Безумная тоска - Винс Пассаро

Короб с «Долбилкой» опасно занесло на правую полосу. Джордж выскочил из фургона, захватив деньги и бумаги, забрался на насыпь, посмотрел на него; спустя сорок секунд грузовик задел угол прицепа и остановился, заблокировав правую и среднюю полосы. На его глазах рождалась чудовищная пробка – все, кто ехал сзади, тормозили и объезжали грузовик и прицеп. Джордж пролез между прутьями забора на усаженную деревьями дорогу, идущую вдоль шоссе, и пошел дальше. Он думал о том, что все могло кончиться гораздо хуже. На Ган-Хилл-роуд он нашел исправный телефон-автомат и позвонил Доброне. У Доброне был автоответчик, и сейчас в трубке звучало сообщение, которое тот записал голосом туповатого второклассника, читающего из «Дика и Джейн»[85]: «Вы… позвонили… Энтони Доброне…» Джордж подождал, пока прозвучит сигнал записи.

– Твоя «Долбилка» раздолбана, – сказал он. – Сдохла, сломалась, загнулась. Раздолбана в хлам. Стоит у знака семь и три на магистрали Бракнер. На «Эконолайне» отказало сцепление, а ведь я тебе говорил…

Короткий звуковой сигнал. Сработал таймер автоответчика, и связь прервалась. Он скормил автомату четвертак и снова позвонил. Пять гудков, бесконечно тянувшаяся запись Доброне. Наконец: «Оставьте свое сообщение!»

– Так вот, я продолжу: у этого твоего ебаного «Форда», который уже давно пора было списать, а не тягать на нем этот твой ебаный аттракцион, пиздануло сцепление, и он сдох на девяносто пятом шоссе, в Бронксе. Съезда рядом не было, я тянул, сколько мог, пока он катился. Затем, к счастью, я вышел поссать, и в него въебался грузовик. Зная, что ты мне за этот день не заплатишь, я сваливаю. С копами сам разберешься. Приятно было с тобой поработать. Пока.

На слове «пока» автоответчик опять пискнул, не давая ему закончить, но он чувствовал, что основной посыл и так понятен.

Спустя неделю, поздно вернувшись домой с Мариной, на коврике у своей входной двери Джордж обнаружил записку. Он не помнил, чтобы давал этому типу свой адрес, и Кену тоже не давал, так что сделал определенные выводы, раз уж Доброне умудрился его найти.

Я выбью из тебя эти деньги сынок ты ебаный тк 500 $ я потратил на эвакуатор + 125 $ за день на штрафстоянке х 3 дня = 875 $ и сам аттракцион стоит пять кусков. Насчет сцепления на Форде я еще могу тебе поверить может это и не твоя вина но если бы ты ехал аккуратно и ускорялся с низкой передачи как я тебе показал мб все было бы нормально пробег у фургона всего 70 тыс миль я тебя найду…

– Ого, – сказала Марина, взглянув на записку. – Как-то стремно.

Больше Джордж никогда не слышал о Доброне. Позже он узнал, что Кен за него заплатил, и был в ярости, хоть и не мог расплатиться сам. К тому времени как Джордж смог скопить достаточно денег, чтобы вернуть долг Кену, старик уже умер.

С Мариной все было легко. Она обладала проницательным умом, поддерживая в нем интерес, а в отношениях свежесть; она была физически активной, и они много чего делали вместе; она была надежной, спасая его от депрессии. Ее сексуальные предпочтения развивались, менялись, словно она готовилась к экзаменам на степень самоудовлетворения. На первом году отношений они не всегда были вместе. Важнее всего было то, что она совершенно не зависела от него или кого бы то ни было, она в нем не нуждалась, он просто ей нравился. После трех лет и нескольких месяцев как мог он не жениться на такой женщине, когда у него были все шансы? Ее родители купились на ложь: мол, он работает журналистом, хотя к тому времени, как они поженились, он уже уволился и работал в мобильной кофейне. Позже он понял, что ему повезло, что она никогда не спрашивала его, любит ли он ее, или когда он говорил, что любит, никогда не спрашивала его, что это значит, что это за чувство, называемое любовью. Она доверяла ему, верила на слово, и вообще жизнь ее была слишком насыщенной, чтобы задавать подобные вопросы. Год она проучилась в магистратуре по международным отношениям, и когда они поженились, в 1985-м, работала младшим аналитиком в компании по управлению рисками, специализируясь на создании стабильных, широкопрофильных, защищенных каналов по развитию зарубежных проектов. Примерно тем же занимались выпускники Йеля в отличие от выпускников Коламбии, что работали в кафе и салонах фотокопии до тех пор, пока не решались бросить на ринг полотенце и окончить какую-нибудь магистратуру. Ей приходилось путешествовать, а к этому у нее были способности. У нее было просто невероятное количество родни, а у него почти никого. Дядя по отцу и родители его матери (родители отца давно умерли) больше не могли куда-то выбираться. Время от времени он общался с бабушкой и дедушкой по телефону, но не навещал их. Это устраивало обе стороны. В 1985 году на свадьбу в Сиэтле он пригласил троих ближайших друзей и Луиса, с которым иногда виделся, но никто не собирался лететь туда через весь континент. Брат Марины, Максимилиан, был его шафером. У родителей он вызывал определенные подозрения – ни социального класса, ни друзей, ни семьи, и все это подкрепляло их беспокойство, – но когда они впервые встретились зимой 1983 года, он сразу сумел завоевать расположение ее матери. Это всегда полезно.

– Да ты же совсем один! – сказала она после расспросов о его семье. Было холодно. Она хотела купить ему новое пальто, так как его драное вельветовое было явно не по сезону.

– Другое пальто я оставил в Нью-Йорке, – сказал он. – Обещаю его надевать.

– Нет у тебя никакого другого пальто, – сказала Марина. И, повернувшись к матери: – Он врет.

– Есть, просто ты его не видела!

– Врешь.

Однако, хоть кровь из замерзшего носу, он ни в какую не хотел, чтобы мать Марины покупала ему пальто. Марина втихую сунула ему деньги, которые он пообещал ей вернуть, и они отправились в магазин списанного армейского снаряжения, где он купил темно-синий бушлат. Марина сказала, что маме он вряд ли понравится, зато понравится отцу, хоть тот и не заметит перемены.

17

Анна, придя к выводу, что работа в информационно-аналитическом отделе еженедельника не сулила ей никаких перспектив в будущем, осенью 1983 года поступила на юридический факультет Коламбии и следующей весной, после окончания экзаменов, отправилась в Европу. Курс доллара был стабильным, все вокруг было дешевым. Сперва Рим, затем две недели в Париже, затем она уехала из Парижа, отправившись на авто через Альпы