Сепаратисты - Марик Лернер

  А вообще количество разнообразного и хорошо заметно возбужденного нешуточно народа вокруг здания настораживало. В переулке собралась немаленькая толпа, тут же торчали женщины, а по дороге им встретилось несколько вооруженных патрулей. Что-то происходило и люди ждали.

  Тыканье стоящему на входе в нос документами не помогло, все было проделано по правилам. Часовой кликнул начальника. Вот этого Быстров знал прекрасно. Максов парень. Из лично завербованных и чуть ли не родной деревни Геллера. Может и правильно, свои люди рядом всегда надежнее. А лучший способ делать карьеру - это работать на того, кто рвется вверх. Он сам не тем же занимается? Да и вся их команда. Уровень выше, суть неизменна.

  - Подождите, - сказал разводящий, показывая на стулья в приемной и выразительно взглянув на женщину, облаченную в мужской костюм и с медицинской повязкой на рукаве.

  Глен сделал вид, что не понял удивления. Отчитываться перед людьми ниже его по положению он не находил нужным. Да и лишнее это, поднимать ветер раньше времени. Пусть Стен сам принимает решение.

  Парень стукнул легонько в дверь, оттуда высунулся Макс и, углядев Глена, кивнул ему.

  - Скоро, - сказал негромко и втянулся назад, ничего не объясняя.

  Напротив сидели трое с угрюмыми лицами и в мундирах полиции концессии. Видимо их и поджидали с дубьем снаружи благодарные за все ранее замечательное принесенное в их жизнь шахтеры. Полицаи не могли не догадываться, что их ждет, если последует команда и их присутствие здесь было неспроста. Что-то всерьез крутится в кабинете Шаманова.

  Сидеть не хотелось, пялиться на нервно щупающих кобуру типов тоже и Быстров подошел к стене, где висело напечатанное объявление. После вступления явно вышедшего из-под пера главного редактора 'Правды' перечислялись требования забастовщиков.

  1. Признание профсоюза и отсутствие наказаний для участвовавших в забастовке.

  2. Увеличение на 10 % оплаты за отгрузку установленного тоннажа: каждый шахтер должен получать плату за тонну добытого им угля, а не за час.

  3. Введение восьмичасового рабочего дня.

  Двенадцатичасовая смена считалась на концессии нормальным делом. Реально уходило еще больше, считая подъем-спуск и пункт четвертый.

  4. Оплата 'мертвой работы', когда затраченное на крепеж ствола шахты время не компенсировалось.

  Это было самое жуткое на концессии и вообще шахтах. Без крепежа забоя обрушение могло пройти в любой момент. Люди серьезно рисковали жизнью, относясь беспечно к правила безопасности. В то же время слишком усердствовать - не выполнишь норму. Чем глубже залегает уголь, тем выше давление. Подпорки не всегда выдерживали огромный вес пластов и в таких случаях своды обрушивались, погребая заживо оказавшихся в забое шахтеров.

  5. Запрет частной охраны и распространение на концессию общих для острова законов. И еще, и еще... Надо ж: 'Вежливое обращение'. Вконец одурели. Жди!

   Глен хмыкнул, представив себе хозяина, обращающегося к шахтеру на манер монарха: 'Вы не соизволите нарубить уголек?' или 'Будьте любезны проследовать вниз, а то смена уже час как началась, а Вы пьяны'.

  В прошлый его приезд требований было меньше. А теперь отмена штрафов, выборы бригадира из своих, чтобы начальство не обманывало при определении веса добытого угля, разрешение на открытие магазинов, не относящихся к концессии - это он мог поставить лично себе в заслугу. Считай выполнено. Потом администрации от чужих торговцев избавиться будет крайне сложно.

  Дверь приоткрылась и Макс махнул рукой подзывая. Гейдра поднялась, но он зашипел нечто невнятное, останавливая. Больше всего смахивало на нежелание пускать ее в принципе. Быстров на пределе слышимости поймал злобное: 'Мужлан!' и на ходу торопливо пообещал всенепременно доложить в лучшем виде.

  - Я держу слово, - говорил в кабинете Шаманов, обращаясь к страшно худому и седому пожилому человеку с неприятнейшим взглядом. От подобного взора начинают моментально реветь дети и пугаются вполне взрослые, - когда я обещаю сделать что-нибудь, все знают, я приложу все силы для достижения обещания. Сказал, заставлю человека отвечать за свои поступки - выполнил. Я вас предупреждал и если продолжится, я сумею приструнить и вас. А рычаги имеются. Глен!

  - Да?

  - Объясни-ка, с чем ты приехал.

  - Продовольствие привез для наиболее бедствующих, - в недоумении ответил тот. - Все документы честь по чести, - он полез в полотняную сумку на боку, - и кто жертвовал и где приобрел.

  Что-то происходило и до него не доходило что именно. Уж Стен прекрасно знал подробности. Идея таскать с собой радиста с оборудованием была не особо революционной, важность связи и обязательное наличие радиста под боком Шаманов осознал на войне, но кому это надо при наличии телеграфа и телефонов? Да вот не везде они имеются, а иногда срочно поступающие сведения не предназначены для всеобщего сведения.

  Команданте явно сдвинулся на секретности. В 'Доме Лиги' работали специальные курсы радистов. Средневолновые станции облегченного типа, изобретенные профессором Плавиным, выпускались из мастерской некого Серова, входящей во все растущую фирму Ветровых. Они отправляясь в самые разные концы Патры. Сколько это могло стоить Быстров не представлял, зато сборка-разборка агрегата укладывалась в два часа и передачи никто не мог проконтролировать. В особо важных случаях станции Лиги (а их уже было не меньше десятка) применяли еще шифрование, используя две одинаковые книги. Не зная точно название произведения постороннему невозможно прочитать текст.

  - Просто скажи!

  - Шестьсот тонн грузов. Месячный рацион, - поняв, что требуется доложить подробно, продолжил Глен, - из расчета на человека: 8 кг муки, 1кг сахара, 1 бутылка растительного масла, 100 грамм чая и по 15 банок мясных консервов.

  - Сколько еще вы способны кормить всех? - злобно спросил седой. - Пятнадцать тысяч шахтеров у них семьи. Пять тысяч металлургов и не меньше тысячи железнодорожников, включая работников депо. Это под сто тысяч человек!

  - Не знаю, - легко согласился Шаманов, - но на пару месяцев пороху хватит. Люди готовы поддержать бастующих. 'Федерация трудящихся' выделяет деньги, крестьяне везут продукты. Вы еще не поняли? Голодом нас не прошибешь, полиция может бить безоружных, а при столкновении с обозленными шахтерами разбежалась. Губернатор и тот мычит, а ничего не предпринимает.

  - А вдруг скомандует?

  - Пятнадцать лет назад в побоище погибло двести человек. Я предупреждаю - при повторении займутся лично вами. Не людьми в форме. Инструмент вещь неодушевленная. Топором можно рубить дрова, а можно головы. Кто оплатил преступления, тот и виновен.

  Так, сообразил Глен. Это у нас Марвин. Мог бы и скорее догадаться. Второй концессионер много старше и давно в маразме.

  - Угрозы? - брюзгливо поинтересовался худой посетитель.

  - Я открыто заявляю в присутствии свидетелей....

  - Ну да, - в суде ваши люди подтвердят! - воскликнул Марвин. - Жди.

  - ... иногда приходится прибегать к таким мерам, которые не входят в обиход жизни нормальной... Если нормально не понимаете, есть разные рычаги. Кровь она взывает к отмщению. Странно было бы связывать себе руки, когда противник не соблюдает правил. Я учусь у врага, но отвечаю не буквальным повторением его действий - с двойным и тройным давлением. Силу вы уже пробовали, вышло только хуже. Теперь название фирмы оплевывают и в Шиоле. Убийство женщины и ребенка! Сколько не досчитались потом охранников? Заверяю, половина разбежалась, когда уяснила насколько опасно связываться с организованной мощью.

  Хватит! - сказал Стен решительно. - Не обязательно любить друг друга, чтобы сотрудничать. Настало другое время. Нравится или не нравится, считаться с работающими на компанию придется и обирать их настолько нагло уже не получится. Не думайте, что мы всегда будем поддерживать рабочих. Мы выступаем на их стороне только тогда, когда они правы, будь то во время подъема или кризиса.

  Хорошее заявление, подумал Глен с невозмутимым лицом, покосившись на дверь. Правильное. К счастью, шахтеры его не слышат. В принципе обирание продолжится, только чуть менее наглое.

  - Что такое рентабельность я представляю и слишком завышенные требования убрал, хотя и мог оставить для торговли. Зато остальное не обсуждается. В конце концов, никто от вас не требует чего-то ужасного и невыполнимого, - после паузы устало сказал Шаманов. - Обычные условия, существующие в других местах. Из-за своего бессмысленного упрямства вы потеряли уже миллионы. Хотите продолжать всего лишь чтобы не снижать жалованье? Ладно бы еще требовали повышения. А это...

  - Вы так легко разбрасываетесь чужими доходами, - с интонацией гремучей змеи пробормотал Марвин.