Дороги. Часть первая. - Яна Завацкая

Мясо было острым и горячим, картошка таяла во рту. Сидели за столом до одиннадцати. Ильгет и Арнис молчали и почти не смотрели друг на друга. Зато без умолку трещали Белла и Крис, бывший психосоциолог, ныне учительница в Даре. Учила она совсем маленьких ребятишек 4-5 лет, о чем с удовольствием рассказывала.

— Это так увлекательно, вы себе не представляете... когда они начинают думать. Например, ну хоть математику взять... спрашиваю, как вы думаете, чего на свете больше — квадратов или четырехугольников. Они все, конечно, кричат — квадратов. Говорю: почему? А потому что они везде есть, например, окно — квадрат, дверная ручка, экран, потому что нарисовать, говорят, легче...

— Ну и тут ты им объясняешь...

— Ничего подобного! — возмутилась Крис, — Ничего я им не объясняю.

— А как же они, так и остаются при своем заблуждении?

— А через несколько дней Тили, это у меня самая быстрая девочка, вдруг ко мне подходит и говорит: знаете, тари Крис, а мы ведь вам тогда неправильно сказали... четырехугольников больше. И объясняет, почему...

— А другие если не догадались?

— А это неважно, — сказала Крис, — важно разбудить мышление. То, что квадраты лишь подмножество четырехугольников, они и так узнают рано или поздно. Важно, чтобы им было любопытно, понимаете? А им очень любопытно!

— Да, я еще помню, — сказал Арнис, — нас так же учили...

Крис посмотрела на Ильгет.

— А ты, Ильгет... ничего, что на ты? Учительская привычка, а ты мне кажешься такой маленькой, хрупкой девочкой... Ты ведь с Ярны?

Ильгет кивнула.

— Моя мама — она тоже учитель.

— У вас все иначе, — сказала Крис, — тебе не одиноко здесь?

— Да нет, вот и друзья есть, — смущенно улыбнулась Ильгет. Белла почувствовала ее замешательство, обняла могучей рукой за плечи.

— Ильгет работает вместе с Арнисом. Между прочим, замечательно работает... и не красней! Арнис мне рассказывал.

Крис, сощурив серые глаза, начала расспрашивать Ильгет о Ярне, о матери... Ильгет отвечала, и понемногу ей становилось проще и легче. Потом заговорили о нашумевшем романе, занявшем третье место в Большом Рейтинге... Конечно, спорная вещь. Вдруг Белла взглянула на часы.

— Уже поздно, а я думала, мы споем еще. Кстати, Иль замечательно поет. Не смущайся, ради Бога! Арнис, тащи гитару.

Ильгет сидела в мягкой разноцветной полутьме — лучи невидимых ламп освещали по-разному углы гостиной, перебирала струны гитары. Посмотрела на Арниса.

— Арнис... там, на Ярне. Я все время вспоминала песню одну.

— Ну спой, — попросил он. Ильгет наклонила голову и запела.

Слышите, это кажется вальс.

Кружится посреди мостовой.

Господи, как нашел он нас

Этой зимой?

В городе... в городе...

Помолчали, когда Ильгет закончила песню. Потом без перехода она запела — давно уже хотелось спеть Арнису все это, просто вот так рядом посидеть и спеть. И ничего, что здесь Белла и Крис, неважно.

Этой ночью город распят на крестах дорог. Этой ночью время застыло, как кровь, и даже бетон продрог. Что за холод — адский — январский; метель — как плеть. В такую ночь плохо родиться — и умереть.

Арнис опускал голову все ниже. Он помнил, о чем пела Ильгет. Промерзший город, машина, непослушные пальцы едва держат руль. Сердце еще колотится от пережитого напряжения. Ломкий девичий голос. «Этой ночью город распят на крестах дорог». Ильгет пела похоже. Он словно перенесся в ту ночь... да нет же, бред это. Он здесь, рядом мама, тетя Крис, Иль — живая, здоровая Иль. Все хорошо, и все будет хорошо.

Ильгет допела и сказала.

— Как жаль, Арнис, что ты не играешь. Да и не поешь почти. Я всегда так мечтала, чтобы петь с кем-нибудь... с мужским голосом.

— Ты же пела с Гэссом.

— А сейчас мы бы могли с тобой.

Ильгет протянула гитару вперед, Крис взяла инструмент.

— Есть один автор очень талантливый, — сказала она, — вроде бы, вошел в десятку в нынешнем рейтинге. Вы, наверное, еще не слышали. Сейчас я спою...

Я боюсь слова «Бог»,

Лучше слово «Судьба»...

Ильгет почувствовала, как ногти впились в ладони. Спокойно. Она опустила лицо. Ладонь Арниса легла ей на плечо. Чуть сжала.

Только не думать. Не вслушиваться в слова. Думать о чем-нибудь другом. Когда тренировки начнутся — вроде после Нового Года?

Мы же зерна, которые

Всходы дадут,

Странным образом встав -

Вот вся вера моя -

Из земной тесноты...

Ты еще встанешь, вдруг резанула мысль. Ты не навсегда умер, Анри. Я знаю, какая боль тебе досталась. Но все пройдет, правда. Это проходит. Ильгет поспешно вытерла глаза, но слезы набежали снова. Арнис обнял ее, прижал к себе.

— Не плачь, — прошептал он. Крис допела и с удивлением смотрела на них.

— Ты что, Иль, такая песня спокойная, светлая. Ты что?

— Ничего, — ответил за нее Арнис, — это пройдет.

В новогоднюю ночь вся Коринта высыпала на улицы. Был карнавал и большой фейерверк, море и небо светились феерическими россыпями огней. 505й отряд по традиции гулял в городе и праздновал в «Синей Вороне».

А через три дня после Нового года начались тяжелые тренировки.

Ильгет очень уставала, но это ничего не значило. Вечером она еще сидела за циллосом, или забиралась с голосовым терминалом в кровать, она научилась диктовать. И то стихи, то чудные сказки шли одна за другой. Иногда она просто читала что-нибудь на ночь. Весь день был заполнен работой. Ильгет понимала, что это необходимо. Никто на Квирине так тяжело не работает, досуг здесь считается очень важным делом — но для Ильгет все эти тренировки неизбежны, весной предстоит уже настоящая война. Кроме этого, Ильгет занималась по программе для сдачи общеобразовательного минимума — ее и так-то приняли в Службу в обход всех правил. Ильгет и не надеялась к весне сдать минимум, но все равно учить-то надо... ну просто чтобы стать — как все. И к тому же — интересно было.

Вскоре начались общие тренировки на полигоне. Раз в неделю весь отряд собирался на учения. Погода стояла зимняя, то снег, то дождь, но это никого не волновало. Полигон располагался в горах, далеко за Коринтой, больше часа лету. Весь день, а иногда и сутки — учились работать и ночью — ползали по заснеженным, заросшим лесом холмам с картой и спайсом, с учебным оружием, отрабатывали разные маневры. Дважды отряд побывал и в виртуальном тренинге. На Квирине не было подходящего полигона для отработки действий в городе, поэтому приходилось тренироваться в виртуалке. Частое использование виртуального пространства запрещено — вредное воздействие на психику. Но Ильгет очень даже понравилось — мир тот был практически неотличим от настоящего, и все это напоминало увлекательную игру.

Однако в основном ей приходилось учиться в реале. Мышцы становились все тверже, реакция у Ильгет оказалась не такой уж плохой, и откуда-то стала появляться невозможная раньше гибкость. Конечно, здесь помогал нейростимулятор.

Ильгет училась стрелять из любого положения, на ходу, на бегу, в прыжке и в падении, днем, ночью, и вообще на звук с закрытыми глазами, с огромной скоростью. Прицеливание не нужно для лучевого оружия, огонь очень легко скорректировать. Она тренировалась и с тяжеленными «Молниями» и «Сторожами», плюющими в пространство самонаводящиеся спикулы — уникальные крошечные ракеты, разгоняющиеся на ходу и меняющие направление, почти автономные, при попадании в тело противника взрывающиеся с огромной силой. И с оружием, укрепленным на бикре или шлеме тренировались, и с зондами-лазутчиками, и с ручными ракетами. Они отрабатывали приемы против дэггеров, основной ударной силы сагонов — на Ярне тем больше не на что опереться, кроме своей техники, ярнийская армия никакой серьезной силы даже для одного-двух отрядов ДС не представляет.

Продолжался и психотренинг — учились работать против дэггеров.

Дэггеры были основной ударной силой сагонов. Практически неуязвимые — они создавали искажающее поле, которое отклоняло траектории любых ракет, но даже случайное попадание не обязательно вело к поражению — шкура дэггера прочнее меланита, из которого строят корпуса кораблей. Лучевое оружие против дэггеров было совершенно бесполезно. Правда, у чудовищ нашли несколько уязвимых точек, при точном ударе в них можно уничтожить врага. Это глаза и несколько точек в нижней части бесформенного тела. Спикулы и ракеты с искусственным интеллектом могли поражать эти точки прицельно, но и против этого сагоны нашли защиту... Из нескольких десятков выпущенных ракет лишь одна достигала цели. Еще дэггера можно уничтожить, скажем, аннигиляцией — против антивещества, как против лома, нет приема. Но аннигиляторы ведь есть только контактные — или же взрывного действия, а последнее чревато не только для дэггера, но и для пространства вокруг на расстоянии нескольких километров, вообще на планетах запрещено применять такие заряды, хотя изредка все же аннигиляционные ракеты в воздушных боях используют (и уж конечно, используют в космических, где с дэггерами поэтому справиться легче).