Рубин Великого Ламы - Андре Лори

И леди Дункан выигрывала теперь в сотню раз больше, чем когда вела ожесточенную войну против других знатных дам в лондонском свете. Что же касается командира, то все его манеры были так искренни и сердечны, что Оливье невольно почувствовал к нему симпатию. Обед прошел очень весело. Лорд Дункан и офицеры принимали своих гостей с большим радушием, которым славятся моряки. И, конечно, разговор главным образом сосредоточился на аэроплане.

В то время, как присутствующие разбирали достоинства аэроплана, леди Дункан вдруг обратилась к Оливье, сидящему напротив.

— Ах, господин Дерош, — воскликнула она, — как жаль оставлять ваш чудный воздушный корабль! И теперь, когда мы освободились от мучительного беспокойства, как бы мы могли даже насладиться этим волшебным путешествием!.. Вы, господа, не можете представить себе, что это такое, — обратилась она к офицерам «Аллигатора». — При нашем тяжелом горе мы все-таки не могли не восхищаться этой быстротой движения. Не правда ли, Этель?

— Это действительно идеальный способ путешествовать! — ответила Этель.

— При этом мистер Дерош такой хозяин, каких я не видела! — продолжала леди Дункан. — Путешествие вего обществе даже в телеге, через все равнины Америки, было бы очаровательно… И подумайте, как же должно быть на этом чудном аэроплане…

— Вы чересчур меня хвалите, сударыня, — сказал Оливье, немного стесняясь таких похвал. — Не вам, а мне следует печалиться в настоящую минуту!.. Я не могу даже выразить вам своего сожаления, что теряю таких спутниц!

Этель смотрела в свой стакан и молчала.

— Я очень сожалею, что должен разделить вас, — сказал, смеясь, лорд Дункан, — но могу ли я пустить своих дам в Тибет, а сам один ехать в Англию?

— Есть средство все это согласовать, — сказал тотчас же Оливье, — и для меня это доставило бы большое удовольствие! Не желаете ли вы сделать мне честь поместиться на «Галлии», чтобы продолжать путешествие вместе с дамами?

— На «Галлии»? Ей-Богу, господин капитан, я не ожидал, вы меня застаете врасплох! Конечно, предлагаемое вами путешествие очень заманчиво, и, если бы я недолжен был вернуться в Англию как можно скорее, без малейшей отсрочки…

— Это и будет средство, верьте мне, прибыть туда скорее всего! — подхватил Оливье.

— В Англию? — воскликнули с удивлением все присутствующие.

— Ну, конечно! Ведь на обратный путь не понадобится больше времени, чем мы потратили туда.

— Вы разве не рассчитываете пробыть несколько дней в Тибете? — спросил изумленный лорд Темпль.

— Честное слово, нет. Мы только достигнем цели и спустимся, чтобы доказать, на что способен аэроплан, а затем вернемся в Ричмонд.

На лице лорда Темпля отразилось величайшее удивление, даже неудовольствие. Верное зеркало его, лорд Эртон, выразил те же ощущения.

Не то, чтобы оба лорда рассчитывали на рубиновые копи, нет, у них было настолько своих доходов, что не было надобности их увеличивать; но лорд Темпль был человек положительный, он не любил создавать проекты и не доводить их до конца, даже если бы они были неприятны!.. В своих деловых бумагах он отметил, что пробудет несколько дней в Тибете, и вдруг теперь он узнает, что они сделают только маленькую остановку; из-за этого в душе его поднялось глубочайшее осуждение такого поведения, и грудь его заколыхалась. Но он не мог ничего сказать, ведь Оливье был полный господин своих планов, — и он молчал, преисполненный негодования против такого непростительного легкомыслия.

Между тем лорд Дункан, переговорив со своим помощником, согласился принять любезное приглашение Оливье; поручив управление кораблем старшему офицеру, он простился с экипажем и вместе с другими отправился на «Галлию», где ему отвели каюту.

Лишь только путешественники вступили на палубу аэроплана, пробравшись сквозь толпу любопытных, столпившихся у входа, как вдруг навстречу, подобно урагану, налетел Петтибон с всклокоченными волосами, весь красный от гнева.

— Господин капитан, на пару слов! — произнес он хриплым голосом.

— В чем дело? Опять что-нибудь невпопад? — спросил Оливье.

— Эти несчастные негры, как можно было ожидать, не сумели вовремя кончить своей работы! Мы не можем сняться сегодня вечером, капитан!.. Эти жалкие создания имели дерзость объявить, что отказываются сегодня закончить работу, наши резервуары еще не наполнены маслом!

— Очень жаль!.. Но еще не поздно… а другие не могли бы кончить эту работу?

— К несчастью, нет!.. Все сговорились, точно мошенники на ярмарке. Они пошли пить и спать. Да, капитан, они имели дерзость сказать мне, что желают воспользоваться ночной прохладой для отдыха, а что работу кончат завтра на рассвете, прежде, чем воздух успеет нагреться!.. Видали вы подобных негодяев?.. Ах!., если бы я имел власть над ними, я бы их наградил дубинами!..

— Потише, господин комиссар. Эти люди имеют полное право отдыхать после трудов!.. И если уж такой обычай в стране…

— Самый лучший обычай был бы отстегать их кнутами до крови! — проревел комиссар. — Нет другого способа управлять этими чернокожими, поверьте моей опытности!

— Так, господин Петтибон! Неужели это вы, друг негров, говорите таким образом?..

— Ах!., негры!., негры!.. Я вынужден отказаться от них! — воскликнул печально янки. — Это путешествие открыло мне глаза и изменило мой взгляд на эту расу!.. Одного такого негра, как Теодор, было бы вполне достаточно, чтобы вылечить от самого свирепого негрофильства!..

— Теодор? В чем же вы можете на него жаловаться?.. Разве он плохо исполняет свою работу?..

— Нет, дело не в работе… но я заметил, что этот мальчишка дразнит меня… Да, капитан, я вижу это во всем: как он ходит, как он сидит, развалясь передо мной, как он таращит на меня свои белки… я вижу скрытую улыбку, когда он встречается с этой безмозглой мисс Рютвен… бесстыдный негодяй!.. Он дразнит меня, я убежден в этом… а также и бездельник Эндимион делает тоже!..

— Одним словом, — возразил Оливье, покручивая усы, чтобы скрыть невольную улыбку, вызванную гневом янки, — мы не можем сняться до завтрашнего утра?

— Боюсь этого, капитан!

— Ну, хорошо, господин Петтибон, если невозможно, то и говорить нечего. Мы останемся здесь ночевать. Я, конечно, уверен, что вы ничего не упустили из виду для того, чтобы могло состояться наше отправление в назначенное время. И я не могу на вас сердиться за это невольное опоздание.

— Ах, ручаюсь вам! — воскликнул янки, вытирая пот, струившийся со лба, — я работал, как… я хотел сказать, как негр… но этого я уже никогда не скажу после теперешнего путешествия!

И он удалился, поднимая руки к небу.