закончили расстановку приборов. В это время к декорации подъехал «Лихтваген», передвижная электростанция, смонтированная на базе мощного автомобиля.

– Ну вот, опять этот монстр прикатил, – недовольно проворчал осветитель Смирнов. – Сейчас погонят подключать кабели, а они тяжёлые как зараза.

Смирнов хорошо знал своего бригадира и поэтому уже через пять минут тянул длинный и тяжёлый кабель к «Лихтвагену».

Время приближалось к полудню, солнце стояло в зените и палило нещадно. Осветители постепенно стали раздеваться и некоторые из них уже работали в плавках. Второй оператор Кравцов, тоже уже раздетый до пояса, метался между осветителями, стараясь поточнее направить приборы.

– Виктор, сейчас приедут актёры и после репетиции мы начнём снимать, Виноградов посмотрел сквозь тёмный фильтр на солнце. – Постарайся попасть в экспозицию, чтобы у лаборатории к нам не было претензий.

– Всё будет в порядке, шеф. Я не первый год замужем!

И вот заработал «Лихтваген», окутав дизельным дымом ближайшие деревья. Зажглись осветительные приборы и в доме стало намного светлее. В это время к декорации подъехала «Тойота» с режиссёром и актёрами, а следом прибыл автобус со съёмочной группой. Светланов выбрался из машины, а за ним подошли Васильева и Давыдов.

– Привет, Александр Михайлович, – судя по голосу у режиссёра было хорошее настроение. – Я надеюсь, что свет поставлен и мы можем начать съёмку?

– Да, операторы готовы, – лаконично ответил Виноградов и, повернувшись к бригадиру осветителей, негромко сказал:

– Егорыч, погаси пока приборы. Пускай свет отдохнёт во время репетиции.

Режиссёр вместе с актёрами прошёл в декорацию. Оператор встал у камеры и репетиция началась. Уже через несколько минут выяснилось, что мизансцена, предложенная Светлановым, совершенно не соответствует планировке декорации. Давыдов ушёл куда-то в угол комнаты и, упёршись в стену уныло читал свой текст, а Наташа расположилась в стороне от камеры и оператор не видел её лица.

– Нет, так дело не пойдёт! – громко сказал Виноградов. – Владимир Сергеевич, давайте я сначала расставлю актёров по кадру, а уж затем вы начнёте репетицию.