Великая самозванка (СИ) - Татьяна Зинина

Когда он вошёл в королевские покои через потайную дверь, там стояла странная тишина. В гостиной оказалось пусто, в кабинете — тоже. А сама хозяйка этих огромных апартаментов обнаружилась в собственной кровати. Причём спала девушка одетой и лежала прямо поверх одеяла. Она старательно прижимала колени к груди, будто опасалась чего-то. Словно даже находясь во дворце под охраной, боялась, что её могут обидеть.

Кай на секунду представил, что ей, довольно часто приходилось спать в холодных бараках вместе с другими рабами. Да и хозяева попадались жестокие…

От этих мыслей ему стало почти физически больно и, подойдя ближе, он тихо присел на край кровати и легко погладил Рус по голове.

Почувствовав его прикосновение, девушка испуганно дёрнулась, но не проснулась, а Мадели тут же наклонился ближе и прошептал:

— Тише, милая. Это всего лишь я.

И что странно, услышав эти слова, она мгновенно расслабилась и сама потянулась к его руке, требуя ласку.

— Кай, — сказала тихо, и на её губах появилась совершенно счастливая улыбка. Глаза же всё ещё оставались закрытыми, будто она просто не решалась их открыть.

— Да, — отозвался он, продолжая гладить её по густым мягким как шёлк волосам.

— Ты со мной, — прошептала девушка. Но вдруг напряглась, и всё ещё находясь в объятиях сна, поймала его руку и прижала к своей щеке. — Не уходи, — почти взмолилась она. — Я без тебя больше не выдержу.

И эти её слова… тот голос, каким она всё это говорила, поразили Кая даже сильнее всего случившегося за весь этот длинный день. А всё потому, что Рус впервые признавалась ему в том, что он нужен ей. И не потому, что является её хозяином, а совсем по другой причине.

— Не уйду, — сказал уверенно.

Она снова улыбнулась во сне. Её лицо расслабилось, но пальцы всё равно крепко сжимали ладонь Кая. Несколько минут он продолжал сидеть на кровати, рассматривая спящую девушку. Но что странно, даже несмотря на действие амулета, делающего её внешнее сходство с королевой абсолютным, сейчас Рус была куда больше похожа на саму себя. Тихую, милую, напуганную девочку, которой просто не повезло в жизни.

Невольно сравнивая двух этих женщин, Кай пришёл к выводу, что если Эриол у него ассоциировалась с огромной ледяной глыбой, этаким нерушимым айсбергом с куском льда вместо сердца, то Рус… казалась ему тихим лесным озером. Хотя нет… озером она была раньше, а сейчас уже больше походила на своенравное море. И мысль, что именно он является для этого вольного водоёма единственным властелином, приятно грела его душу и услаждала самолюбие.

Погрузившись в эти странные размышления, он умудрился пропустить момент пробуждения своей рабыни. И лишь когда она пыталась осторожно вытянуть свою маленькую ладошку из его руки, перевёл взгляд на её напряжённое лицо и удивлённо застыл.

Освободившись от плена пальцев хозяина, Рус мгновенно отпрянула от него и поспешила отползти на другую половину кровати.

— Прости… — шептала она, пряча глаза. — Прости, пожалуйста. Я не знала, что творю. Это само собой вышло. Прости.

— Стоп, — он выставил перед собой ладонь, стараясь остановить эту странную тираду, и строго спросил: — За что ты извиняешься?

Рус зажмурилась и постаралась успокоиться, но предательская дрожь в руках всё равно была слишком очевидной.

— За… — несмотря на все усилия, голос её до сих пор звучал сдавленно. — За то, что случилось днём. За то, что вмешалась в дуэль.

— Это было твоё право, как королевы, — спокойно ответил Кай, в очередной раз поражаясь тому, насколько сильно она боялась его гнева.

По сути, сейчас он являлся единственным человеком, кого она вообще боялась. Ведь даже к Марделу, который имел возможность уничтожить её одним щелчком пальцев, Рус относилась с добротой и почтением. Она даже позволяла себе с ним спорить. И с Кери тоже. А вот на все доводы своего хозяина всегда только покорно кивала.

Кай чувствовал, что она тянется к нему, но при этом жутко боится. Наверно даже сильнее, чем придворные опасались саму Великую Эриол. Хотя полномочия в обоих случаях были почти одинаковыми. Вот уж, правда, забавная ирония судьбы.

— Но, — Рус снова замялась, не решаясь посмотреть в лицо своему хозяину. — Я забрала у тебя шпагу. Это же… унизительно.

— Не в данном случае, — Кай подвинулся чуть ближе и, коснувшись щеки девушки, легко приподнял её лицо. А когда она всё же перевела на него взгляд, легко улыбнулся и добавил. — Ты мне жизнь спасла. Я же маг… и не могу похвастаться мастерством в фехтовании. А Марино по праву считается одним из лучших в королевстве. Так что, если бы не ты, вполне вероятно, что меня бы уже не было в живых.

На какое-то мгновение глаза Рус полыхнули синим, но Кай снова списал это на освещение и свою больную фантазию. Она вдруг сама поймала его ладонь, крепко сжала её чуть подрагивающими холодными пальцами, а потом и вовсе вцепилась в неё обеими руками.

— Нет, — только и смогла сказать его рабыня. На большее её сил уже не хватило.

Перед глазами Рус всё поплыло, а на ресницах повисли крупные капельки слёз. Они бесшумно сбегали по её щекам, падая на шёлковое одеяло, но девушка будто бы не чувствовала этого. Она смотрела на Кая, с жадностью вглядывалась в его глубокие голубые глаза и была не в силах отвести взгляда.

- Рус, милая, ну что же ты? — мягко проговорил её хозяин, стирая пальцами мокрые линии с её лица. — Сейчас всё уже хорошо. Во многом благодаря тебе.

Она вдруг резко зажмурилась и замотала головой. Только теперь перед ней открылся весь ужас истинного положения вещей. И пусть ей давно стало понятно, что Кая во дворце не любят, но она даже не представляла, что ему может угрожать настоящая опасность.

— Рус… — снова позвал он. — Что случилось?

— Мне страшно, — пробормотала девушка, стараясь сдержать всхлип. — Всё это… просто ужасно. Эти люди внизу… они, и правда, ведут себя как стая голодных стервятников. Даже в рабских бараках такого не было. И ты… — она распахнула глаза и посмотрела на Кая. — Они тебя ненавидят.

— Ну и пусть, — бросил он равнодушным тоном. — Переживу. А ты не обращай ни это внимания. Не стоит нервничать из-за пустяков.

И тут она резко вырвала из его рук свою ладонь и, выпрямившись, села на кровати. Сейчас она выглядела такой бойкой и воинственно милой, что Кай не смог сдержать улыбки. Вот только её следующие слова напрочь стёрли эту эмоцию с его лица.

— Я не смогу жить, если тебя не будет, — сказала она ровным уверенным тоном, совершенно не свойственным рабыне Рус. — И если с тобой что-то случиться… — при этих словах она вздрогнула и посмотрела на Кая с дикой болью в глазах. — Я сначала уничтожу всех виновных и даже косвенно причастных, а потом… умру сама.