Это всегда был ты… - Виктория Дал

Кейт уже и забыла, какая Темза грязная. Воды реки Хамбер были спокойными и чистыми, а городок Халл — весь прозрачный и искрящийся. Вода в столичной реке походила на мутную и густую смесь нечистот и кусков дохлых рыбин.

Прикрыв нос двумя платками, она постаралась задержать дыхание, пока поезд проезжал через нее. От этой вони нервное волнение в желудке только усилилось, и когда состав наконец остановился на вокзале, она облегченно выдохнула.

Поскольку Кейт взяла с собой только один саквояж, то она без задержек вышла из вагона и огляделась. Эйдан написал, что ее встретит экипаж. Кругом толклось много кучеров; без сомнения, один из них ждет ее. Она быстро зашагала вперед, не осмеливаясь оглядываться на людей вокруг.

— Миссис Гамильтон?

К ней подошел молодой человек в серой ливрее, с лицом приятным, открытым и совершенно непримечательным, если не считать того, что один глаз у него был голубой, а другой — карий.

— Да, это я!

Он поймал ее изумленный взгляд и подмигнул:

— Знаю, что поначалу это малость страшновато, мэм. Я Джон Данн. Мистер Йорк отрядил меня встретить вас. Позвольте проводить к карете?

Кейт тяжело сглотнула и крепче стиснула свой саквояж.

— Не волнуйтесь, мэм. Я понесу ваш багаж.

— Нет, нет. У меня только эта сумка.

Хаос, царящий вокруг, совершенно выбил ее из колеи. Ей ничего не оставалось делать, как поспешить за кучером, который каким-то чудесным образом заставлял толпу расступиться. Бешеный гвалт и гул голосов стали чуть потише, когда они прошли небольшое расстояние до выстроившихся в ряд экипажей, поджидающих своих пассажиров, но нервы ее все еще звенели как натянутые струны.

— Вот мы и пришли, мэм.

Она с некоторой тревогой взглянула на указанную им карету, недоумевая, пока он открывал дверцу, как он распознал в толпе именно ее. Все экипажи были одинаково черными, и лишь у немногих на дверцах был изображен какой-нибудь герб. Кучер помог ей подняться на подножку, а Кейт тем временем вознесла короткую, глупую молитву, чтобы эта карета направлялась именно к дому Эйдана, а не какого-нибудь другого мистера Йорка.

Не успела она плюхнуться на сиденье, как с противоположной стороны кареты вынырнула рука и сжала ее колено.

— Ой!

Из темноты донесся низкий смех Эйдана.

— Не совсем то приветствие, на которое я надеялся.

— Святые небеса! — ахнула она, прижав руку к гулко застучавшему сердцу. — Ты до смерти меня напугал!

— Какое невезение. А я-то планировал заполучить сегодня к себе домой живую женщину. Из самой настоящей плоти.

— Теперь тебе придется удовлетвориться чуть живой.

Голос ее звучал язвительно, но она не удержалась и тут же растаяла, когда он притянул ее к себе на колени. Мгновенно позабыв о своем испуге, она прильнула щекой к лацкану его сюртука.

— А я подумала, что ты, наверное, слишком занят, чтобы встретить меня.

— О, я бы не пропустил этого ни за что на свете. — Рука его прочертила ровную дорожку вниз по юбке. — Но я считаю, что неразумно было бы выходить и встречать тебя самому, чтобы не давать повод для сплетен и все такое.

Последние слова он произнес у ее рта, когда они оба повернулись, чтобы обнять друг друга.

Кейт целовала его с нетерпеливым, радостным пылом, отвечая на каждый выпад его языка с ничем не уступающей ему по силе страстью. Все это время с тех пор, как он уехал, она только о нем и думала. Размышляла, что он для нее значит и что она значит для него. Он хочет ее, в этом нет сомнении, и она тоже его желает. Если б только все было так просто.

Ласковым движением, от которого на глазах у нее выступили слезы, он взял ее лицо в ладони и покрыл легкими, нежными поцелуями.

— Я скучал по тебе, Кейт.

Она вновь завладела его ртом и поцеловала глубоко, стараясь передать, как ей его не хватало. Она боялась произнести это, не хотела, чтобы он услышал, что она ни о чем, кроме него, не думала.

Эйдан привлек ее ближе, крепко прижав к себе, и она ощутила твердое доказательство его слов, прижимающееся к ее бедру. Когда ладонь его коснулась груди, мир вокруг вздрогнул и пошатнулся.

— О Боже, — прошептала она, — как я испугалась, когда подошел твой кучер.

— Данн славный парень, — объяснил он с улыбкой в голосе. — Он в точности выполнил мое указание и нашел тебя с первого взгляда.

Потом до нее донесся голос кучера, и карета, покачиваясь, покатила вперед. Счастье забурлило внутри ее, когда Эйдан засмеялся, и она спрятала свое смущенное лицо у него на шее.

Все то время, что они ехали до его дома, он не выпускал ее из объятий, потом быстро провел в фойе. Она успела лишь мельком оглядеть кремовые стены и позолоченные зеркала, прежде чем оказалась перед довольно угрюмым дворецким.

— Мадам, — проговорил он ровным голосом вышколенного слуги, — служанка тотчас же отведет вас в вашу комнату.

— Спасибо, Уайтстоун, — вмешался Эйдан, — я проведу даму по дому.

— Конечно, сэр.

Дворецкий удалился, дверь позади них закрылась, и они остались одни.

Кейт хотелось оглядеться, но когда Эйдан взял ее за руку и потащил к лестнице, желания сопротивляться у нее не было. Она только и могла, что думать: «Это Эйдан, он рядом со мной, ведет вверх по лестнице в свою спальню. Это мой любимый, и он улыбается мне с искренней мальчишеской радостью».

Не прошло и минуты, как она уже стояла перед двойной резной дверью.

— Твои покои, — торжественно провозгласил Эйдан, распахивая обе створки.

Ее глазам предстала огромная гостиная. На стенах оно и в успокаивающих цветах: нежно-розовом и бледно-зеленом. Она была прекрасна, безупречна, как будто создана специально для нее. Толстый ковер почти от стены до стены устилал пол — розовые цветы с зеленым орнаментом на кремовом фоне. Мебель светлая и изящная, подушки обтянуты шелком. Вечерний свет мягко струился сквозь высокие окна, окутывая всё каким-то таинственным сиянием.

Покои были явно предназначены для хозяйки дома, и Кейт ощутила трепет пугающего предвкушения, представляя себя живущей в этих комнатах, принимающей здесь Эйдана каждое утро за чаем. Из дверей ей было видно лишь изножье кровати. Трепет совсем иного рода пробежал по телу.

Пришел лакей с ее саквояжем, прервав эти фантазии, потом прибыли две служанки: одна — с чайным подносом, другая — с оловянным кувшином с горячей водой. Покончив со своими обязанностями — и с любопытством стреляя вокруг глазами, — все трое слуг удалились, и они с Эйданом остались одни.

— Как тебе комната? Нравится?

— Никогда не видела красивее. Просто чудо.

Эйдан кивнул с серьезным видом.