ВЦ 3 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

— А ещё бандану.

— Какаю такую «Бамдаму»?

— Это такой платок мужской на голову повязывают. Нам нужно бело-голубой с логотипом «Динамо». Как у пиратов был.

— Вот тут точно хрен тебе, а не платок, пират недоделанный, страну мне будешь позорить, — и ведь на самом деле сердится, глазами сверкает, молнии из них пущает.

— Аркадий Николаевич, ну тогда хотя бы спортивную повязку на голову.

— Как это?

— Когда по жаре бегаешь, то потеешь, и пот заливает глаза, играть очень тяжело, вот чтобы такого не происходило можно на голову, на лоб, надеть такую немного эластичную повязку, чтобы она пот задерживала. А на лбу можно либо герб наш, либо логотип «Динамо». Или с одного бока герб, а с другой «Д» динамовское.

— Уверен? Что-то я ни на ком не видел? — Опять Штирлиц был в шаге от провала. Заделали бы уже, что ли, зачем Остап Бендер деньги собирал?

— Уверен, я вам покажу, мы с пацанами так в Куйбышеве играли. Я и здесь бы ребятам сделал, да жары пока не было, а вот там будет.

— Принеси, покажи и нарисуй потом. Стоп. Я к тебе Гершеля Соломоновича пришлю. Может, и что путное выйдет из твоей очередной бредятины. Точно не хочешь ещё в Кащенко полежать? Шучу.

Так что теперь вся страна непосильным трудом готовит молодых динамовцев к турне по братской ещё два года Югославии. Будут сшиты кремовые брюки и курточки лёгкие типа ветровок, правда молнии не будет. Будут пуговицы, но впотай. Правильно называется, объяснил главный рационализатор Спорткомитета Гершель Соломонович — Супатная (потайная) застёжка. Трусы будут гораздо короче нонешных и синего цвета, а футболки голубого. И голубая спортивная повязка. А ещё артель «Робутса» получила государственный заказ, бросить все дела и изготовить семнадцать пар бутс ребятам. Пошипели старички евреи и инвалиды, и устроили двенадцатичасовой рабочий день. Как в Войну. Так война и есть — за доминирование в мировом футболе.

Матч описывать не интересно. Победили пацаны, как и предрекал Фомин, со счётом 3:1. И это был настоящий результат, никто никому не поддавался. Правда, заметно было, что защитники «Динамо» сдерживают себя из последних сил. Они честно играть просто не умеют. Как это пропустить мимо себя человека, который тебе сейчас гол забьёт и ноги ему не переломать. Но…

Вовка перед матчем вместе с Аполлоновым, которого уговорил «рядом постоять», подошёл к Михаилу Иосифовичу и сказал. Про ноги, про честную игру, про взаимоуважение и про прочую белиберду с точки зрения Главного тренера «Динамо».

— А не пошёл бы ты, Артист, — ответил Якушин.

— Фомин, что опять? — очнулся, стоящий рядом генерал. Он смотрел на трибуну и там что-то не то творилось.

Никто Председателю спорткомитета не ответил, все, разинув рты, смотрели на трибуну для вип персон.

— Ешкин по голове! — первый озвучил увиденное Хитрый Михей.

— Вы понимаете, Михаил Иосифович, что я прав? — улыбнулся Фомин, а сам прямо потом холодным покрылся.

— Чего он хочет, Миша? Поддаться? — грозно отвёл взгляд от трибун генерал.

— Если бы! Хочет, чтобы мы по ногам не лупили пацанов, говорит, они им в Югославии пригодятся, честь Советского Союза защищать, — за Хитрого Михея ответил Вовка.

— Так? — подтянулся генерал.

— Так.

— И?

— Как …

— Володя он псих, конечно. Даже даун. Только он всегда прав. Ссука! Ни разу нельзя подойти потом и сказать, а ведь ты Фомин не прав оказался. Всегда … Поговори с мужиками. Не поддаваться, но по ногам ребят не бить. Особенно этого ухаря. — Аполлонов посмотрел снова на трибуну, там действие развивалось. — Мать перемать, да это Молотов! А рядом Берия! Твою ж! И Сталин Василий Иосифович. Что творится-то?!

— Аркадий Николаевич, зачем это? — прямо побелел Якушин.

— Хотел бы и я узнать. Там на трибунах представителей МГБ с полтысячи. И наших, ну милиционеров, не меньше, а вон и Круглов Сергей Никифорович. И не предупредил. Побежал я, странная компания для обычного товарищеского матча с пацанами. Ох, не к добру!

— Михаил Иосифович?

— Да, понял, я всё. Скажу мужикам. Как думаешь, что это значит? — мотнул головой Якушин в сторону трибуны между башенками.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Могу высказать предположение …

— Ну, так высказывай, чёрт тебя подери!

— Решили вместе с командой послать делегацию. И главным будет кто-то из правительства, — и Вовка головой мотнул, — Хотят убедиться, что мы именно те за кого себя выдаём.

— В смысле?

— Ну, что играть умеем и не опозорим страну. Михаил Иосифович, вы ребятам про удары по ногам скажите, но и объясните, что играть нужно в полную силу, даже выше этой полной, чтобы у тех бонз даже подозрения не возникло, что вы поддаётесь.

— Даже так. Ну да, Сталина Василия не обмануть, да и Молотов болельщик со стажем. А не боишься, что именно опозоритесь?

— Мы выиграем у вас. Команда играет хреново, одни косолапые, скорости нет. Вратарь просто дырка, защитники трусы, а нападающие все косые. Так им и скажите. Именно этими словами.

— Ха-ха, — невесело посмеялся Главный тренер «Динамо» и ушёл в подтрибунный проход.

Выиграли. 3:1. Всё три гола забил Фомин. Один со штрафного красивый кручёный — неберущийся и два с игры, в конце второго тайма, как стоячих обходя еле ползающих от предложенного запредельного темпа молодыми. Хватило «старичков» чуть больше, чем на один тайм. А потом посыпались. Сказалась ну, очень разная, физическая готовность. И главное, не умеет «Динамо» играть без Бескова.

Событие шестьдесят третье

Мужчина не проиграл, если потерпел поражение. Он проиграл, если сдался.

Ричард Милхаус Никсон

По ногам немного всё же перепало, но Вовка тоже не вчера родился и щитки надел. Серьёзных ударов была два, один пытался мяч в подкате выбить защитник Леонид Соловьёв. Здоровущий тридцатилетний дядька лишь чуть меньше Фомина. Ударил в ногу, не специально, но испугался до икоты. Чуть не массаж стал делать пацану прямо на поле. Если бы не щиток, то Югославия бы подождала годик. Без Вовки везти туда команду небезопасно.

Второй раз, пытаясь выбить мяч из под ноги, попал опять же в щиток полузащитник Всеволод Блинков — один из участников легендарного турне по Англии. Но этот даже не заметил, что попал по щитку, а не по мячу. В послеперестроечные годы точно бы горчичник заработал, а тут даже не свистнул никто.

Вот после душа Вовка сидел и массировал ногу, когда с выпученными глазами в раздевалку вбежал Якушин.

— Володя, пойдём быстрее в кабинет директора. Там нас с тобой Молотов хочет видеть.

— Ох. А я штаны застирал. Думал, посидеть, пока подсохнут. — Фомин глянул на штаны, что висели на дверце шкафчика, низ штанин был мокрый.

— Володя! — Якушина потряхивало.

— Понял. — Вовка надел штаны. Как только теперь? Видно, что штанины другого цвета.

— Пошли, Артист. Теперь клоуном будешь.

Пришли, в кабинете дым коромыслом. Сидит человек шесть народу и все одновременно дымят. Почти не видно, товарищей высоких. Не такие к тому же и высокие где-то под метр семьдесят все, но по сравнению с Ежовым, и Сталиным, в которых по полтора метра, так точно высокие.

Зашли в кабинет, Якушин кашлянул, специально или дыма хлебнул.

— О, футболисты пришли, — от окна отделился Берия.

Народ высокопоставленный бросил курить и обсуждать процент надоя от каждой курицы несушки после обмолота зяби. Повернулся к вошедшим.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Владимир Фомин, — Молотов надел очки и Вовку почти по кругу обошёл, — Богатырь. Гвардеец.

— Илья Муромец. Вячеслав Михайлович вам надо на его спину посмотреть. Стоит того, — из за спины вышел Василий Сталин.

— Что он девка, чтобы я на его спину смотрел. Обойдусь. Скажи, Фомин, как так получается, что вы обыграли основной состав, чемпионов страны и заслуженных мастеров спорта? Старые они стали? — И, правда, ведь интересно человеку, по глазам видно.