Не Вторая мировая, а Великая гражданская! Запретная правда о войне - Андрей Буровский

В мае 1940 года вполне могли состояться английские бомбежки Баку. В этом же самом мае решалась судьба «Пакта четырех». Напади Британия на СССР — и СССР продолжал бы войну вместе с Третьим рейхом, Италией и Японией.

Сумей нацисты высадиться в Британии, Красная Армия ударила бы им в спину в самый разгар резни на Британских островах. А потом пошла бы и на сами Британские острова.

Реальность в том, что готовили войну ВСЕ. И начинали ее тоже ВСЕ. ВСЕ одинаково виновны в том, что произошло и в 1939-м, и в 1941-м.

Победители создали невероятное количество мифов, чтобы спрятать свои преступления и тысячекратно раздуть преступления побежденных. Чтобы Вторая мировая война выглядела для потомков чем-то вроде вестерна с черным злодеем и ясным светлым героем-шерифом. В роли шерифа, естественно, победители.

Но народы нуждаются не в сказках, а в истине. Книги и Суворова, и Солонина — это шаги по восстановлению истины. Суворов разрушил советские мифы — и тут же создал свой, о том, что вся военная техника была уничтожена нацистами в первые же дни войны. Марк Солонин пошел дальше и сказал: Красная Армия побежала.

В этой книге я пытаюсь сделать еще один шаг, показывая: события и 1939–1941, и 1941–1945 годов, и на Восточном и на Западном фронтах — не что иное, как самый острый этап Гражданской войны всей мировой цивилизации. Это Гражданская война мира за власть над миром и за будущее политическое устройство планетного тела Земля.

Глава 4

Разбежавшаяся армия

Похвала поверженному врагу — самая тонкая лесть самому себе.

Виктор Суворов развалил два мифа, очень значимых дня национального самоопределения и немцев, и народов СССР, особенно русских.

Немцам Суворов сказал, что это не они начали войну. Войну подготовил Сталин, а Гитлер был только «ледоколом революции». Сталин его пытался использовать.

Советским людям он сказал, что у СССР не было технического отставания. Наоборот! У них было как раз техническое превосходство!

Тема этого превосходства, количества и качества советских вооружений для Суворова настолько важна, что трудно даже сослаться на какое-то определенное место.

В реальности войну начал Гитлер. Техническое и численное превосходство было у Сталина. И потому, когда Гитлер все же напал, советское руководство вполне мотивированно начало с контратак.

В 21 час 45 минут 22 июня 1941 года нарком обороны Тимошенко приказал нанести удары вторгшемуся противнику «мощными концентрическими ударами механизированного корпуса, всей авиацией Юго-Западного фронта и других войск 5-й и 6-й армий окружить и уничтожить группировку противника… к исходу 24 июня овладеть районом Люблин». Остальным силам велено «прочно обеспечить себя и не допустить вторжения противника на нашу территорию».[128]

Директива № 3 предусматривала моментальный переход Красной Армии в контрнаступление и разгром противника. А почему нет?

В составе 20 мехкорпусов, развернутых в пяти пограничных военных округах, числилось 11 029 танков. Еще более 2000 танков — в других частях Красной Армии.

Общее число нацистских танков — 3266, включая 895 танкеток. Советское превосходство в танках выражается соотношением 1: 5,5. При громадном качественном превосходстве.

Превосходство в авиации было не менее грозным: 10 743 советских самолета на 4846 нацистских.

Интересный вопрос: а решились бы Гитлер и руководство Третьего рейха на нападение, если бы имели реальное представление о том, какая сила им противостоит? Оставляю его без ответа, потому что совершенно не в силах его представить.

Во всяком случае, Красная Армия наступала совершенно «правильно». По всем законам национальной войны наступать было можно и должно. У Вермахта не было ни единого шанса выиграть столкновение с Красной Армией. Тем удивительнее, что, по мнению советских генералов, «результаты соприкосновения с противником были совершенно катастрофические». А командование «не могло принять решительных мер», фронт стремительно катился назад…»[129]

О том, что Красная Армия побежала, писали с самого начала, и много. Официальная точка зрения в СССР в первые недели войны была такова, что Красная Армия погибает, но несет гибель нацистам. Скоро их истребят, все будет в полном порядке. Уже с конца 1941 года в СССР считалось, что Красная Армия отступала, не в силах преодолеть намного более сильного, коварно напавшего врага. У которого превосходство во всем.

Эту точку зрения показывали не только в «научных» книгах — монографиях. Ее преподносили официально разрекламированные записки Г. К. Жукова.[130] Эту же идею проводят художественные тексты Константина Симонова.[131] Во множестве книг и кинофильмов «про войну» показана та же нехитрая картина: советские солдаты с винтовками и плохими, старыми пушками, а на них идут грозные автоматчики в рогатых шлемах, в новеньких мундирах, сияя начищенными сапогами (после нескольких недель маршей по дорогам войны).

Виктор Суворов дополняет эту картину еще одним: Красная Армия, «оказывается», не умела воевать в обороне. Она была предназначена только для нападения и наступления.

Разумеется, «другую правду» хорошо знали современники. Видя массовый драпеж Красной Армии, нацисты буквально не верили своим глазам. В записках нацистских генералов очень заметно это удивление, даже недоверие к происходящему.[132] Некоторые из них предполагали, что коммунисты бегут «понарошку». То ли заманивают, то ли с какой-то непостижимой коварной целью «был запланирован и подготовлен отход».[133]

Действительно нацисты двигались с предельной для танков скоростью. Манштейн за 4 дня прошел 255 км. Рейнгардт — 265 км за 5 дней. Так двигаться можно, только совершенно не встречая сопротивления. Они искренне удивлялись и описывали происходящее вполне откровенно.

Какой вид имело это паническое бегство, встает со страниц воспоминаний Рокоссовского, Н. К. Попеля, В. А. Гречаниченко и других советских офицеров.[134]

Тем более много что писали по этому поводу украинцы и поляки. И тогда писали, и сейчас пишут.

К сожалению, только один из современных популярных авторов решился написать святую правду: что Красная Армия побежала при первом же ударе врага. Побежала неудержимо, безнадежно — потому что воевать не хотела. Часто части Красной Армии бежали и без соприкосновения с врагом.

На протяжении считанных недель весь первый стратегический эшелон Красной Армии оказался уничтожен. Красная Армия была «полностью разгромлена, вся боевая техника брошена в лесах, большая часть личного состава оказалась в плену или погибла, немногие уцелевшие в течение нескольких недель или месяцев выбирались мелкими группами из окружения».[135]

Любопытно проследить за судьбами генералов Красной Армии. В первые шесть месяцев войны СССР с Третьим рейхом взято было в плен 63 генерала Красной Армии. Всего за годы войны — 79 генералов.

Из этого числа 13 генералов убиты нацистами за отказ сотрудничать с ними, а 4 генерала бежало, возвращаясь в Красную Армию или прибиваясь к партизанам.

Но 23 генерала Красной Армии после победы СССР были расстреляны или повешены, а 10 — получили приличные сроки. За сотрудничество с противником.

Цена «красным соколам» хорошо видна из этих цифр.

Уже в июле 1941-го вся верхушка Западного фронта, включая командующего фронтом Павлова, расстреляна за «трусость, безынициативность и паникерство, создавшие возможность прорыва фронта противником».[136]

Спасся только зам начальника фронта Болдин: когда расстреливали начальника и сослуживцев, он был в окружении. А вышел уже в августе 1941-го. К тому времени кадровая армия практически полностью погибла, и уцелевших не расстреливали. Болдина повысили в звании, дали под командование 50-ю армию. Он пережил войну и даже написал мемуары. О том, как «войска вынуждены были отступить и разрозненными группами разбрелись по лесам».[137]

Впрочем, есть сведения, что судили Павлова и других не столько за проигранную кампанию, сколько за «изменнические высказывания». Приписали военным, разумеется, целый заговор. Был ли заговор — вопрос, но «неправильные разговоры» вполне могли быть. В духе приписанного Павлову: «В случае нападения Германии на СССР и победы германской армии нам хуже не будет».[138]

Если так думал генерал и командир группы армий, удивляться ли поражению?

Суворов пишет о том, что военная техника была уничтожена нацистами. Действительно, в первые же три дня войны нацисты уничтожили 1200 советских самолетов (из них 800 самолетов на земле). Эти первые же дни дали гитлеровцам, по крайней мере, полтора года безраздельного господства в воздухе. На три блицкрига.