Вовка-центровой - 5 - Андрей Готлибович Шопперт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 19
Событие пятьдесят пятое
Монета, что трудом обретена,
Дороже, чем дарёная казна.
Алишер Навои
Ох, блин, как же хорошо весной на юге. Понимал сейчас Челенков, почему русские цари вечно на юг расширяли границы России. Из Москвы с её мартовской погодной чехардой, когда с неба, то снег сыплет настоящий, то дождь моросит, потом следом колючая мелкая снежная крупка сыпет, оказаться в Ташкенте, это, как в сказку попасть. Вокруг буйство цветов. Розовым облаком стоят абрикосы вдоль дорог. Чуть дальше вишнёвые и сливовые сады – теперь белыми облаками. И уже распустились почти яблони, тоже розовым пока пушком покрыты – бутонами, которые через пару дней раскроются и всё тогда станет ещё красивее. И всё это одуряюще пахнет.
Вовка попал в Ташкент – город хлебный не с командой. На киностудии дозрели до съёмок того куска фильма, где Фомин сначала демонстрирует финты мальчику, а потом во время игры применяет их на поле. Съёмочную группу загрузили на два самолёта и отправили в Ташкент. Вовка-то считал, что попадёт на юг вместе с командой и потому, вылетев с киношниками, уговорил Якушина вместо него взять Виктора Шалимова. С Фоминым в самолёте было девять футболистов Молодёжки «Динамо». Они и должны были сняться в фильме. Их по сценарию полагалось Вовке ронять на газон финтами Зидана и Месхи. Челенков в детстве в кино снимался. Тоже не простое упражнение исполнял, будучи ещё в детской футбольной школе. Забивал гол в ворота ножницами – в падении через себя. Но это было тысячу лет назад и его уже на готовую съёмочную площадку приглашали этот удар исполнить, а тут он забрался в Ли-2 и офигел просто. Половина самолёта была завалена киноаппаратурой. А вторая половина была завалена кинооператорами и прочими работниками киностудии. Завалена – это правильное слово. Товарищи были в дрободан пьяные и прикорнули, где их Бахус победил. Большинство всё же в креслах, но двое лежали в проходе. И запах винных паров, и самогонных, и водочных, и прочих шмурдяшных, перебивал запах бензина, разогретого масла и ещё какой-то самолётной хрени.
В Дугласе этом лицензионном и так-то дышать во время полёта нечем, плюсом страшный шум. Выходишь, и тебя покачивает, и информацию первое время можно донести до бывшего пассажира «авиалайнера» только если ему в ухо гаркнуть. А тут ещё десять пьяных попутчиков. Летели на двух самолётах и Вовка, как самый хитрый ломанулся к другому, там начальство и там такого амбре быть не должно. Там же и женская часть труппы киносъемочной.
Хрен там. Нет, в проходах никто не валялся, но просто время ещё не наступило. Народ праздновал отбытие, из рук в руки переходило несколько жестяных кружек, и внутри был не лимонад. Водочку пользовали богемцы, и тем самым лимонадом даже не запивали. И дивчины тоже выпивали. Закуска была интересной. Киношники достали сало где-то, а вот ножика не достали. Потому хлеб наломали кусками и кусочками, как уж получилось. А с салом беда, его не поломаешь руками, но люди же творческие собрались, потому и поступили творчески. Сало обернули наполовину в тряпицу, и передавали из рук в руки. Хлебнёт из кружки оператор или там ассистент режиссёра, откусит от шматка сала кусок, и дальше по кругу, а сам в жменю раскрошившийся хлеб с другой тряпицы, изображающей скатерть, соберёт хлебные крошки, и в рот за салом. Лепота. Отдельно у самой кабины пилотов сидел злой, как тысячи чертей, Аполлонов и жалась к его плечу Наташа.
А и замечательно, возвращаясь в свой самолёт, решил Вовка. Начинающая актриса поймёт, в какой шалман попала. Может, одумается.
Во время полёта, под гул винтов, Фомин занимался самоедством. Всё-таки дурь он одну недавно совершил, подстраховался, конечно, и вероятность того, что это ему аукнется, близка к нулю, но влипает же он на ровном месте вечно в истории, почему бы Судьбе злодейке и здесь свинью ему не подложить.
Вовка, как и обещал Наташе, сходил в Ленинку и нарыл всё, что возможно по Исааку нашему Ньютону. Сначала прошёлся по его методу решения задач с помощью этих самых бесконечно малых. Только вскользь, вот, мол, освоил, углубил, расширил. Основную же часть доклада посвятил именно его деятельности на ниве финансовой. Нашёл в одной потрёпанной книжке, что же такого улучшил в финансовой системе Англии математик. Оказалось, что математика тут сбоку. Скорее, просто – «быстрый разумом». В те времена монеты выпускались с гладким гуртом. И существовал из-за этого особый вид инфляции. Ушлые товарищи, через которых проходили золотые и серебряные монеты во множестве, их напильничком обтёсывали понемногу, из-за этого английская гинея стала в основном весить не 8,3 грамма, а шесть. И как определить полноценная эта монета или подпиленная? Все же подпиленные. Новая монета, если и появлялась, то её сразу вжик напильником, и она уже далеко не 8 грамм весит. Вот, товарищ Невтон с другим не менее известным астрономом и математиком Галлеем, тем самым кометным, и придумали способ отбить охоту у людей не чистых на руку монеты подпиливать. Способ простой. Ньютон предложил блестящий путь решения проблемы: из оборота были изъяты все старые монеты и перевыпущены новые. Новые деньги имели на ребре или гурте насечки, а на краях монет – надписи. Таким образом, фальшивка, не имеющая насечек и со спиленными надписями, была видна сразу.
Затрудняло поиски не то что на русском языке про это вообще ничего не было, а то, что книги даже на английском были древними, самая новая из попавшихся была "История Англии" Томаса Маколея, изданная ещё в XIX веке.
Вовка на всякий случай заглянул в попавшийся каталог монет, принесённый покачивающей головой седой от его выбора книг библиотекаршей, не звонок генерала Аполлонова, так и погнали бы взашей. Так вот, генерал Понаморёв, он же «дядя», прислал около тридцати монет в посылке, и там были монеты примерно того времени – ньтоновского в пять гиней. Вовка перевёл сначала цену на доллары потом на рубли и охренел просто. Такая монета в пять гиней стоила примерно столько, сколько Третьяков заплатил за домик
