ВЦ 3 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

— Очень интенсивные тренировки, плюс большое время на тренировках отведено отработке ударов из стандартных положений.

— Вот так, а почему Главный трэнер так нэ трэнирует основной состав Дынамо? — Подошёл Берия.

— Ну, это вам надо у Михаила Иосифовича спросить. У каждого тренера свой подход. Под руководством товарища Якушина «Динамо» добилось больших успехов и уверен в этом году станет чемпионом СССР.

— Молодэц. А скажи какие советы ты хочешь дать Сталину.

Это чего сейчас было. Берия, что знает, что он попаданец, и что все попаданцы должны давать советы Сталину. Что-то там про командирскую башенку надо, и что про алмазы и про землетрясение в Ашхабаде.

— Что молчишь, Видишь, Василий ждёт.

Фу. Ешкин кот. Так и родить можно с перепугу. Это Берия спрашивал про младшего Сталина, как ему свой занююююханный футбольный ВВС в лидеры вывести.

— Я думаю, что Василию Иосифовичу нужно создавать везде, где есть такая возможность футбольные школы для детей. И чтобы проходили турниры между ними. И заниматься селекцией молодых футболистов. Конечно, можно пройтись по клубам Первой и второй группы и набрать хороших футболистов типа Боброва, но если при этом не будет постоянного притока воспитанной в клубной традиции молодёжи, то такая команда долго не протянет. Кроме того, это ухудшает конкуренцию между сильными клубами Первой группы, и когда будут комплектовать сборную СССР по футболу для участия в международных соревнованиях, то эта негативная практика скажется на силе нашей сборной.

— Вот это да? — Молотов даже отступил на шаг, — Ты чего сейчас наговорил.

— Вячеслав Михайлович, вы всё же взгляните ему на спину, — захихикал Василий Сталин.

— Кхм, а что у тебя Фомин со спиной.

— Вячеслав Михайлович, вы его сильно-то не слушайте. Ему молния в прошлом году в голову ударила, всю память отшибло, даже как родителей звать не помнил, а вот время от времени такую ересь несёт, да ещё избили его почти до смерти недавно, по голове трубой стукнули. Почти месяц в Кащенко лежал, — попытался защитить Фомина Аполлонов.

— В Кащенко? — Берия подошёл к Фомину поближе. — Ну, покажи спину, раз Василий советует. Ты ему советуешь, он тебе. Взаимообмен получается.

Чё уж, назвался подберёзовиком не расти под осиной. Пришлось раздеться. Повернулся. Ну, дальше всякие междометия. Оделся.

— Значыт, говорышь нужно пацанов начинать учить футболу, а нэ перэманивать взрослых игроков? — Берия снова закурил.

— Да, товарищ маршал. А ещё, чтобы клуб был успешный, нужно тренировочное поле, манеж и обязательно стадион.

— Интэресный ты парень, Фомин. Шестнадцать лет, сказал Аркадий Николаэвич. Хорошего человека твои родители вырастили. Благодарность им передай. Нэ подвэдёшь в Югославии?

— Мы страна победителей. Мы не можем проиграть.

— Страна победителей? Молодэц. Иди, мы тут с тренэром твоим пока поговорим. Да, Фомин, я присматривать за тобой буду, как подрастёшь, пойдёшь в МГБ служить. Нам такие умные пациэнты Кащенко пригодятся. Ха-ха, — сильные мира посмеялись, а Вовка, пошатываясь, вышел. Лучше бы ещё один тайм сыграл. Теперь не только брюки мокрые, но и вся одежда.

Глава 22

Событие шестьдесят четвёртое

Нет, кто уж кулак, тому не разогнуться в ладонь.

Николай Васильевич Гоголь, из книги «Мёртвые души»

Все знают, что на Руси было монголо-татарское иго. Триста лет топтали поганые … Есть и другие варианты, типа, мир, союз, жвачка. Да и пусть бы, но перед этим Батый большую часть городов сжёг. А что, нашествие же зимой было. Холодно, грелись поганые.

Уже гораздо меньше народу знают, что был такой писатель Василий Ян, и он написал книжку «К последнему морю». Хотя ещё не написал, где-то в середине пятидесятых годов напишет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И уж совсем мало народу знает, что Бытый выполнил волю своего дедушки любимого — Сотрясателя Вселенной и дошёл до этого моря (последнего). Так вот, для тех, кто в монголов не верит, он в 1242 году сжёг тот самый Загреб. (Ударение, кстати, на последнем слоге, а не на первом.) Там, наверное, тоже холодно было. Сжёг и разрушил. А потому, что — нефиг. Всем же сдаться предлагал. Предлагал. Никто не хочет по-хорошему. Тогда, как стращают нас невротики: «всё хорошо — будет плохо».

Всю эту душещипательную историю рассказал красивый гид. Не, это девушка с огромными карими глазами. Но у слова «ГИД», нет же женского рода. Не говорить же «красивая гидша». Гидина?! Ходила под зонтиком гидина, а русо-туристо мокли под этой моросью. Дождь. Принесло, чего-то с Венецианского залива. Нахмурилось небо и выдало … слякоть. А завтра игра. А сегодня нет. Сегодня экскурсия и концерт вечером. Петь будут русские артисты, ну и Фомин с ними.

Артисты настоящие. Одна так просто дива. Даже диво — дивное. Якобы, по слухам, была подругой маршала Рокоссовского. Врут, наверное, про маршала, а вот то, что Валентина Серова жена Симонова это точно. Будет петь свою известную песню «Все стало вокруг голубым и зелёным» из кинофильма «Сердца четырёх». Ещё пару артистов с ними в делегации. И вишенкой на торте руководитель их делегации. Это ни кто иной, как сам товарищ Сталин. Только Василий.

Он на экскурсию по разрушенному Батыем Загребу не пошёл. У него мероприятия. С ним мужичок в штатском. Вовка думал, что это Берия приставил своего человечка к Василию Иосифовичу, чтобы тот не позволил ему упиться.

Не до конца Батый разрушил. Красивый большой город. Что-то гид говорила про шестьсот с лишним тысяч жителей. Сюда, в Хорватию, из Белграда добирались поездом. Больше четырёхсот километров. Но почти и не заметили. Вечером после игры с молодёжной командой «Партизана» сели и утречком в семь утра прибыли. Спали под чух-чух. И бельё в поезде не влажное. Специально для русских высушили? Гады! Вышли на перрон, а тут дождик. В Белграде было ясно, жара под тридцать, а тут, как в другой мир попал. Влажно, душно и мокро, в смысле, лужи везде. А ещё, так же как и в Сербии, язык совершенно не понятный, хоть и тоже вроде славяне. Сербский и хорватский это почти один язык, разница в написании у сербов кириллица, а у хорватов — латиница. Водили по соборам. Тут в Хорватии католики живут. Живут видно, что плохо. Дома ободранные, зелени вообще почти нет в городе. Серый в центре и безликий город, но вот если встречается старинный квартал, то красиво, как во Львове или в Праге. Подальше от центра, точно, как и в Праге, пошли живописные улочки с брусчаткой и двухэтажные домики — коробочки.

Подвели к памятнику на коне, какой-то Томислав — объединитель Хорватии, а потом в Кафедральный собор дружной толпой по лужам потопали. Вот собор это вещь. В будущем, когда Челенков был в Загребе, то, понятно, никто их на экскурсии не водил, пробежались по центру и домой. А вот сейчас, после собора, зашли на центральный рынок Загреба. И ведь что удивительно — центральный рынок находится в центре города.

Вовка не удержался, купил себе кулёк клубники, выдали им местных денюжек немного, на наши деньги сто рублей. Им дали боны по пять динар. Зелёного, как доллар, цвета. Только нарисована пейзанка с серпом. Хотел один кулёк купить, но бойкая тётка отобрала бумажку и сдачи отдавать не захотела, сунула второй кулёк. Как самый настоящий «джентельмен», Фомин вручил его торжественно с маханием головой Серовой. Маленькая, весёлая, красивая. Голосок разве подвёл, чуть пищит. Но понимал Вовка-Фёдор маршала и поэта, и сам бы влюбился в такую.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Телефончик не дадите?

— Ох, на что вы честную девушку толкаете?

Нет, не решился, улыбкой удовольствовался.

Белград больше и красивей. Средних размеров, эдакий — европейский, уютный стадион, который ещё достраивали, вмешает чуть больше тридцати тысяч зрителей, и он был полон. Как будут местные побеждать русов пришли посмотреть и стар и млад. Стадион называется «Стадион Югославской народной армии». И «Партизан» — это армейская команда. Как таковой Молодёжки у них не оказалось. Получилась, как понял Фомин, из объяснения, ходившего на встречу с журналистами, Чернышёва, сборная солянка. Часть футболистов с дубля, часть из детских секций.